Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино - Федор Раззаков

У Зои Федоровой в фильме была роль второго плана – она играла девушку по имени Дуня. Причем у Горького такой героини в пьесе не было – ее придумал режиссер Ивановский. Но Федорова «обедни» не испортила – лишней в кадре не выглядела.

Фильм «Человек с ружьем», над которым работали сразу три режиссера – Сергей Юткевич, Павел Арманд и Мария Итина, – тоже был экранизацией: в основу легла одноименная пьеса Н. Погодина. Сюжет развивался в октябрьские дни 1917 года, и это был второй советский художественный фильм, где на экране появился В. И. Ленин (в исполнении артиста Максима Штрауха). Первым таким фильмом был «Ленин в Октябре» Михаила Ромма, снятый в 1936 году, а на экраны вышедший в ноябре 1937-го (вождя мирового пролетариата в нем играл Борис Щукин).

В фильме Юткевича героиня нашего рассказа исполняла главную женскую роль – горничной Кати Шадриной, невесты комиссара Николая Чибисова, роль которого исполнял актер Владимир Лукин. Заметим, что это была уже третья их совместная картина. Первой была «Подруги» (у Лукина там был эпизод – рабочий в кабаке), второй – «Шахтеры» (роль Матвея Бобылева). Но только за роль комиссара Чибисова актер Лукин будет удостоен награды – ордена «Знак Почета» (1939). А вообще его жизнь оборвется на самом взлете – он погибнет на фронте в 1942 году.

Наконец, третий фильм с участием Федоровой – «Великий гражданин» режиссера Фридриха Эрмлера. Это была биографическая лента, в основу которой были положены факты биографии лидера ленинградских большевиков Сергея Мироновича Кирова, убитого в декабре 1934 года. В фильме он выведен под именем Петра Михайловича Шахова (актер Николай Боголюбов). Фильм этот считается классикой советского кино, а создан был. по прямому указанию Сталина. Согласно сюжету, Шахова (Кирова) убивали представители троцкистско-зиновьевского блока. Зоя Федорова исполняла роль Надежды Колесниковой, которую Шахов назначает директором завода вместо человека, который в итоге оказывается вредителем.

В финальной сцене (вторая серия) Шахова расстреливает убийца, притаившийся за одной из дверей в Доме культуры, куда приехал главный герой фильма. В финальных кадрах советские граждане клянутся над могилой героя, что дело Шахова будет продолжено и никто из врагов не уйдет от возмездия. Слова оказались пророческими – уже в разгар съемок первой серии (летом 1937 года) в высших советских верхах начались широкомасштабные репрессии.

Кстати, в ходе самих съемок, как вспоминали создатели фильма, они неоднократно сталкивались со случаями реального вредительства, серьезно мешавшего процессу работы над картиной. Так, в один из съемочных дней осветители обнаружили, что кабели к прожекторам были перерублены топором. В итоге в ходе съемок четверо членов съемочной группы были арестованы, и двоих из них потом расстреляли.

Волна репрессий, как смерч, пронеслась тогда и по органам НКВД, вырубая тысячи сотрудников, которые служили там полтора, а то и почти два десятилетия. В Ленинграде, например, были арестованы практически все чекисты, которые пришли в Большой дом на Володарского, 4, после убийства Кирова. Даже шеф ленинградского НКВД Леонид Заковский не уберегся – был поставлен к стенке. Пулю в затылок получили и руководители СПО и ОО (Особый отдел) – непосредственные начальники агента «Зефир». Даже ас из асов в агентурной работе Яков Агранов не избежал пули палача. Короче, в рядах НКВД (как и в армии) под колесо репрессий угодило процентов 60–70 начальствующего состава. В этот период были репрессированы или уволены 2273 сотрудника НКВД. Читаем в Википедии:

«В ходе Большого Террора из НКВД в первую очередь вычищались:

– большевики с дореволюционным партстажем (их доля упала с 20,83 % в 1934 году до 4 % на 1 сентября 1938 года), на смену которым пришли коммунисты, набранные по „ленинскому призыву“ (доля вступивших в партию в 1925–1928 увеличилась с 1 % до 66 %, 1929–1932 с 0 % до 38 % за тот же период). Доля лиц 1895 и более ранних годов рождения при этом упала с 56,25 % до 4,95 %, доля лиц 1901–1905 годов рождения, наоборот, возросла с 6,25 % до 46,15 %, лиц 1906–1910 годов рождения – с 0 % до 29,12 %;

