Неизвестный Булгаков. На свидании с сатаной - Юрий Воробьевский

Справедливости автор ждал и к себе самому. Что ж, масонская «богиня справедливости» Астрея даст добро напечатать «Мастера» спустя много лет после его смерти, в 1966 году. Почти одновременно с появлением в Америке «Черной библии» Антона Лавэя. Но Лавэй и Кроули — лишь дерзкие бездари. Они — для американцев и американоподобных существ. Для русских интеллигентов их грубый сатана неприятен. Им нужен другой собеседник. Тонкий, грустный и ироничный… Тук-тук. Вот и он! — Входите, мессир… — Нет-нет! (Он вежлив, как настоящий европеец) — только после вас. И открывает дверь в сумасшедший дом…

Сколько в этих скорбных заведениях свидетельств безумия нашего мира! Помню, как с просьбой получить интересующие нас видеоматериалы мы обратились к директору Центра имени Сербского Т. Б. Дмитриевой. Та подписала резолюцию: «Д. П. Демонова. Прошу оказать помощь»…

Представьте себе молодого москвича М. На телевизионном мониторе, уже накачанный психотропными препаратами, он выглядит вполне мирно. Довольно симпатичное, интеллигентное лицо. Правильная речь…

Итак, однажды он гулял по улицам города. И вдруг здания как бы растаяли, и он оказался на вершине холма. Внизу — возбужденная толпа. Ведомая людьми в сутанах и с крестами, она врывается в дом и выволакивает кого-то наружу. Это немолодой мужчина в черном, с ним — юная девушка. «Чернокнижник! Колдун!» — неистовствуют люди. Наконец они решают: молодую ведьму надо сжечь… Языки пламени все ближе подступают к ее ногам. Раздается жуткий, нечеловеческий вопль! Он заставляет М. очнуться и вновь увидеть себя посреди столицы. Очнуться дрожащим от лютой ненависти к людям с крестами. Впоследствии врачи назовут это «дебютом шизофрении». Но объяснит ли термин происшедшее в душе человеческой?

М. увлекался черной магией. Его мать раньше тоже «баловалась чертовщинкой» — в доме было что почитать. Из художественной литературы молодой человек предпочитал Булгакова. Он любил бывать на Патриарших прудах. Однажды на лавочку рядом с ним опустился некто и крепко взял его за локоть: «Ты, конечно, знаешь, кто я». М. кивнул головой. Это был Воланд. С тех пор они прогуливались по бульвару вместе.

Вскоре М. дал объявление: «Ищу партнера для занятия высшей черной магией». Газета охотно напечатала. Так у молодого «мага» появилась подруга.

Как-то черномагическая парочка фланировала на Патриарших. Девушка подала своему другу яблоко (каково проявление библейского «архетипа» грехопаденья!), а затем спросила: «Ты когда-нибудь пил человеческую кровь?.. Видишь, идет мужчина с мальчиком. У ребенка кровь вкусная!»

Пустая болтовня? Увы, нет. Вскоре эта молодая особа вполне серьезно предложила… принести ее в жертву. М. заколебался, но Воланд «подзуживал» настойчиво. Да и сама «колдунья» по гороскопу уже просчитала оптимальную дату ритуала. Человеческое жертвоприношение свершилось в полнолуние. (Глядя на многочисленные объявления об оккультных услугах на страницах желтой прессы, понимаешь, что духовная пустыня «победившего атеизма» населилась огромным количеством колдунов. Это ощущение подтверждает и народный опыт. Фольклористы еще в XIX веке записывали предания о том, что колдун рождается от третьего поколения внебрачных родителей или от матери, проклявшей его во чреве. Так что Воланд с удовлетворением глядел на Москву, где уже вовсю начинались подобные процессы.)

Однако этим все не кончилось. Потом была попытка самоубийства в тюремной камере невесть откуда взявшейся опасной бритвой. М. жадно пил собственную кровь. И при этом — видел себя со стороны. Словно свою одежду. Быть «вне себя» — это не просто крайняя степень проявления эмоций. Когда человек «выходит из себя», оставленным душою телом полностью управляет тот, кто в нем остается. А потом эксперты говорят с умным видом: «убил в состоянии аффекта»… Пустые слова!

Еще некоторое время спустя, уже в психиатрическом стационаре, к М. являлись странные «посетители». То окровавленное привидение его подруги, то, как всегда, ироничный Воланд. В последний раз М. с ненавистью спросил его: «Вы этого хотели, мессир?!» Воланд только засмеялся.

«Идея Воланда уравнивается в философии романа с идеей Христа. Тезис о равнозначности добра и зла, света и тьмы, равнозначности их для тварного мира — Булгаков облекает в нехитрый, но изящный, и внешне весьма убедительный логический образ.

«Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом, — поучает свысока дух тьмы глуповатого евангелиста, — что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп». Не высказывая прямо, Булгаков подталкивает читателя к догадке, что Воланд и Иешуа суть две равновеликие сущности, правящие миром. В системе же художественных образов романа Воланд и вовсе превосходит Иешуа — что для всякого литературного произведения существенно.

Лукавая ложь как бы незаметно вкладывается в сознание читателя — в надежде, что он проглядит порочность нечистой логики. В самом деле: стоит вдуматься в сам образ, который сатана использует в качестве аргумента, — и без труда уясняется, что тень не самосущностна и не самодостаточна, но есть в этом смысле лишь обман зрения: она существует не сама по себе, а зависит целиком от света. Она «получается» не от деревьев и живых существ, но есть лишь недостаток или отсутствие света. Не более того. Тень вторична по природе своей — и уловки лукавого ума не должны вводить в заблуждение. И как тень — это меньшая степень интенсивности света, так и зло не самоприродно и не самоценно, как хочет уверить бес, но является следствием своего рода кеносиса добра, самоограничения добра по Божьему попущению.

Авва Дорофей учил: «Зло само по себе есть ничто, ибо оно не есть какое-либо существо и не имеет никакого состава».

Зло не самосущностно, но персонифицировано фигурою сатаны.

И это персонифицированное зло пытается внушить людям идею своей необходимости в мире…» (Дунаев М. О романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». М., 2006).

Да, благо якобы можно получить «частию от Сатаны, коего употребляет Бог для очищения душ». Кто это написал? Русские масоны, в XVIII веке. Нет, вступив в конце 20-х годов в тамплиеры (см.: Никитин А. Мистики, розенкрейцеры и тамплиеры в Советской России., 1998), Булгаков не шутил. Этот Мастер на самом деле стал духовным наследником того же Ордена, что и Гёте.

Кстати, о «масонском следе» в знаменитом романе Булгакова (см.: Соколов Б. Тайны Мастера и Маргариты. Расшифрованный Булгаков. М., 2005). Добавим только такое высказывание современного масонского апологета: «Почему Понтий Пилат в «белом плаще с кровавым подбоем»? Ведь ему по должности полагается тога с пурпурной каймой. Плащей римляне не носили. Зато их носили тамплиеры. — Для кого сегодня 14 нисана? Для Понтия Пилата? Но римляне пользовались юлианским календарем. Бедный Пилат и не знал, поди, что такое нисан, — опять спросите вы. Вот у евреев нисан действительно бывает, равно как и у масонов, документы которых ведутся по еврейскому календарю, — и будете правы» (см. Рыбалка А., Синельников А. Интервью с масоном. М., 2005). Так что за белым плащом с кровавым подбоем скрывается не историческая неточность автора, а его очередной, масонский, намек.