Жена на четверых - Ксения Кожина

— Я требую прилюдного наказания за оскорбление! — продолжала гневаться нагаасурия.

Братья стояли и не шевелились. Лишь Атсуши, перехватил меня чуть удобнее, чтобы я перестала ёрзать и тихо шепнул Кэйташи:

— Умеешь же ты женщину зажечь.

Тот в ответ улыбнулся почему-то мне и спустился на пару ступеней вниз.

— Добрый день, — его голос звучал мягко, обволакивая и лаская слух. — Что за собрание? Кого наказывать собрались и за что? В цивилизованных городах избиение на главной площади уже не практикуют.

Сладкая патока так и лилась в уши, успокаивала и заставляла задержать дыхание, ловя каждое слово Кэйташи. Даже кэрра Сакамото застыла на несколько мгновений. Единственным, кто отреагировал, был Дэйчи. «Не ребёнок» спрятался за спину Акайо и напряжённо замер.

— Ты! И все твои штучки, Муассанит! — отмерла хозяйка гостевого дома, зашипев. Платье на ней затрещало, а её ноги окутала плотная дымка. — Я глава клана в третьем поколении и передам его своей дочери! А ты, — когтистый палец был направлен прямо на грудь Кэйташи, — даже заключив брак с человечинкой, не имеешь права меня оскорблять. Взять его!

Нагаасуры с верёвками в руках медленно двинулись в нашу сторону, словно загоняют дичь в ловушку.

Муж неожиданно рассмеялся, поднял руку вверх и взлохматил свои волосы. Нападающие замерли, а я, стоит признать, им залюбовалась. Такой расслабленный, невозмутимый и бесстрашный. Его тут связывать и плёткой лупить собрались, а он смеётся. Сумасшедший.

— Действительно, — выдохнул Кэйташи, — чтобы родить дочь надо очень постараться. В такой ситуации можно и гостями города не побрезговать.

И только сейчас, посмотрев на недовольное и нахмуренное лицо хозяйки гостевого дома, на нагаасуров, которые начали отводить взгляд, я поняла одну вещь. Кэйташи не просто волосы взлохматил, он привлёк внимание к печати рода. И следующие его слова это подтвердили.

— Так какие ко мне претензии, уважаемая кэрра Сакамото?

Нагаасурия скрипнула зубами. В напряжённой тишине это было отчётливо слышно. И тем неожиданнее были её тихие полные злобы слова:

— Прошу прощения. Я обозналась. Мы можем замять этот инцидент, кэрр…

— Саито, — любезно подсказал муж. — Думаю, да. Мы с братьями очень спешим. Хотим порадовать жену её новыми владениями. Вы же дадите нам пройти?

О-о, нам не только дали пройти, нам чуть ли платочком в спину не помахали.

Стоило отойти от храма, как Кэйташи забрал меня с рук Атсуши, довольно улыбнулся и, потёршись носом о мои волосы, попросил:

— Скажи вслух, пожалуйста.

— Что сказать? — я тоже улыбнулась.

Я много о чём думала, начиная с того, что переживала о плотоядных взглядах братьев на нагаасурию и заканчивая восхищением Кэйташи.

— Ты назвала меня мужем, — подсказал он.

— А разве это не так? — не поняла я.

Но Кэйташи даже остановился, ожидая моего ответа, а остальные братья двинулись вперед. И я повторила, мне не сложно, хоть и странно это звучит вслух.

— Мы до портала ползём, дорогой, муж?

— Приятно это звучит, Цветочек. Очень, — он сжал меня чуть крепче. — А насчёт взглядов ты зря переживала. Братья скорее расценивали кэрру Сакамото как источник неприятностей и возможную выгоду. Сложно оценивать женщину по-другому, если знаешь, что даже в первую сотню не войдёшь.

Следующие минут десять я усиленно думала, о какой сотне идёт речь, если на руке нагаасурии я насчитала семь «браслетов». Не слишком толстых и заметных, но, когда знаешь, что искать, дело двигается с мёртвой точки. В итоге я вся извелась, так и не разобравшись в хитросплетении брачных уз нагаасуров.

— Цветочек, чтобы получить мужчину в свою постель не обязательно выходить за него замуж, — сжалился надо мной Кэйташи, тихо посмеиваясь. — Достаточно позвать в приказной форме, если на мужчине нет печати рода.

Я смутилась, спрятала лицо у него на груди и притихла. И только через несколько минут тишины до меня дошло сказанное.

— А если бы… — я закусила губу, говорить на откровенные темы было неловко. — Печать же появляется в течение часа, да?

Кэйташи наклонился, поцеловал меня в висок и, шепнув «да», быстро пополз дальше.

— И? — подтолкнула я его к диалогу.

Обычно сам отвечает даже на мысли, а тут вытягивать приходится.

— Кто-то из вас не стал бы мне мужем?

И нагаасур ответил, но только как-то неохотно. Впервые за ним такое замечаю.

— Стал. В таком случае на шею одевают ожерелье из плоских камней.

— Как ошейник? — удивилась я.

В моем мире такие украшения не приветствовались.

— Как ошейник, — согласился он со вздохом. — В этом случае нагаасура называют младшим мужем и многое из того, что было бы проявись печать ему не доступно.

И хотела бы не мучить мужа вопросами, раз эта тема ему неприятна, но слишком сложная для моего понимания она была. И раз уж я решила узнавать этот мир, то отступать не имею права.

— Вы поэтому так спешили? Если бы кто-то не успел, то любая женщина могла бы…

— Приказать посетить свою спальню? — Кэйташи усмехнулся. — Может. Чтобы повторно обучить его доставлять удовольствие, раз уж он оказался недостаточно прилежным учеником.

Я забыла сделать вдох, а муж меня добил:

— Это даже в своде законов прописано, цветочек.

Каким монстром надо быть, чтобы составить такой свод?!

Дышать пришлось глубоко и медленно, пробовать войти в транс при Кэйташи не решилась. В прошлый раз была встреча с богиней Матерью, но мало ли… вдруг от транса моего нагаасура тоже переклинит. Братья так легко вписались в мою новую жизнь, что даже в мыслях представить, что один из них мог оказаться без печати рода, было нечто ужасным.

— Я рад, что ты так считаешь, — шепнул Кэйташи и, кажется, окончательно успокоился.

А меня это навело на не слишком хорошие мысли. И понимать, что мне не договаривают, было неприятно.

Нагаасур остановился резко, жуть сжал в объятиях и опустил на землю. Тут же перехватил одной рукой пошатнувшуюся меня, а второй ухватился за мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Нагаасурии имеют право бывать в храме столько, сколько пожелают. Соответственно и младших мужей у них практически нет, если только не желают наказать за что-то или их интересует только состояние мужчины, а не он сам. В таких случаях они могут специально оттягивать время после брачной клятвы, зная, что им это ничем не грозит, — он резко выдохнул, переводя дыхание. — Людям в храм разрешено заходить лишь единожды.

«Не очень-то и хотелось», — мрачно подумала я, вспомнив змееподобную богиню. Да и понимание, что Кэйташи хочет этим сказать не пришло.