– лица с некоммунистическим прошлым (бывшие эсеры, меньшевики, анархисты, боротьбисты и др.): их доля упала с 31,25 % суммарно на 1 июля 1934 года до 0,65 % на 1 июля 1938 года. По окончании террора единственным членом руководства НКВД с некоммунистическим прошлым остался сам Берия Л. П., который в молодости был связан с азербайджанской националистической партией мусаватистов;

– увеличилась доля рабочих (с 23,96 % до 28,67 %) и крестьян (с 17,71 % до 30 %), снизилась доля служащих (с 25 % до 18 %), а также „помещиков, торговцев, мелких предпринимателей и кустарей“ (с 28,13 % до 12 %). Суммарная доля рабочих и крестьян в руководстве НКВД увеличилась с 42 % в 1934 году до 60 % на 1 сентября 1938 и до 80 % на 1939 год;

– за тот же период 1 июля 1934 – 1 сентября 1938 увеличилась доля русских (с 31,25 % до 56,67 %) и украинцев (с 5,21 % до 6,67 %, на 1 июля 1939 года до 12,42 %), снизилась доля евреев (с 38,54 % до 21,33 %, на 1 июля 1939 года до 3,92 %; согласно мемуарам Хрущева Н. С. и сына Берии Л. П. Берии С. Л., массовая чистка НКВД от евреев имела место уже в 1939 году по окончании основной волны террора), латышей (с 7,29 % до 0 %) и поляков (с 4,17 % до 0,67 %, на 1 июля 1939 года до 0 %). Также из НКВД были вычищены все поголовно обрусевшие немцы. Кроме того, с назначением Берии в два раза выросла доля грузин (с 3,33 % на 1 сентября 1938 года до 6,98 % на 1 января 1940 года);

– для органов НКВД периода 1934–1938 годов также характерен очень высокий процент людей, имевших только начальное образование: на 10 июля 1934 года 40,63 %, на 1 сентября 1938 года 42,67 %. По окончании основной волны террора количество таких сотрудников начало снижаться, упав к 26 февраля 1941 года до 19,23 %, количество лиц с высшим образованием в органах НКВД с 1938 до 1941 года выросло с 10 % до 34,07 %.

Еще одной особенностью руководящих сотрудников НКВД являлся необычно высокий процент лиц, чье детство прошло неблагоприятно (исключения из школ, неполная семья, бродяжничество и др.); на 1934 год таких лиц было до 56 %. В 1937 году этот показатель вырос до 8 %, в 1938 до 12,7 %. По окончании основной волны террора количество подобных лиц к 1940 году вновь упало до 6 %…»

О том, какая ротация кадров была в НКВД в 1937–1938 годах можно судить хотя бы по Московскому управлению НКГБ, где за год сменилось шесть начальников. Назовем их всех: Станислав Реденс (15 июля 1934 – 20 января 1938 года), Леонид Заковский (Генрих Штубис) (20 января – 28 марта 1938 года), Владимир Каруцкий (20 апреля – 12 мая 1938 года), Владимир Цесарский (28 мая – 15 сентября 1938 года), Александр Журбенко (15 сентября – 29 ноября 1938 года), Виктор Журавлев (5 декабря 1938 – 13 января 1939 года).

Что касается Ленинграда, то там Л. Заковского в январе 1938 года сменил Михаил Литвин, который пробыл на этой должности… десять месяцев. После чего уступил бразды правления (и был репрессирован) Сергею Гоглидзе – ставленнику нового наркома внутренних дел СССР (с ноября 1938 года) Лаврентия Берии. При последнем чистки в органах продолжились, но они не были столь кровавыми – людей не расстреливали, а увольняли. Началось это еще в 1938 году, когда ЦК партии дал указание об удалении из органов всех сотрудников, имеющих родственников за границей и происходивших из мелкобуржуазных семей. А при Берии, в 1939 году, из органов госбезопасности были уволены 7372 человека (каждый пятый оперативный работник) и взято на оперативные должности 14,5 тысячи человек. Среди сотрудников центрального аппарата НКВД, насчитывавшего к началу 1940 года около 3,7 тысячи человек, русских было 3073 человека (84 %), украинцев – 221 (6 %), евреев 189 (5 %), белорусов – 46 (1,25 %), армян – 41 (1,1 %), грузин – 24 (0,7 %), а также представители татар, мордвы, чувашей, осетин и др.