Фальшивая жизнь - Андрей Анатольевич Посняков

– живут чужой жизнью, завистью, желчью и злобой! Вместо того чтобы заниматься собой, пишут подметные письма, доносы… К большому сожалению, есть такие люди, есть. Хоть и немного, но они очень активны – Алтуфьев убедился в этом еще в Нарве.

– Звали, Владимир Андреевич? – в кабинет заглянул худосочный молодой человек лет двадцати пяти, со светлой челочкой и настырным взглядом.

Сергей Петрович, или просто Сережа, – молодой следователь, недавно получивший классный чин юриста третьего класса или, по-армейски говоря, – лейтенанта, только на погоне в петлице обе звездочки вдоль, а не поперек. Впрочем, сейчас на юристе третьего класса никаких звездочек не было, как и формы вообще, а была белая пижонская рубашечка и диковинные брезентовые штаны – синие и линялые, – называемые «джины» или «джинсы». Штаны такие начали потихоньку просачиваться в Союз после Московского фестиваля молодежи и студентов 1957 года. Нынче же за рубежом начинался самый настоящий бум, и джинсы там были разные – не обязательно синие, но и зеленые, красные, желтые. Так сказала Ниночка, а уж она-то в моде толк знала.

– Звал, звал, Сережа, садись. – Алтуфьев указал на стул. – Догадываешься, какой сегодня был разговор?

– Думаю, ничего хорошего. – Вздохнув, Сергей тряхнул челкой и хитро прищурился. – Небось, за те грабежи с убийствами трепали? Ну, так там глухо все… Я имею в виду прошлогодние… А по новым – работаем. Ну, по складу…

– Я понял, – сухо кивнул и. о. прокурора. – Давай, докладывай, что там да как… Или за «делом» сходишь? Извини, сразу не предупредил.

– Да могу и так. – Сергей пожал плечами. – Дело-то живое… Значит, девятого мая из торгового склада, расположенного у реки, в промзоне, путем проникновения неустановленные лица похитили ценные товары на сумму около шести тысяч. А именно: комплекты женского белья, польские, артикулом номер… в количестве ста двадцати штук, ценой… ну, там разная – от семи пятидесяти до двенадцати рубликов за комплект. Дальше… Купальники женские раздельные производства Германской Демократической Республики, артикулом… ценой – одиннадцать рублей семьдесят копеек. Еще комбинации женские югославские… Тут надо еще учитывать, что около шести тысяч – это только заявленный ущерб по прейскуранту. Товар дефицитный – легко можно раз в пять дороже продать.

– Да уж, – покачал головой Алтуфьев. – Это ж какие деньжищи! Не жалко и сторожа… Оглушили?

– По голове стукнули… Возможно, просто кулаком, но сильно.

– Сбыт надо искать, сбыт! Не сами же они купальники эти носить будут. Что, Сереж, у тебя со сбытом?

– В Тянске и районе ничего подобного не всплывало. – Молодой следователь докладывал четко, видно, что делом занимался всерьез. – Уголовка проверила. Я запрос послал в Ленинград. Там такие товары у спекулянтов были, и как раз недавно. Правда, не факт, что наши.

– Задержат кого – сам лично съезди, – сразу же настропалил и. о. – Если надо, командировку я задним числом подпишу. Да! Ты сказал – преступники… С чего известно, что не один?

– Сторож двоих видел. Ну, прежде чем… Оба в масках и плащах.

– Чикаго какое-то!

– И еще кое-что есть… – Глянув в окно, Сергей задумчиво почесал голову. – Сторож хоть тогда и пьяненький был… ну, День Победы! Однако показал, что перед ограблением были неполадки со связью. Телефон работать перестал. Так из-за ворот крикнули, что ремонтники, он и открыл… На свою голову. В службе связи никого на выезд не посылали. Преступники просто перерезали телефонный провод. Здесь же, недалеко… Забрались на столб и…

– Так. Сергей! Забраться на столб не так-то просто.

