Слеза ангела - Татьяна Корсакова

– Два дня, – повторил Сабурин и сам себя укорил за слабохарактерность. – Два дня и две штуки баксов за хлопоты, – добавил он, немного подумав.

За деньги оно как-то правильнее получается. Вроде как нет никакого слюнявого альтруизма, а есть голый коммерческий расчет. Очень недурственный расчет, к слову. Если, конечно, девчонка согласится.

Она согласилась. Прямо просияла вся от радости, встрепенулась, плечики свои хилые расправила. За спиной неодобрительно хмыкнул Арсений. Ну да ладно, слово – не воробей, а две штуки баксов на дороге не валяются.

– Пошли, Белоснежка, – он, не особо церемонясь, сдернул девчонку с табуретки, плед спланировал на пол. Кот Силантий с недовольным мяуканьем спрыгнул с подоконника, разлегся поверх пледа.

Девчонка на грубость никак не отреагировала, покорно потрусила вслед за Сабуриным в прихожую, даже ехидное Арсеньево «скатертью дорожка» проигнорировала.

На дворе уже было полноценное утро, румяное, умытое недавним дождем, лениво кутающееся в обрывки рассветного тумана. Сабурин замедлил шаг, полной грудью вдохнул прохладный воздух. А красиво, черт возьми! Красиво и несуетно, совсем как в деревне у бабушки. Давненько он со своим бестолковым полуночным образом жизни не сталкивался с этакой красотой. И ведь еще долго не столкнулся бы, если бы не Белоснежка. Спасибо ей, что ли, сказать? Сабурин покосился на девчонку. В отличие от него она не испытывала радости от единения с природой, зябко ежилась, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и вертела по сторонам белобрысой головой.

– Что? – спросил он резко. От недавней умиротворенности не осталось и следа. Расслабишься тут, как же…

– А где твоя машина? – Девчонка посмотрела на ряд дремлющих у подъезда машин.

– А нетути, – усмехнулся Сабурин. Привыкла, понимаешь ли, на машинах разъезжать, а тут и идти-то всего ничего, каких-то пять минут. – Я рядом живу, пешком дотопаем.

Квартира встретила тишиной и застоявшимся воздухом. Сабурин поморщился, настежь распахнул окно на кухне и позвал:

– Эй, Белоснежка, сюда иди! Только разуйся.

Гостья, не заставив себя долго ждать, тут же нарисовалась на кухне и присела на краешек стула. Башкой своей белобрысой она, кстати, больше не вертела, уставилась на сложенные на коленях ладошки. Сабурину даже обидно стало: не ахает, не охает, не восхищается. На свою территорию он обычно девиц не пускал, предпочитал устраивать свидания в офисе, но уж если какая красотка оказывалась в его холостяцкой берлоге, то непременно принималась восхищаться, потому как берлога была трехкомнатной, по-мужски лаконичной, доведенной до совершенства светлой дизайнерской мыслью – в общем, если не принимать во внимание легкий творческий беспорядок, идеальной. А тут такое явное пренебрежение к рукотворной красоте.

– Можно кофе? – Девчонка оторвалась от разглядывания своих ногтей и просительно посмотрела на Сабурина.

– Можно даже позавтракать, – он решил быть гостеприимным. За две штуки зеленых не грех проявить минимум гостеприимства. – И горячий душ, если хочешь.

Она хотела, энергично закивала и даже робко улыбнулась.

– В таком случае я готовлю завтрак, а ты давай приводи себя в порядок. Ванная прямо по коридору, чистые полотенца на стиральной машине, – Сабурин помолчал, а потом спросил: – Переодеться тебе хоть есть во что?

– Есть, – девчонка встряхнула рюкзачок, который зачем-то притащила с собой на кухню.

– Все свое ношу с собой. Очень предусмотрительно.

– Я быстро, – она встала, замерла в нерешительности.

– Что-то еще?

– Ничего… просто спасибо.

– Просто пожалуйста, – надо бы ей про деньги напомнить, а то знает он таких: сначала в благодарностях рассыпаются, а когда наступает час расплаты, оказываются некредитоспособными. Аванс у нее, что ли, потребовать?

Сабурин бы потребовал, да вот девчонка, видимо, прочтя его меркантильные мысли, предпочла ретироваться. Ладно, время терпит, никуда ей не деться.

С завтраком Сабурин мудрить не стал: соорудил бутерброды с ветчиной, настрогал салат. Сойдет, он поваром не нанимался. Когда на плите вскипел кофе, явилась Белоснежка, свежая, как утренняя роса.

– Завтрак готов, – он снял с огня турку, разлил кофе по чашкам. – Что встала, присаживайся к столу!

Повторять приглашение дважды не пришлось. Девчонка, видать, сильно оголодала, потому что набросилась на бутерброды с завидным энтузиазмом. Она ела, а Сабурин размышлял над рассказанной ею историей. Интересно, что из всего этого правда, а что плод воспаленного сознания? Доля правды в рассказе, несомненно, присутствовала. В том, что на девчонку идет охота, он не сомневался, сам же был свидетелем. А вот все остальное: вампиры, мертвые подружки, исчезающие капитаны УГРО – с этим еще нужно разбираться. Стоп! Не станет он ни с чем разбираться, чужое сумасшествие иногда бывает заразным.

А если это не сумасшествие вовсе? Сабурин покосился на уплетающую салат гостью. Вдруг это последствия гипнотического внушения? Девчонка перехватила его взгляд, перестала жевать, промокнула губы салфеткой и сказала очень серьезно:

– У меня с психикой все в порядке.

– Кофе остывает, – буркнул Сабурин.

В ответ она нетерпеливо дернула плечом и спросила:

– Можно я тебе все по порядку расскажу? Только голые факты, никаких эмоций и домыслов?

«Нельзя!» – подумал Сабурин, а вслух неожиданно для себя сказал: – Только голые факты.

– Спасибо, – она обрадовалась так, словно он только что пообещал ей золотые горы: щеки порозовели, в глазах снова закружились снежинки. Ох уж эти снежинки! Гипнотизируют посильнее всех Арсеньевых компьютерных спецэффектов. Прямо хоть не смотри. Он и не стал смотреть, отвернулся к окну.

Голые факты, о которых торопливо, точно боясь, что он передумает, поведала Белоснежка, дурно пахли мистикой или скорее мистификацией, но их, по крайней мере, можно было проверить. Во всяком случае, некоторую их часть. Если хоть что-то из рассказанного окажется правдой, значит, с головой у девчонки все в порядке. С головой в порядке, а вот с жизнью – беда…

– Ты случайно наркотиками не балуешься? – спросил Сабурин, когда Белоснежка закончила.

– Я даже не курю, – она допила кофе. – Можно сделать один звонок?

– Кому?

– Ивану. Вдруг я и в самом деле того… – она нервно шмыгнула носом, – галлюцинирую. Вот сейчас позвоню, а Иван снимет трубку и начнет меня отчитывать за то, что звоню ни свет ни заря.

– Ты считаешь, что галлюцинации предпочтительнее? – усмехнулся Сабурин.

– Не знаю, – девчонка пожала плечами, – но, по крайней мере, они безопаснее.

«Ну, это смотря для кого, – подумал он, – жить под одной крышей с психопаткой – мало радости».

– Ладно, звони, – он положил перед ней телефон. – Не возражаешь, если я поприсутствую при разговоре?