Проклятие дома Ланарков - Антон Кротков

— А, хорошо, что вы зашли, миссис Вэй — в голосе мужчины не чувствовалось и намёка на вчерашнюю враждебность. Напротив! Он будто извинялся: — Я собирался проводить вас, да вот — что-то разболелась голова.

Эта резкая перемена поразила Вэй. Похоже, в этом доме в присутствии чужих принято носить маски, и снимать их, лишь оставаясь наедине с собой или с близкими.

— В таком случае я не хочу беспокоить вас — смутилась Скарлетт, собираясь уйти.

— Нет, нет, мне уже лучше! — остановил её граф. — Прошу вас, останьтесь, тем более что вы наверняка хотели мне что-то сказать. Я слушаю вас.

Скарлетт собралась с духом, и начала:

— Сэр Уильям…я хотела бы поговорить о своём муже. Он только приступил к изучению документов, — Вэй обвела взглядом бесчисленные полки с книгами, — и эта работа увлекла его. Дайте мистеру Флетчеру ещё хотя бы два дня, и уверяю — результат удовлетворит вас… — Скарлетт показалось, что граф заколебался, и она решила открыть карты: — Давайте говорить откровенно: если проблема во мне, то я могла бы пока вернуться в гостиницу — одна. У меня есть дела в городке… Но я уверена, что присутствие моего мужа здесь пойдёт на пользу всем. Ему нужно всего два дня!

Не выпуская сигары изо рта, граф и с сожалением развёл руками:

— Ваша напористость и открытость мне по душе. И проблема вовсе не в вас, уважаемая миссис Вэй. И уж конечно не в вашем супруге, которого я, поверьте, искренне уважаю…

Откровенно говоря, мне очень неловко перед сэром Арчибальдом, но у меня изменились планы, я передумал заниматься сейчас архивами. Поверьте, на это у меня появилась веская причина, о которой я, к сожалению, не вправе говорить. Быть может, я займусь этим немного позже… — Граф сделал паузу, давая понять, что эта тема закрыта. — Но в любом случае, мне было приятно наше знакомство, несмотря на маленькое недопонимание, имевшее место вчера за ужином. И знаете что… я тут подумал… — Ланарк произнёс это добродушным, чуть усталым голосом: — Если вы считаете, что я перегибаю палку со своей излишней заботой о дочерях, то, пожалуй, я попробую последовать вашему совету и пересмотреть кое-что в своих принципах, если это будет способствовать счастью моих девочек и установлению гармонии в семье.

Вэй ещё более изумилась, ведь она старалась ни словом, ни намёком не напоминать о своей вчерашней речи за ужином, которая спровоцировала конфликт; очень тщательно и осторожно подбирала слова. А выходило, что вроде как она оказалась права, и никакого конфликта вовсе нет. Скарлетт окончательно была сбита с толку: перед ней разыгрывали бесконечный спектакль, а собственную роль она понимала всё меньше: «С какой целью графу меня обхаживать? Что он хочет мне внушить?».

— Поэтому я хотел бы, чтобы вы покидали моё поместье без камня на сердце — Сэр Уильям поднялся из-за стола, намереваясь поцеловать американке руку. И тут она увидела его высокие сапоги. Они были ещё мокрые и в грязи!

* * *

…Арчи ждал жену возле машины. Скалли с сожалением посмотрела на мужа. У него было выражение ребёнка, у которого отобрали только что подаренную игрушку. Но, к сожалению, ничего изменить было нельзя.

Она подошла к дворецкому и протянула ему руку для прощания:

— Спасибо вам, Роберт, за заботу. Мне было очень приятно с вами познакомиться, и я не забуду как вы «работали для нас мамочкой» — она улыбнулась.

— Я рад, что вам понравилось в Ланарк-Грэй-Холле, миссис — наклонил величественную голову старый слуга.

— Надеюсь, Робин, нам ещё представиться возможность как-нибудь посидеть за чашечкой чая или кофе, мне было бы интересно с вами поболтать.

Вскоре из дома вышли граф с дочерьми. Сэр Уильям отвёл писателя в сторонку и стал что-то говорить ему с любезным выражением лица, они даже пожали руки.

В это время Скарлетт простилась с девушками, и Клэр вернулась к отцу, встав с ним рядом и обняв за руку. Флора только этого и ждала. Едва младшая сестра отошла, она понизила голос почти до шёпота:

— Простите, миссис Вэй, что накануне я не поблагодарила вас. «Лучше поздно, чем некогда» — усмехнулась про себя Скарлетт, а вслух грустно возразила:

— За что вам меня благодарить, ведь я ничем не смогла вам помочь.

— Но вы же пытались! И это моя вина, что отец на вас разгневался.

Флора предложила продолжить разговор в машине:

— Отец разрешил мне проводить вас до гостиницы.

Они сели в лимузин, шофёр захлопнул за ними дверцу, а сам остался снаружи.

— Для меня будет огромным одолжением, если вы возьмёте это, — Флора с заговорщицким видом — так, чтобы снаружи никто ничего не заметил — протянула американке письмо своей старшей сестры из её заветной шкатулки. — Пусть оно пока побудет у вас. Тогда у меня хотя бы останется надежда, что вы и ваш муж не забудете о трёх несчастных в этом проклятом доме, — губы Флоры дрогнули.

— Хорошо, — Вэй быстро взяла письмо и спрятала в сумочку.

В машину сел водитель, и разговор пришлось прервать. Затем к ним присоединился и Арчи. «Серебряный призрак» плавно тронулся с места и покатил к воротам.

Погода выдалась сухой и тёплой. Неподалёку за деревьями поблескивала на бледном солнце водная гладь пруда, где накануне вечером их так испугал волчий вой.

Сразу за аркой ворот шофёр прибавил газу, словно стремясь поскорее проскочить опасный лесной участок.

На въезде в город им повстречался джентльмен за рулём открытого двухместного спорткара голубого цвета. Галантный водитель встречной машины приветственно посигналил, и даже приподнял шляпу. Флора пояснила, что это здешний доктор: наверняка спешит на очередной вызов! Ведь на дворе поздняя осень, вот-вот ударят морозы, и у врачей появилось много работы.

Хозяйка гостиницы так радостно встретила вернувшихся постояльцев, словно они ей приходились роднёй. А на следующий день милая женщина специально пригласила лондонца и его супругу отведать своего фирменного пирога. По такому случаю хозяйка принарядилась и даже сделала укладку. Пожилая дама также заранее спросила, не возражают ли гости, если она позовёт на чаепитие нескольких своих близких подруг. Похоже, в городе, наконец, узнали, что за персона появилась в их краях, и хозяйка хотела попотчевать приятельниц столичной знаменитостью.

Что ж, славу свою Арчи любил, хотя вначале писательской карьеры избегал публичности, нервничал от повышенного внимания к своей персоне, боясь показаться неловким. Но постепенно обрёл нужную уверенность и даже вошёл во вкус. Для пущего пижонства, играя «персону», стал носить трость сахарданного дерева и перстень старого золота с ониксом.

Хотя порой Арчи и делал вид, что презирает собственную славу и все её атрибуты. Как «звезда», позиционирующая себя большим писателем, мистер Флетчер мог позволить себе такое кокетство. Например, когда репортёры нацеливались на него фотоаппаратами, мог состроить страдальческую усталую мину. Но втайне Арчи просто купался в лучах всеобщего интереса и преклонения. Вот и на это раз легко позволил уговорить себя побыть в роли «главного украшения стола». К тому же с первого этажа гостиницы доносились такие аппетитные запахи…