Чернокнижник - Марина Суржевская

— Морда? — я скосил глаза на руну подчинения.

— Ну да, похоже… и вот этот еще. — Она старательно тыкала пальцем, перечисляя. И чем дальше, тем больше я хмурился. — А еще у него были другие… каких у тебя нет!

— Ты уверена? — я спихнул ее с себя и быстро разделся, отбросив штаны. — Смотри внимательно, Терри.

Она хихикнула, но уставилась и обстоятельно изучила мою спину, ноги и даже внутреннюю поверхность бедер. Я даже стопы ей показал и кожу между пальцев, на которых тоже были рисунки. И затылок под волосами. Именно потому они у меня сзади довольно длинные, чтобы закрыть черные и красные символы на шее.

— Нет, у тебя таких нет, — объявила она. — Я хорошо запомнила. Два круга с точками. И еще что-то вроде спирали. И какие-то линии… вот такие.

Она провела рукой по покрывалу, рисуя невидимую руну. Я напрягся сильнее.

— Как этот человек выглядел?

— Высокий. Примерно твоего роста. Только ты шире и мощнее… Он худой. Сутулый. И старше тебя, хотя волосы черно-синие, и лицо без морщин. Но мне показалось, что старше… — она запнулась. — Он страшный, Лекс. Очень страшный…

Я нахмурился. Значит, в Кайере новичок. Всех чернокнижников столицы я знал, хотя мы традиционно и не общались, но никто под описание не подходил. И знаки, что показала Терри…

— Ты сможешь нарисовать то, что видела?

Она уверенно кивнула. Я вытащил из своего мешка уголь и бумагу. Фиалка старательно вычертила линии, высунув от усердия кончик языка.

— Когда он к вам приходил? Назвал свое имя?

— Недавно, часа три назад. Имени не назвал, велел называть его просто «господин». Он не разговаривал, просто… сделал то, зачем пришел, заплатил и ушел.

Я, не отрываясь, смотрел на черные руны, нарисованные на желтом листе. У меня остался лишь один вопрос. Поднял голову.

— С ним была ты, Терри?

— Нет, Хло, — рассмеялась она. — Но пока он мылся в купальне, я ее заменила. Сестра сказала, что почувствовала себя плохо, а клиента упускать нельзя… Вдруг он захочет продолжения? Мы так иногда делаем, с особо… выносливыми. Хло вышла, а я легла в кровать. Он стоял у окна, я успела рассмотреть многие знаки, пока он одевался… Знаешь, когда-то я мечтала стать художницей… А потом тот мужчина ушел, даже мадам кинул монету молча, не прощаясь.

Я отвернулся, прикрыл глаза. Потом лег на кровать и потянул Терри к себе, прижался губами к ее губам. Она вздохнула изумленно, поцелуи здесь не приняты. А потом с жаром ответила, обняла меня за шею, устраиваясь на моей груди. Я целовал ее, не переставая размышлять над услышанным, прошелся пальцами по выпуклым косточкам хребта. Меня давно не беспокоят человеческие жизни, но все же я был благодарен Терри за сведения. Может, почистить ей теперь память, правда, не уверен, что она останется после этого разумной. Этот трюк у меня выходит через раз.

С другой стороны, память сейчас не самая большая ее проблема. На этот раз я даже постарался доставить ей удовольствие и не взял ни капли женской силы. Она ей понадобится, когда ее сестру найдут мертвой. А в том, что это произойдет, я уже даже не сомневался.

И еще меня занимало странное совпадение — появление чужака в Кайере и настойчивые поиски в моем доме.

И самое отвратное, что поспать мне так и не удалось!

Армон нашел меня на чердаке заброшенного дома, на окраине Кайера, и я с досадой подумал, что пора заводить себе новые норы. Старые напарник уже все нашел. А меня с некоторых пор стала раздражать его осведомленность.

Моя охранка кольнула тело предупреждением, но легким. Значит, свои. Хотя какой он, к демонам, свой?

— Можешь не делать вид, что спишь, — буркнул Армон, усаживаясь на остатки дорожного сундука. Тот не выдержал и окончательно развалился. Оборотень выругался, а я соизволил «проснуться».

— Зачем приперся? — любезно осведомился у пытающегося усесться на пол Армона. Скат крыши был слишком низким, и стоять здесь не получалось, разве что согнувшись в три погибели. Так что напарник предпочел сесть.

— Я знаю, что ты приходил ночью. Мог бы и предупредить, что собрался в бордель. Я пока еще твой защитник, и мне совсем не нравится искать твой след по всему городу.

— Когда я видел тебя в последний раз, ты пытался припечатать малышку Одри к обеденному столу, — я закинул руки за голову, разглядывая мохнатую паутину и летучую мышь, недовольно косящую на нас черным глазом. — Так что тебе было не до меня.

Армон помолчал.

— Не было у нас ничего, — буркнул он.

— А что так? — я головы не повернул. — Сплоховал, дружище? Говорил тебе, тренироваться надо. А то в самый ответственный момент орудие забарахлит. Знаешь, если механизм долго держать в чехле, то он ржавеет, а то и плесенью покрывается, такая печальная история, мой друг…

— Знаешь, мне очень хочется набить тебе морду, Лекс.

— Ну давай, — равнодушно отозвался я. Мышь на потолочной балке презрительно фыркнула и замоталась в перепончатые крылья. Похоже, мы ее не впечатлили. Я сел, покрутил головой, разминая затекшую от неудобной позы шею. — Только ты учти, что твои габариты в этой тесноте будут лишь мешать, а мне достаточно места, чтобы махать руками и выплетать арканы. Так что ты уже в проигрыше, Армон.

— Я учел, — шерсть на его загривке все-таки вылезла, а глаза пожелтели. — Именно поэтому я с тобой сейчас разговариваю, а ты все еще говоришь. Потому что пришел я раньше, чем сработали твои охранки, Лекс.

Я недоверчиво прищурился, пытаясь незаметно прощупать ловушки. И ругнулся. Вот сволочь. И правда, пришел раньше. А мои узлы снял, гад такой. Точно пора менять напарника.

— Кое-чему я у тебя все-таки научился, — хмыкнул оборотень. Он вытянул длинные ноги, приваливаясь к стене в деланно расслабленной позе. — Я задам тебе вопрос, Лекс. А ты ответишь.

Я изогнул бровь.

— Ты ответишь. Правду, — подчеркнул напарник.

— О, ты все-таки решил сделать мне предложение руки и сердца? — хмыкнул я. Хотя смешно как-то не было.

— Что у тебя с ней? С Одрианной.

Я вновь хмыкнул, открыл рот, но шутки как-то неожиданно закончились. И по напряженному хребту, по вылезшим жилам на шее напарника, по желтизне в слишком спокойных глазах я решил, что и действительно лучше — правду.

— У меня с ней взаимная, глубокая и с каждым днем усиливающаяся неприязнь, мой ревнивый друг, — фыркнул я. — Ну и еще какая-то идиотская связь, образовавшаяся в монастыре. Я об этом не знал, — на всякий случай незаметно сплел пальцы, соединяя руны на мизинцах. Слишком уж спокойным выглядел оборотень. Как умертвие перед трапезой. — И мне эта связь словно ярмо на шее — чем скорее сниму, тем лучше. Ты об этом спрашивал?

Мы уставились друг на друга. У меня в ладонях тихо тлел файер, Армон старательно сдерживал рост клыков.