Сквозняки. Первая миссия - Татьяна Леванова

— Вы уверены, что заходить туда безопасно? Я имею в виду, что ничего не обвалится вместе с нами? — неосторожно поинтересовалась Маша, забыв о своей роли пятилетней Лизы. Один из стражников фыркнул, но капитан в синем плаще — Маша узнала, что его зовут Граб Грабовский, и он в детстве тоже был сквозняком — сердито посмотрел на него и деловито объяснил Маше:

— Мы ведь сюда каждый день на работу ходим.

— Я вам сочувствую, — пробурчала Маша.

Площадь перед Дворцом, хоть и сохранила фрагменты мозаики, так же была разбита, и уже стало невозможно определить, что первоначально изображал рисунок. По площади слонялась стража думаков. Словно в каком-то танце они бездумно бродили по площади друг за другом. Возможно, так они несли караул, но чувствовалось, что им до смерти все надоело. Они волочили ноги, пинали мусор, задирали друг друга и редких в этом районе прохожих. Капитан Грабовский, сурово сдвинув брови, прошел мимо «караула», те вяло отдали честь, но отряд, который вел Машу, не обратил на них никакого внимания. Они подошли к тяжелой, окованной железом двери, точь-в-точь такой же, что вела в Академию.

— Куда? — сонно спросил часовой, закованный в латы, как господин Железный.

— Сквозняк Маша Некрасова на аудиенцию к Мудреному, — отчеканил капитан.

— Ага, ее только не хватало. Проходи. — Часовой поудобнее оперся на алебарду, провожая Машу равнодушными глазами.

Маша на секунду остановилась перед открытой дверью. Вся напускная веселость слетела в один миг. Ей казалось, что как только она войдет, двери захлопнутся за ней навсегда. Что там придумал Мудреный? Арест, пытки, может, казнь? Слезы подступили к глазам, но в этот момент Маша вспомнила один заговор, которому научила ее бабушка. Когда впервые в третьем классе Маша пошла на экзамен, ей было очень страшно. От волнения она даже не смогла проглотить утром бутерброд. Тогда бабушка сказала ей на ушко так, чтобы не слышала мама, которая не одобряла ничего потустороннего, будь то заговоры или фильмы про вампиров: «Ничего не бойся, как в школу войдешь, пройди через три двери и над каждым порогом скажи: „Истина в том, что сила моя за этим порогом“.» Маша так и сделала. Над каждым порогом — в холл, в рекреацию, в класс — она произнесла заговор. Это придало ей уверенности. А когда страх испарился, оказалось очень легко вспомнить то, чему ее учили весь год.

Вот и сейчас, стоило вспомнить бабушкин заговор, как девочке сразу стало легче дышать.

— Истина в том, что сила моя за этим порогом, — прошептала Маша, входя во дворец, и крепко сжала в кулачке синий лоскуток. Но все же не удержалась и оглянулась посмотреть в проем дверей на безоблачное небо и солнечный денек… И в этот момент она увидела, как между домами, у самого входа на площадь, появились три фигуры — две маленькие в синих плащах и одна высокая. Маша просияла, догадавшись, что за ней пришли ее друзья. И в этот момент дверь захлопнулась.

— Пойдем. — Капитан Грабовский вновь положил на ее плечо свою тяжелую руку. Маша вздохнула — далее притворяться не было смысла. Ее ждали Мудреный и думаки.

Машу вели по бесконечным коридорам и лестницам, и она по совету учебников для юных странников старалась находить приметы и запомнить путь, по которому ее ведут. Изнутри дворец был еще более странным, чем снаружи. Они проходили по роскошным коврам, наваленным кое-как на шаткие лестницы со сломанными перилами, по изумительно чистым и новым полам в коридорах с разбитыми стенами, роскошные светильники сменяли чадящие факелы. Девочка давно сказала бабушкин заговор во второй раз и не могла дождаться, когда же будет вход в комнату, где ждет ее Мудреный.

— У вас что здесь, ремонт все никак не закончится? — ворчала Маша, обходя груду строительного мусора прямо посреди очаровательного каминного зала. Стражники ничего не ответили, но переглянулись между собой.

Наконец они подошли к огромным дверям, украшенным мозаикой из камней и из желтого металла. Маша, возомнившая, что вот сейчас она попадет прямо в тронный зал, машинально пригладила волосы и поправила блузку. Но, когда двери открылись, комната за ними оказалась малюсенькой и пустой. Тем не менее Маша в третий раз повторила заговор, переступая порог. Отряд невозмутимо зашел внутрь и закрыл за собой дверь.

— Теперь молитесь, чтобы не грохнулись.

— Так это подъемник? — догадалась Маша. — Он что, плохо работает?

— Не то слово, — сказал кто-то из стражников. — Здесь вообще ничего не работает.

— Мудреный и знатные думаки магией пользуются, взлетают вверх. А вот нам как?

— Нас бы небось за использование магии на Белый остров сослали.

— Ладно, ребята, разболтались. Правитель наверху. Чего языки распустили, — негромко сказал капитан, и лица стражников посерьезнели. Грабовский повернул факел, что-то страшно заскрежетало, и пол начал подниматься. Маша крепко ухватилась за руку капитана — на этот раз непроизвольно. Лифт так скрипел, грохотал и дергался, что даже бывалые стражники побледнели. Наконец показалась поверхность пола. Лифт перестал грохотать и остановился. Отряд оказался посреди большой комнаты, залитой светом и увитой растениями. А еще в комнате было полно какаду. Их белые перья кружились в воздухе словно метель.

— Здравствуй, мое сокровище. Господа, какая прелестная барышня. Хю-хю-хю…

Маша с удивлением посмотрела на подкатившегося к ней невысокого худого человечка в ярком цветастом халате и на всякий случай сделала книксен. Человечек был очень похож на зайца — на мордочке с кулачок огромные, чуть косоватые глаза, торчащие вперед зубы, длинные тонкие губы… Сходство усиливалось от огромной двурогой золотой шляпы. «Наверное, это у него корона такая, скорее всего, это шут», — подумала Маша, глядя на скачущего вокруг нее человечка.

— Да, такая милая барышня, и не подумаешь, что это сквозняк Маша: скоро ты станешь так же знаменита, как тайфун Анна. Не правда ли, господа, остроумно подмечено: сквозняк Маша — тайфун Анна, ураган Френсис, хю-хю-хю… — веселился человечек.

Маша завертела головой, пытаясь определить, к кому это он обращается. И наконец заметила высоко, под потолком, выше, чем растения и какаду, небольшие балконы, на которых в мягких креслах сидели люди в островерхих колпаках.

— Как остроумно, как мудро, ну надо же, гениально… — зашептали господа, кивая головами.

— Мудрро! Мудрро! — с ударением на «о» заладили какаду, переворачиваясь вверх ногами на своих кольцах, качелях и жердочках.

Маша подумала, что глупо так стоять и молчать, но единственное, что она сделала, это засунула руки поглубже в карманы куртки — так она делала всегда, когда что-то выводило ее из себя.

— Как интересно. Ну раз наша милая барышня молчит, мне, наверное, придется взять инициативу на себя, — обрадовался человечек. Он горделиво выпрямился, закинул полу своего невероятно широкого халата себе на плечо и заявил: — Позвольте представиться, избранник Жребия Власти, прославляемый народами, Иодеаколон Мудреный, правитель Птичьих островов и Земли Тигрового Ежика, глава Как-о-Дума и почетный член семи гильдий.