Невозможный Роман - Юлия Резник

- Так ты с ним? А я... так? Потому что наследной принцессе Кошманов вдруг стало скучно жить?

- Ром, ты дурак?

Поляков обернулся. Кажется, она впервые назвала его по имени. Или... нет?

- Вообще-то нет. Но после всего чувствую себя им, родимым.

- Ставрос - просто мой хороший знакомый. Я до сегодняшнего вечера не видела его... лет семь. Впрочем, как и всех этих людей.

- Что так? - сузил глаза Роман, не слишком-то доверяя Глаше.

- Это долгая история.

- А я никуда не спешу.

- Я спешу. Я маму почти шесть лет не видела.

- Да неужели и ее тоже?

Глаша замерла. От растерянности, еще недавно написанной на её красивом лице, ничего не осталось. Оно стало отчужденным и... холодным. В этот момент Аглая стала для него такой же недостижимой, как приглашение на этот чертов праздник еще совсем недавно.

- Я не пойму, почему ты решил вести себя со мной, как с дерьмом, но продолжать в том же духе не стану.

Она повернулась к нему спиной и сделала шаг к двери.

- Ты меня использовала! - продолжал гнуть свое Поляков.

- Серьезно? - Аглая даже не посчитала нужным обернуться. Так, чуть повернула голову в профиль. - Если я ничего не путаю, слово использовала подразумевает некую корысть. Не расскажешь, в чем она для меня заключалась... гонщик?

Поляков вспыхнул до корней волос. Открыл рот, но не произнес ни звука, несмотря на то, что никогда не лез за словом в карман. Она его уделала подчистую. Пять ноль. Игроки уходят с поля... Вернуть бы себе хоть какое-то подобие невозмутимости, и так ведь выставил себя дурак дураком, но почему-то не получалось. Здорово она, наверное, посмеялась над его самонадеянностью. Роман-то и впрямь решил, что для такой, как Глаша, станет настоящим подарком. Какой же он идиот!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поляков пялился вслед удаляющейся фигурке, отмечая и гордую осанку, и плавно покачивающиеся идеальные бедра. После минувшей ночи он точно знал, что никакие они не костлявые. Просто… аккуратные такие, ладные. И вся она, как фарфоровая драгоценная статуэтка. Даже красота эта неброская… она для ценителей, а не для таких придурков, как он. Впрочем, может, все не слишком запущено. Глашину красоту он давно разглядел. Настоящую! А не ту, что ей сегодня навели в каком-нибудь дорогущем салоне. Если уж на то пошло, Полякову её умыть хотелось. Умыть, чтобы она вновь стала той Глашей, которую он успел… что? Полюбить? О, да бросьте!

Нарушая хаотичный бег его мыслей, дверь в библиотеку открылась.

- Глашка!

- Пашка!

Аглая пролетела разделяющее их с братом расстояние и повисла у него на шее.

- Ты в порядке? – первым делом поинтересовался Павел, бросая косой взгляд на Полякова.

- Конечно! – рассмеялась Аглая. - Что мне будет?

- И впрямь… Ну, хороша… Ну, хороша!

- Спасибо! А ты все мужаешь.

- Это намек, что я растолстел?

- Возмужал! – выставила палец вперед Аглая. - Сечешь разницу?

- Секу-секу! – ухмылялся в ответ Павел Львович. И вроде бы он смотрел лишь на сестру, а все равно Роман чувствовал, что именно он сейчас подвергается некоему тщательнейшему анализу.

- Познакомишь со своим спутником? - перевел взгляд на Полякова Кошман.

- Э-э-э… Да. Познакомьтесь. Роман Георгиевич Поляков. Мой… э-э-э работодатель. Павел Львович Кошман – мой брат.

Ага. Работодатель. А работодатели Полякова – Кошманы. Так и кто кому босс по итогу? Вот же дерьмо!

Роман подошел к Павлу и протянул руку. Пожатие вышло крепким. Но вряд ли потому, что Кошман мерялся с силами с Поляковым. Тут и дураку было понятно, что они в разных весовых категориях. Совсем.

Аглая смотрела на брата с обожанием. Как и тот на нее. Тем интереснее было, почему Глаша оборвала связь с семьей? И что такого должно было случиться, чтобы они позволили ей это сделать? Если Аглая, конечно, не врет насчет того, что они не виделись… сколько там она сказала? С нее уж станется. С другой стороны, она жила в обычной панельной двушке и разъезжала на потрепанной Ниве. А значит, доступ к семейным сокровищам для нее был закрыт. В то, что от такого можно отказаться по доброй воле – Роман не верил. Тут скорее родственники посодействовали. Или все же… сама так решила?

- Приятно познакомиться, - кивнул Роман, с достоинством выдержав остановившийся на нем темный взгляд мужчины. Павел Кошман был невысок. На полголовы выше Аглаи. У него была довольно крепкая фигура и не утратившие густоты темные с проседью волосы. Из общего с Глашей – разве что нос. Это фамильное, переданное от Царицы Тамары.

- Взаимно. У вас хороший вкус… - чему-то улыбнулся Павел Львович. – Не крепкий?

Поляков перевел взгляд на собственную руку с зажатым в ней бокалом, покосился на бар, где в ящике из дерева, отороченном бархатом и зеркалами, так и стоял открытый хрустальный сосуд.

- Да вроде нормально… А что?

- Да ничего. Только выдержка дай боже. Не каждому пойдет.

Роман с достоинством повел плечами:

- Как видите, нормально пошло.

- Ну, и хорошо! – обрадовался чему-то Кошман. А Поляков еще сильнее напрягся. Выдержка, золото и хрусталь. Сколько стоит эта бутылка? Он же ее открыл, так? Иди она была открыта? В пересчете на граммы... в какую сумму ему обошлось выпитое?

О, да чтоб его! Как будто ему кто-то предъявлял счет!

И снова открылась дверь. На этот раз на пороге возникла сама Царица Тамара. В компании…

- Мама! Костя! – опять ахнула Глаша, бросаясь второму брату на шею.

А ведь только сегодня утром Поляков говорил себе, что не собирается знакомиться с ее родней. И в тот момент он, между прочим, даже не знал, кто все эти люди! А если бы знал? А если бы она пригласила пойти с ней? Дерьмо… Какой смысл гадать теперь? Когда она совершенно точно его не позвала. Видимо, не посчитав его кандидатуру стоящей их внимания. Так?

Желваки на щеках Полякова дернулись.

- А Даша? Даша-то где? – спросила Тамара Егоровна.