Россия против России. Гражданская война не закончилась - Леонид Млечин
Шрифт:
Интервал:
Ленин убедился в правоте Троцкого. Поэтому Сталина и Ворошилова он не поддержал и оставил в силе распоряжения председателя Реввоенсовета Республики. Но тут уже потребовал наведения порядка Троцкий — в конце концов, идет война:
«Категорически настаиваю на отозвании Сталина. На Царицынском фронте неблагополучно, несмотря на избыток сил. Ворошилов может командовать полком, но не армией в пятьдесят тысяч солдат. Я оставлю его командующим армией при условии подчинения командующему Южного фронта Сытину».
Троцкий считал Ворошилова бездарным в военном отношении и, как показала история, был недалек от истины. Лев Давидович твердо заявил, что, если царицынские товарищи не подчинятся приказам, он отдаст их под суд:
«У нас успехи во всех армиях, кроме Южной, в особенности, Царицынской, где у нас колоссальное превосходство сил, но полная анархия на верхах. С этим можно совладать в двадцать четыре часа при условии вашей твердой и решительной поддержки. Во всяком случае, это единственный путь, который я вижу для себя».
Закончилось тем, что Сталина вызвал к себе Ленин. Сталин телеграфировал в Царицын Ворошилову: «Только что ездил к Ильичу. Взбешен и требует перерешения в той или иной форме». Сталин пошел на попятный, заявил, что готов сотрудничать с бывшими царскими генералами.
Пока Сталин воевал с собственным штабом, белые исключительно успешно наступали. Они взяли Северный Кавказ и окружили Царицын. Главком Красной армии Вацетис телеграфировал Ворошилову: «Катастрофическое положение Царицына — исключительно ваша вина». Тогда город спас бывший генерал Сытин. Но Сталин и Ворошилов продолжали обвинять во всем военспецов и требовали заменить «генштабистов коммунистами».
Троцкий отвечал им:
«Больше всего вопят против применения офицеров либо стоящие далеко от всей работы военного механизма, либо такие партийные деятели, которые сами хуже всякого саботажника: не умеют ни за чем присмотреть, странствуют, бездельничают, а когда проваливаются — взваливают вину на генштабистов».
На закрытом заседании VIII съезда Ленин сказал:
— Товарищ Ворошилов говорит: у нас не было никаких военных специалистов и у нас шестьдесят тысяч потерь. Это ужасно… Вы говорите: мы героически защищали Царицын… В смысле героизма это громаднейший факт, но ясно, что по шестьдесят тысяч мы отдавать не можем, и что, может быть, нам не пришлось бы отдавать эти шестьдесят тысяч, если б там были специалисты, если бы была регулярная армия…
Троцкий настоял на том, чтобы не только самого Сталина, но и всю его команду отозвали из Царицына. Ленин поддержал председателя Реввоенсовета.
— Неужели вы хотите всех их выгнать? — спросил Сталин Троцкого, имея в виду свое царицынское окружение. — Они хорошие ребята.
— Эти хорошие ребята погубят революцию, которая не может ждать, доколе они выйдут из ребяческого возраста, — твердо ответил ему председатель Реввоенсовета.
Троцкий холодно сказал Ворошилову, что если тот не обяжется точно и безусловно выполнять приказы, то отправится под конвоем в Москву для предания трибуналу. Климент Ефремович, глядя Троцкому в глаза, понял, что председатель Реввоенсовета не шутит. Хмуро ответил, что будет верен дисциплине. Отныне он вошел в число самых непримиримых врагов Троцкого.
Сталин рассказывал, что Ленин вызвал его в Москву для доклада. Сделал ему замечание:
«Батенька, я получил сведения, что вы там пьянствуете: сами пьете и других спаиваете. Нельзя это делать!» Советская власть в ту пору придерживалась сухого закона.
Употребление горячительных напитков Сталин не отрицал. Но кто посмел на него нажаловаться? Решил, что это дело рук врагов: «Это спецы на меня наговорили, а он мне нотацию читал».
Распри в лагере красных стоили им города. Белые взяли Царицын.
Троцкий написал Ленину:
«Царицынская линия привела к полному распаду Царицынской армии… Линия Сталина и Ворошилова означает гибель всего дела… Я считаю покровительство Сталина царицынскому течению опаснейшей язвой, хуже всякой измены и предательства военных специалистов… Они цепко держатся друг за друга, возводя невежество в принцип».
Лев Давидович и не понимал, с каким опасным противником имеет дело. Так зародилась ненависть, которая закончится только с убийством Троцкого.
«Царицынские товарищи» присягнули на верность Сталину и встали на его сторону в борьбе с Троцким, которого и сами от души ненавидели. Они и шли по жизни сплоченной группой, сметая соперников и поддерживая друг друга.
Сталин покровительствовал людям, которые были рядом с ним в Царицыне и первыми признали его вождем. Ворошилов просидел на посту наркома обороны полтора десятка лет — дольше кого бы то ни было в советской истории. Его сменил бывший пулеметчик маршал Семен Константинович Тимошенко, тоже царицынский кадр.
— В Гражданскую войну под Тимошенко было убито семнадцать лошадей, — уважительно говорил Сталин.
Еще два царицынских спутника вождя — маршал Григорий Иванович Кулик и генерал-полковник Ефим Афанасьевич Щаденко — стали накануне Великой Отечественной заместителями наркома обороны. Один отвечал за вооружения, другой ведал кадрами. Ни один из них не оставил о себе доброй памяти в вооруженных силах.
Переход казаков то на одну, то на другую сторону в годы Гражданской войны отражал реальные настроения людей, которым не нравилась ни та, ни эта власть.
3 мая 1918 года в Новочеркасске собрался Круг спасения Дона. Казаки восставших против советской власти станиц постановили «твердо отстаивать существующие ныне границы области, ее независимость и самобытность казачества» и провозгласили создание Всевеликого войска Донского.
На Большом войсковом круге спасения Дона прозвучала молитва:
Войсковым атаманом избрали генерал-лейтенанта Петра Николаевича Краснова, который ничем не походил на покончившего с собой Каледина и презирал его за политическую нерешительность и любовь к России.
Круг спасения Дона передал войсковому атаману «всю полноту власти по управлению областью и ведению борьбы с большевизмом». Народным гимном Всевеликого войска Донского объявили написанную в 1855 году песню «Всколыхнулся, взволновался православный Тихий Дон, и послушно отозвался на призыв монарха он».
Сын генерала, Петр Краснов окончил Александровский кадетский корпус и Павловское военное училище. В годы японской войны Краснов был корреспондентом газеты «Русский инвалид», органа Военного министерства.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!