Без плана Б - Ли Чайлд

даже несколько ночей. А потом ты ее разозлил. Или ты злоупотребил ее гостеприимством. Ты отказался уйти, несмотря на все ее намеки. Она потеряла терпение и выбросила твой багаж. Или она его подожгла. Да? Скажи, что она его сожгла. Пожалуйста! Я бы очень хотела знать.

— Хорошо. Женщина сожгла его.

— Правда?

— Нет.

— Тогда где твои вещи?

— Здесь. В кармане.

— Что может поместиться в кармане?

— Все, что мне нужно.

— Все?

— Все. На данный момент.

Бруно Хикс и Дэймон Брокман исходили из предположения, что в Уинсоне четыре категории заключенных. Они полагали, что это так, потому что они сами так решили. Оба понятия не имели, что категорий на самом деле пять.

Пятая категория — самая старая. Ей предшествовало несколько лет, когда «Минерва» взяла на себя управление тюрьмой в Уинсоне. Данная категория не была определена специалистами. В процессе не участвовали врачи. Психологи. Бухгалтеры. И, конечно же, адвокаты. Заключенные, попадавшие в эту категорию, были отобраны Кертисом Ривердейлом лично. Он полагался на свой многолетний опыт. На врожденную способность оценивать людей, читать их как открытую книгу. Замечать вещи, которые другие стараются хорошенько скрыть. Такие, как крайнее отчаяние. Чрезмерная жадность. Вещи, которые заставят заключенного попросить жену или иногда сестру прийти на свидание в день и час, которые определил Ривердейл. А потом он ждал, прижавшись лицом к бронированному стеклу, пока какой-нибудь охранник старой гвардии доставит женщину в кабинет Ривердейла. Где он по-своему интерпретировал идею супружеского визита.

Иногда — если Ривердейлу хотелось внести пикантную ноту — он приказывал привести и самого заключенного. Он велел привязать его наручниками к стальной трубе, установленной в коридоре именно с этой целью. И оставлял дверь приоткрытой. Едва-едва. Недостаточно широко, чтобы заключенный мог видеть, что происходит в комнате. Но достаточно, чтобы слышать звуки, которые шли изнутри. Которые ничто не заглушало.

У Ривердейла сегодня назначена встреча. С женой новичка. Он ждал ее с нетерпением. Если он будет доволен ею, он устроит еще одну встречу в пятницу днем, чтобы отпраздновать возвращение к нормальной работе.

Если все пойдет по плану.

Чем дальше они уходили от Герардсвилля, тем молчаливее становилась Ханна Хэмптон.

Сначала, после того, как она решила не оставлять Ричера на автовокзале, она была довольно разговорчивой. Она хотела узнать о нем все. Понять, что за человек ушел бы из армии, чтобы скитаться по стране, нигде не работая. Не имея дома, в который можно было бы вернуться. Не имея конечной цели. Или багажа. Она спросила его о его детстве. О его родителях. О брате. О том, что он чувствовал, когда умер каждый из них. Как отразилось на нем детство, проведенное на военных базах по всему миру. Ханна также допросила его по самым интересным делам, которые он расследовал. О самых неудачных. О тех, кто продолжал навещать его мысли. Ей было интересно, почему Ричер ушел из армии. Что он чувствует, когда плывет по течению уже тринадцать лет и рискует своей жизнью для совершенно незнакомых людей.

Ричер отвечал с удовольствием. Он в основном придерживался фактов. Они были в основном позитивными. Ричер много лет назад справлялся с негативными последствиями своей жизни. Разговор шел, колеса пикапа стучали по неровностям асфальта. Навигация в телефоне Ханны направила их на шоссе 70. Дорога простиралась перед ними, а горы за их спиной постепенно уменьшались в зеркале заднего вида и, наконец, исчезли в тумане вдалеке. Ханна двигалась на восток, пока Денвер не остался позади, а затем пересекла штат по диагонали, почти до его юго-западного конца. А потом снова повернула, на этот раз прямо на юг. Пикап пересек узкую полосу Оклахомы, которая отделяла Колорадо от Техаса, и направился вглубь Техаса.

Разговор начал замирать после того, как Ханна подняла вопрос о личной жизни. Ричер перевел разговор на ее отношения, и она рассказала ему о своем браке с Сэмом Ротом. Судя по всему, Сэм был хорошим парнем. Ханна рассказывала о ним множество забавных событий. Про их жизнь… и вместе, и не совсем. Некоторые воспоминания были очень милыми. Другие забавные. Третьи — сумасшедшие. Когда она рассказывала их, голос Ханны изменился. Он стал тише. Она говорила медленнее. В конце концов по ее лицу скатилась одинокая слеза. Только одна. Ханна смахнула ее, а затем повернулась к Ричеру со взглядом, который, казалось, говорил: твоя очередь.

Ричер ничего не сказал.

21

Дэймон Брокман не был из тех, кто легко меняет свое мнение.

Когда он впервые услышал, что кто-то, возможно, заглянул в конверт, который Анджела Сент-Врейн увезла с собой в Колорадо, он не увидел проблем. И продолжал не видеть. Но Брокман также был не из тех людей, которые сами дают основания для незаслуженной критики. По опыту он знал, что есть только одна вещь, которая хуже, чем ошибаться. Тебя обвинили в том, что ты ошибся. И было только одно, что было хуже, чем это обвинение. Если тебя предупредили о надвигающейся опасности. Публично. Тогда кто-то может сказать: разве я тебе не говорил? Особенно, когда этот человек — твой босс. Кто может наказать тебя за допущенную ошибку. И это наказание может повлиять на ваш карман. Поэтому, хотя Брокман считал, что шансы Ричера появиться в Уинсоне и создать проблемы склоняются к нулю, он решил действовать так, как будто опасность вполне реальна.

Во-первых, Брокман сместил время, когда надзиратели должны были занять позиции. Бруно Хикс приказал сделать это во вторник, шесть часов назад. Брокман изменил время.

Во-вторых, он добавил еще двух человек. Хикс приказал двоим следить за автовокзалом «Грейхаунд» в Джексоне. Брокман поставил еще парочку на остановке, с которой отправлялся местный автобус из Джексона в Уинсон. Многие люди для посещения тюрьмы использовали именно эту линию, что делало ее доступной для любого новичка в этом районе без собственного транспорта.

В-третьих, Брокман начал размышлять по принципу «что, если». Хикс уже пытался проанализировать все возможности, но Брокман предпочел ограничить их количество. Сделать ставку на одну лошадь, а не следить за тем, как весь табун мчится по полю. Поэтому он задался вопросом: что бы он сделал сам, если бы ему пришлось пересечь страну, но его средства ограничены. Ответ был очевиден. Он бы угнал машину. Это было безопаснее, чем путешествие автостопом. На дорогах было так много сумасшедших, для которых нищие и бездомные были просто добычей. Брокман знал это очень хорошо. Ведь «Минерва» зарабатывала кучу денег на таких людях после их осуждения и заключения в тюрьму.

Единственная опасность, связанная