Ученье-свет. Только объясните это темным - Светлана Велесова

– Доброе утро Роман Евгеньевич, – выдавила из себя Ника, опуская руки. Пальцы разжались и подушки упали на пол.

– Дядя Рома? – парень удивился, каменному выражению лица полковника. – Что–то случилось?

– Вероника, выйдем, надо поговорить, – мужчина смотрел только на нее.

У парня расширились глаза. С кухни вышла Даша с чашкой дымящегося кофе.

– Может, сначала позавтракаем? Я приготовила бутерброды.

Попытка разрядить обстановку не удалась. Роман Евгеньевич окинул Нику взглядом и вышел за дверь, решив дожидаться ее снаружи.

– Он все знает, – Даша была бледна, как мел.

Денис поднял подушки с пола и кинул на диван.

– И что теперь?

Ника пожала плечами. Что бы теперь ни было, назад дороги нет.

Сменив пижаму на джинсы, футболку и толстовку, завязала волосы в хвост и выпросила у Дениса кепку.

– Тебе зачем? – пока брат мотался за головным убором на второй этаж, Даша придвинула ей чашку кофе.

Ника выпила ее одним глотком, от волнения не чувствуя вкуса, по той же причине отказалась от бутербродов. Желудок завязался узлом, отказываясь принимать пищу.

– Не хочу смотреть ему в глаза.

На пару секунд повисла пауза. По лестнице скатился Денис.

– Вот.

Надев кепку, пониже опустила козырек и, пожелав близнецам не поминать ее лихом, отправилась на «расстрел».

Роман Евгеньевич ждал на берегу озера. Услышав, что она идет, оглянулся.

От страха дрожали руки, и Ника сунула их в карманы толстовки. Остановилась от полковника в двух шагах.

– О чем вы хотели со мной поговорить?

Мужчина оглянулся на дом, потом опять окинул ее взглядом.

– Давай пройдемся.

Она не стала возражать. Тревога, волнами исходящая от брата с сестрой, не улучшала настроения. Хотелось мыслить самостоятельно, а не под влиянием эмоций близнецов.

На берегу было пустынно. У причалов на легкой волне качались лодки. Пахло гниющими водорослями. Влажный песок проваливался под ногами, оставляя глубокие следы. Отойдя от поселка на пару сотен метров, они, не сговариваясь, остановились.

Роман Евгеньевич осмотрелся по сторонам, заприметил у кромки леса поваленное дерево.

– Присядем?

– Почему нет.

Ника села боком на дерево. Она не собиралась прятаться или строить из себя виноватую. Да, треснула по голове. На то была причина, в которой она не признается. И если Роман Евгеньевич не собирается за это привлекать ее к уголовной ответственности, что ж, огромное ему спасибо.

Мужчина, наоборот, сел лицом к озеру. Упер руки в колени, и долго смотрел, как мелкая волна набегает на песчаный берег, потом глянул на нее.

– Ничего не хочешь мне сказать?

Ника выдержала пристальный взгляд.

– А надо? Вам и так обо всем известно.

Уголки губ мужчины дрогнули. Видимо, его впечатлила ее наглость.

– Могла бы для начала извиниться. Или тоже скажешь, не за что?

– Извиняются, когда раскаиваются. По мне видно, что я раскаиваюсь в содеянном?

– А ты нахалка.

– Есть такое, – и, к полной неожиданности полковника, она сменила тему. – Роман Евгеньевич, вам довелось повоевать?

– Есть такое, – улыбка мужчины стала явной.

– Наверно, сразу офицером? – бровь полковника поползла вверх, намекая, что он хоть и удивлен переменой темы, но внимательно ее слушает. – И были моменты, когда вам приходилось принимать правильные решения, идущие вразрез с вашей совестью и жизненными убеждениями?

– Я понял, к чему ты клонишь, но причем тут Даша и Денис?

Ника не ответила. Пусть напряжет мозги. Улик они оставили достаточно. И если она правильно поняла характер Романа Евгеньевича, он просто так этот случай не оставит. Будет копать дальше. И, скорей всего, докопается до правды. К тому времени близнецы уже достаточно освоятся в новом качестве и смогут дать любые объяснения, устраивающие их, а не ее.

– Сколько тебе лет?

На этот раз она оказалась не готова к резкой смене темы разговора.

– Через месяц исполнится восемнадцать.

Роман Евгеньевич на пару секунд задумался

– Для несовершеннолетней ты рассуждаешь слишком здраво и ведешь себя как взрослый человек. Тебе самой не кажется это странным?

– Меня так учили, – Ника сделала самые честные глаза и мягко улыбнулась. Не говорить же полковнику, в самом деле, что ей доступен опыт прошлых жизней. Не память, кем она была, имя, национальность время и место жительства – нет. Скорее интуитивное понимание ситуации – что сказать и как правильно поступить, чтобы не навредить себе и ближним.

Это явление встречалось довольно часто. Многие колдуны и ведьмы сами пробуждали в себе опыт прошлых воплощений. Обычно это происходило на рубеже ста лет. Но бабушка посчитала, что он будет полезен ей уже сейчас. Как в воду глядела, что, не успев стать самостоятельной, она огребет неприятностей больше, чем сможет расхлебать.

– Хорошие у тебя были учителя.

– Это точно, – ее горестный вздох поведал полковнику историю ее детства, до краев наполненного учебой.

Мужчина усмехнулся и потрепал ее по голове, сдвинув кепку на одно ухо.

– Я буду приглядывать за тобой и близнецами, – его взгляд был таким же красноречивым, как и ее вздох. Мол, только попробуй сделать что–нибудь противозаконное – я тут же окажусь рядом, и последствия не заставят себя ждать.

Ника удивленно расширила глаза. У них, определенно, соревнование, кто кого сильнее удивит. Она и не мечтала о таком окончании разговора.

– Я очень на это надеюсь, Роман Евгеньевич, – совершенно искренне заверила она мужчину, окончательно сбив его с толку.

Зато, когда возвращались домой, Ника чувствовала, что между ними установилось шаткое перемирие, основанное на тайне, которой она окутала себя и близнецов, и его желании во что бы то ни стало вывести ее на чистую воду.

После разговора с полковником Ника устроила близнецам пробежку по лесу. Ей требовалось снять нервное напряжение, а Даше и Денису – как следует освоиться в облике зверей. Двухчасовой забег по пересеченной местности помог успокоиться и уложить сумбурные мысли. Ничего страшного не произойдет, если Роман Евгеньевич докопается до правды. Если он действительно любит близнецов, то сумеет сохранить тайну. Тогда она и попросит у него прощения. Успокоив такими мыслями бунтующую совесть, она свистнула пантерам, разворачивая их обратно к дому.

Роман Евгеньевич ждал на террасе. Он собрал им три сумки с гостинцами и вызвался проводить до железнодорожной станции. Никто не возражал. Почему–то вещей оказалось в два раза больше, чем они привезли с собой. Даша вдруг решила забрать с собой с чердака плюшевого медведя, с которым играла когда–то в детстве, и какие–то книжки, а Барбос наотрез отказался расставаться со старым, дырявым, давно сдувшимся мячом.