Войсковая разведка Красной Армии и вермахта - Владимир Александрович Нагирняк

на случай неудачных действий разведчиков при атаке объекта и совершенно не включается в состав ночных поисков группы огневой поддержки (артиллерия, минометы и станковые пулеметы)»[114].

Штаарм потребовал от командования дивизии прекратить безобразия и вести поиски правильно, прислав вместе с приказом список всех необходимых групп для ведения поиска и схему их примерных действий во время проведения разведоперации.

Впрочем, для штаба 261 сд безобразия, творившиеся с разведкой в ее полках, были секретом Полишинеля. Еще 21 марта в своих дополнениях к опубликованной штабом 12 А брошюре «Некоторые выводы из опыта боевых действий в войне с германским фашизмом» начштаба 261 сд майор Васильев писал по поводу своей разведки:

«У нас ночной поиск, если его так можно назвать, проводится исключительно дивизионными или полковыми разведчиками. Действуют они не всегда обеспечив операцию, не всегда организовав всю работу днем. Огневой связи с артиллерией, минометами и пулеметами, находящимися на основных позициях, почти никогда не имеется. Детально вопросы действий при вклинении в глубину обороны противника — не всегда предварительно обсуждаются. Свои обязанности каждый участник не уясняет, а отсюда и растерянность, разрозненность действий в сложных случаях боевой обстановки»[115].

В качестве примера безалаберности Васильев привел поиск, проведенный РГ Смирнова. Начштаба отметил, что ее огневая мощь значительно уменьшилась, когда для эвакуации раненых разведчиков пришлось выделить несколько автоматчиков, потому что «санитаров в этот раз забыли взять». Далее Васильев писал, что, когда оставшиеся разведчики заблудились и под огнем потащили захваченную пушку в тыл врага, их не поддержали ни артиллерия, ни пулеметы и никто не подал разведчикам сигнал ракетами, обозначая правильный путь отхода. Таким образом, их вынужденный подвиг стал результатом разгильдяйства и безответственности организаторов поиска при его подготовке.

Любопытно, что Васильев отметил факт боязни использования ракет в своих частях:

«Исключительно малое значение придается сигнализации ракетами. Имеются случаи даже со стороны некоторых командиров прямого запрещения применять ракеты, мол они демаскируют и т. п.»[116].

Начштаба 261 сд предложил штабу 12 А больше делать упор на наблюдение за противником, чем на взятие языка:

«Ночная разведка у нас ведется всегда только с одной целью: «достать языка». Пойманные пленные рассказывают нам: о частях противника, о резервах, штабах, настроении противника, но никогда не давали нам ценных сведений о системе огня противника, о расположении его огневых точек непосредственно перед нашим фронтом.

Значит первая и основная задача, которая должна ставиться перед всякой разведкой (…) — это выяснить как можно полней систему огня противника, точно установить передний край обороны, подходы к нему, стыки и т. д. Задача достать языка — второстепенная задача» [117].

Да, майор Васильев был прав. Без выяснения этих сведений воевать трудно, а уж брать языка — тем более. Но с разведкой наблюдением в Красной Армии в то время дела обстояли неважно, как, впрочем, и со взятием контрольных пленных. Ответ штаба 12 А начальнику штаба 261 сд остался неизвестным.

Судьба героев

В завершение расскажем, как сложилась судьба героев этого разведпоиска. Увы, не удалось обнаружить данных о сержанте Камаренцеве и красноармейцах Цигулярове и Мирошникове. Неизвестно, пережили они войну или же погибли в боях.

На снимке Алексей Николаевич Смирнов (слева) и Анатолий Безнощенко (справа) 9 мая 2009 г.

Зато известна судьба старшего лейтенанта Алексея Николаевича Смирнова. После службы в 976 сп он был назначен командиром истребительно-диверсионного отряда разведотдела штаба 12 А, а в 1943 г. стал командиром армейской моторизированной отдельной разведроты штаба 56 А. Его карьера разведчика прервалась в том же году: Смирнов был тяжело ранен и потерял ногу. С армией он не расстался, а продолжил работать в военкоматах страны на разных должностях. В 1947 г. Смирнов уволился из рядов вооруженных сил в звании майора, будучи награжденным орденами Красной Звезды, Красного Знамени и Отечественной войны I степени. После войны Смирнов долгое время руководил колхозом. По имеющимся сведениям, на 2017 г. он проживал в селе Тупичев Городнянского района Черниговской области Украины. Возможно, что на момент выхода этой книги герой-разведчик все еще здравствует![118]

Упомянем и попавших в плен разведчиков. О пяти из них нет никаких данных. Вероятно, они сгинули в плену, не дожив до победы. Но, похоже, судьба сержанта Головина и красноармейца Фирсова сложилась иначе, так как в 1985 г. оба были награждены орденами Отечественной войны. Предположим, что им удалось пережить плен и вернуться после войны на Родину. Однако эта версия требует дополнительного исследования.

Глава 3

376 ran: Первый язык

Пережив сложнейший 1941 г., Красная Армия пыталась восстановить свою боеспособность. На смену погибшим в боях и окружениях частям на фронт из резерва прибывали новые. Не имея достаточной подготовки и не обладая боевым опытом, они поначалу действовали неумело и несли потери. Одной из важных причин такого положения дел стала некачественная работа войсковой разведки. В разведподразделениях недавно созданных частей и соединений не было подготовленных кадров, а их личный состав разведчиками считался только номинально. Им пришлось учиться на собственных ошибках, идя от неудач к успеху. Примером могут служить действия разведчиков 376 гаубично-артиллерийского полка, взявших своего первого языка в конце августа 1942 г. на Брянском фронте.

Молодые части неопытной армии

376 гаубично-артиллерийский полк (далее — ran. — Прим. автора.) Резерва Главного Командования (далее — РГК. — Прим. автора.) был сформирован приказом Брянского фронта от 9 января 1942 г. Его командиром стал майор Михаил Голубев. Формирование полка проходило в городе Елец и завершилось к апрелю того же года. В состав части вошли два дивизиона 3-батарейного состава, имевших на вооружении 122-мм гаубицы образца 1938 года. 3 апреля полк получил приказ передислоцироваться на фронт, в район города Новосиль Орловской области, где он вошел в подчинение 3 А генерала Жмаченко. В течение месяца эти гаубицы поддерживали огнем действия дивизий армии.

15 мая 376 ran РГК сменил дислокацию. Теперь оба его дивизиона перешли к соседу Жмаченко — 48 А генерала Халюзина, занимавшей 63-километровый участок фронта между населенными пунктами Задушное и Муратовка. Артиллеристы оказали поддержку частям армии не только огнем своих орудий, именно с момента передачи 376 ran РГК в распоряжение 48 А начинается боевой путь его разведывательно-поисковой группы.

Для артиллерийских частей разведка имела важное значение. Ее цель заключалась в том, чтобы добыть, изучить и обработать данные о противнике, местности, положении и действиях своих войск, необходимые для своевременного и наивыгоднейшего использования огня артиллерии. Основным способом ведения разведки являлось наблюдение. Разведчики-наблюдатели могли действовать не только на передовой, но и