– Так «когти» использовали ремонтные. Там на столбе – следы. Уголовка сразу…

– Молодцы, что заметили, – похвалил Владимир Андреевич. – Знаешь, у меня такое чувство, что где-то что-то подобное у нас уже было. Не именно телефон, но… электричество! Помнишь, прошлогодний «глухарь»? Ну, тот, с убийством?

– А! В «Камешках» ювелирку взяли!

– Именно! Я вот сейчас подумал: электричество тогда отключали – точно! Иначе сигнализация бы сработала… Может быть, и там «когти»? Кто-то на столб залез… Осматривали тогда?

– Не знаю. Лавочкин дело вел.

– Ну, где теперь Лавочкин… На пенсии, поди! – Алтуфьев неожиданно рассмеялся. – А дело-то надо бы снова поднять, посмотреть вдумчиво. Ювелирка… Ее можно и в чемодане упереть, или даже в котомке… А вот бельишко да купальники – нет! Слишком уж много. Значит, что?

– Там ребят опросили – рыбачков да купальщиков, – спрятал улыбку Сергей. – Никаких машин не видели. Даже мотоцикла с коляской.

– Не видели – не значит, что не было.

– Ну, это так… Настропалю уголовку – пусть дальше ищут.

В дверь постучались:

– Владимир Андреевич, чай…

Алтуфьев схватился за голову:

– Ох, Ниночка! Совсем забыл. Эх, жаль не два стакана.

– Я два и сделала. Вам сахар принести?

Попив чайку, Сергей ушел заниматься делами. Владимир Андреевич, отдернув невесомый тюль, пошире распахнул окно и вытащил из сейфа тоненькую папку очередного уголовного дела, возбужденного по факту ограбления с проникновением… и еще там было причинение тяжкого вреда здоровью, вызвавшего смерть потерпевшего. Пока примерно так. Короче говоря, связали хозяина квартиры – антиквара, а тот умер – сердце не выдержало.

Свеженькое, недавно возбужденное дело…

Алтуфьев открыл папку, глянул протокол осмотра места происшествия, вчитался в протоколы допросов… Кого-то допросил дежурный следователь, кого-то – инспектор угро… Да там особо-то и некого было допрашивать, ну, разве что…

«Протокол допроса свидетеля…

Рудис, Виталий Андреевич, тридцать восьмого года рождения, холост, аспирант кафедры филологии ЛГПИ имени Герцена, проживает по адресу: город Ленинград, проспект Майорова, дом…

По существу заданных мне вопросов могу показать, что Светловидов Борис Сергеевич, проживающий в городе Тянске по улице Московской, приходится мне дальним родственником – двоюродным дядей, отношения с ним я поддерживаю редко. В начале июня мне предложили научную командировку в Озерский район, на станцию юннатов, куда я и отправился через Тянск. Моя тетя, Кузенкова И. М., попросила меня завезти дяде какое-то лекарство для сердца, т. к. дядя, Светловидов Б. С., уже перенес два инфаркта. Я согласился и, предварительно созвонившись с дядей, зашел к нему около четырех часов утра, сразу после поезда. Зайдя, я увидел…»

Дальше шло описание обнаруженного в квартире беспорядка и трупа несчастного дядюшки.

– «Я знаю, что Светловидов занимался коллекционированием предметов старины и искусства, многое ему досталось по наследству от отца, известного коллекционера…»

Ну, о Светловидове в Тянске не то чтобы каждая собака знала, но… погибший антиквар был особой, что называется, широко известной в узких кругах.

«Входя, я столкнулся в дверях с выходившими из парадной людьми. Двое незнакомых мне мужчин с мешками, ведром и удочками…»

Ну, так рыбаки ж! На первую зорьку…

«Один – плотный, седой, лет пятидесяти, второй – худощавого телосложения,