Жена на одну ночь - Анастасия Князева

Он не видит меня. Ненависть совсем его ослепила. Там, где когда-то была любовь и нежность осталась лишь пустота... черная холодная бездна...

– Прощай, Арсен... Надеюсь мы больше не увидимся.

Ватными ногами пячусь назад, не в силах больше выносить эту пытку.

Я притягиваю к себе чемодан и, удобнее перехватив пластмассовую ручку, выхожу из комнаты. На этот раз он не идет за мной, не пытается меня остановить.

Отпустил. Теперь уже окончательно. Навсегда.

Я спускаюсь по лестнице, прохожу через гостиную, выхожу в прихожую и покидаю дом, где провела всего одну-единственную ночь...

Самую черную и неправильную ночь в своей жизни.

Ночь, которую я уже никогда не смогу забыть.

Три месяца спустя

Арсен

Уже осень.

Как быстро летит время, когда теряешь вкус к жизни...

Многое произошло за эти дни, многое изменилось.

Левона давно выписали из больницы, но после второго удара Восканяна скосило окончательно. Ноги отказали, теперь он с трудом может произнести собственное имя.

Черные тучи сгустились над его величественным особняком, дела погрязли в долгах, нет такого дня, чтобы Манвел или его мать не обрывали телефонные линии моих заместителей, добиваясь аудиенции и очередного спасительного кредита.

Наивные! Думают я сжалюсь и переступлю через свою гордость. Ради чего?

В ответ на мой вопрос память услужливо подкидывает яркие образы.

В районе солнечного сплетения становится нестерпимо жарко, тяжело.

Я машинально тянусь к вороту рубашки, оттягиваю и жадно глотаю кислород, не испытывая ни капли насыщения.

А боль все не проходит, не тупеет, сколько бы не твердили о целительных свойствах времени.

Все бред! Эта рана не заживет. Никогда. Не затянется, пройди хоть сотня лет...

Когда я впервые это понял, напился до бесчувствия, стараясь затопить горе алкоголем. Но даже он не помог, я так и не забыл, не избавился от сомнений.

Я сходил с ума, пытаясь понять, как и когда это началось. Я прокручивал в голове каждую секунду, каждый миг, что мы провели вместе. Я анализировал, рылся в памяти и искал... искал... искал...

Первая зацепка возникла случайно, сама пришла мне в руки через месяц после нашего расставания.

В тот вечер я снова просматривал записи с парковки перед клубом, пьяный и безумный в своем отчаянии. Я смотрел, как МОЯ невеста что-то весело щебечет, улыбаясь другому, и как последний кретин пытался прочитать по ее губам, что она ему говорит.

Не вышло. Все ее движения были какими-то странными, смазанными что ли... Странные ассоциации не заставили себя ждать.

Словно яркая вспышка, перед глазами тут же возник образ кузена.

Далекий образ. Из прошлой жизни...

Виген несколько лет лечился от наркотической зависимости. Весь этот долгий и тяжелый путь я прошел с ним вместе, помогая и поддерживая, не давая упасть на дно. И я прекрасно помнил, КАКИМ он был под кайфом...

Слабый огонек надежды забрезжил вдалеке, что-то смутно похожее на вину вперемешку с облегчение ударило под дых, заставляя задохнуться от смутных догадок.

Что если Лиану подставили?

Что если мою девочку... мою малышку...

Хрустальный бокал жалобно затрещал и рассыпался на стол стеклянной крошкой. Янтарная жидкость смешалась с тонкими полосами крови, образуя причудливую паутину. Меня замутило.

Не будет никакого «если»!

Не будет! Я запрещаю!

Мои люди все проверят, перевернут этот клуб, весь город перероют, но найдут ответы. Я узнаю, что именно произошло в ту гребаную ночь. Я докопаюсь! Сейчас же поеду туда сам и...

Я сжал губы, отгоняя ненужные мысли.

Сейчас уже это не имеет никакого значения.

Детектив так ничего и не нарыл.

Бармен, который был единственной ниточкой, способной привести нас к разгадке, исчез, испарился, словно его никогда и не существовало. В тот вечер его видели в последний раз, наутро он так больше и не появился.

Но даже этого мне показалось мало!

Вопросов стало только больше, а те, кому я доверял больше жизни продолжали повторять одно и то же: «Лиана сама на него вешалась... Ее несколько раз пытались остановить, но она не стала никого слушать, развернулась и ушла. С ним...»

Оснований не верить сестре у меня не было. Рузанна никогда не врала мне, она не сделала ничего такого, чем заслужила бы мое недоверие. Она – моя единственная сестра, душа нашего дома! К тому же, Рузанна сама пережила семейную драму, она не стала бы рушить жизнь другой, но...

Это пресловутое «но»! Оно возникало каждый раз, стоило подумать о Лиане.

Где-то там, глубоко внутри, еще теплилась надежда, что все это ложь, что я пойму, едва увижу ее снова. Почувствую...

Лучше бы не видел. Лучше бы никогда не находил адрес некой Новиковой Софии Михайловны из небольшого провинциального поселка на Волге, а приказал узнать о жизни Лианы все. Потому что когда я затормозил перед сельской школой, намереваясь дать ей очередной шанс оправдаться, последние крохи слепой веры в нее... в ее невиновность... в нас... истлели вконец. В тот миг, когда она вышла из школы под руку с каким-то мужиком, а потом обняла его так нежно, так осторожно со слезами на глазах, у меня сгорела душа. Не сердце, не грудная клетка, не даже тело. У меня загорелась и обуглилась душа.

А потом я смотрел, как они вместе садятся в ЕГО машину, как ОН отвозит ее домой и на руках заносит ее в дом... как она смотрит на него, как улыбается, как им хорошо...

И там, напротив небольшого деревянного дома с веселой черепичной крышей, пока разбушевавшаяся стихия топила мир сильнейшим дождем, мой собственный мир полыхал кроваво-красным заревом апокалипсиса.

Развернув машину, я выехал на дорогу. Набрал своего адвоката и велел немедленно решить вопрос с моим разводом.

Это был конец.

Конец всему.

Вере. Надеждам... Любви... Нам...

– Арс, вот ты где! – мелодичный женский голос нагло врывается в голову и я моргаю, избавляясь от видений, яростным вихрем ворвавшихся в сознание.

Снежана легкой походкой пересекает кабинет и, развернув кресло от стола, удобно устраивается ко мне на колени. Ее красивые синие глаза смотрят с немым вызовом.

– Я соскучилась, – выдыхает мне в губы, дразня и играясь. – Всю ночь о тебе думала... А ты?

Моя девушка выжидательно смотрит мне в лицо, а я не могу ей ничего ответить. Потому что как бы Снежана не старалась, я все равно думаю только о НЕЙ. И кажется так теперь будет всегда.