Истории, которых не было - Ирина Вячеславовна Корсакова

о том же речь. Имя мэра – не тайна мироздания. Никому, просто, в голову не приходит поинтересоваться. Зачем?! Не важно, как называется кресло, лишь бы заднице было удобно. Правильный подход, но очень скучный. Кто здесь может похвалиться наличием бредовой идеи или неосуществимой мечты? Даже такая вездесущая хрень, как несчастная любовь либо вовсе отсутствует, либо такая редкость, что легче случайно откопать в песочнице месторождение никеля, чем наткнуться на девчонку с размазанной по физиономии тушью и глотающую слезы пополам с «отверткой» или на парня, который напившись, орет с крыши что-то типа: «Ах, какая она сука, какая дрянь!»

Это пространство начали придумывать с середины и не досочинили до конца. Бросили, не удосужившись как следует закрутить интригу. Потому никаких «преданий старины глубокой» тут и в помине нет. Наши сказка были цветными ковриками, закрывавшими щели и проломы в стенах, через которые мы пока не могли или боялись пролезть в окружающую темноту. Здесь же нет никаких щелей. Евроремонт без окон. Только дверь, через которую все мы сюда попали. Я хочу воспользоваться ей для выхода. Уверена, что получиться. Главное разобраться – тянуть или толкать…

Динька виновато пожала плечами, как будто извиняясь за длинную прочувствованную речь. Её рассуждения противно царапали самолюбие, автоматически зачисляя меня в многочисленную и многовековую армию облагодетельствованных неудачников. Хотелось отыскать в них какое-нибудь несоответствие, и, конечно, оно нашлось.

– Погоди-ка! Прости мое любопытство, но ты сама заговорила… А из-за чего, собственно, ты решила …, ну…, крыша…, морфий?

– Не мямли, все в порядке. Из-за одного сволочного красавчика, каким и ты, наверняка был в молодости.

– Ага! Спасибо за «красавчика», постараюсь игнорировать «сволочного». Но, тогда получается, что ты хочешь вернуться за тем, от чего так поспешно бежала! За неосуществленными желаниями, за той самой разницей между хотением и данностью, от которой люди чувствуют себя более или менее несчастными. Так получается?

– Выходит – так! Смерть, видишь ли, оказалась отличным лекарством от несчастной любви! Моментально и стопроцентно, как в навязчивой рекламе.

– И ты решила, что пора выписываться!

– Да! Не смотри на меня так. Да, решила, только не выписываться, а банально удрать, и пусть потом ответственные за мою сохранность лица оформляют самовольный уход, получают выговоры и лишаются премий. Плевать! Я не позволю никому насильно меня осчастливить. Тем более – так по-коровьи примитивно.

Судя по самодовольно-задиристому выражению динькиного лица, она знала, какой реакции от меня ждать и заранее приготовилась выпалить: «Сам – дурак!» Так что, промолчал я только из вредности.

– Вообще-то, я думала, что ты спросишь: как я собираюсь уйти.

– Ну, об этом уже даже Каролина догадывается. И, между прочим, готова помочь.

– Ха! Помочь! Нарисует транспарант, типа: счастливого пути?

– Не гоношись зря. Ты ведь собираешься каким-то образом, уж не знаю каким, пролезть на ту сторону вовремя активации?

– Умные все стали…

– А о наблюдающем администраторе ты подумала? Он, ведь даже не из нашей группы.

Смесь озадаченности и недоверия приятно оживила упрямо-закаменевшее было лицо целеустремленной виз-а-ви.

– Хочешь сказать, что за нами непрерывно подглядывают?!!!

– А ты как думала, деточка? Это же работа.

– Свинство какое!!!

– Не свинство, а меры предосторожности. На случай таких вот, между прочим, выходок. Так что гримировать тебя придется отдельно и не по сценарию. Тут и пригодится Каролина и её связи в гримерном цехе. Уяснила?

– Наверно, да.

– О том, что Бохай за пультом виртуоз, ты и сама знаешь. Про Перлиту я не говорю, без её высокого дозволения у нас даже бутерброды не черствеют. Ну, и нам с парнями хорошо бы знать заранее: что к чему. Чтобы подыгрывать в тему. Какой вывод?

– Почему ты мне помогаешь? И откуда ты знаешь, что другие согласятся? Вам же потом влетит, я даже не представляю как!

– Вот и узнаем: насколько сильны в нашей папуаске гены предков – каннибалов. Кстати, чтобы точно знать: согласятся или нет – тебе придется спросить их об этом самой. Завтра на пикнике, например.

– Для того вы и затеяли эту вылазку, да?

– Не только. Шашлык, тоже, дело хорошее.

– Ты не ответил на мой первый вопрос. Ты, ведь, не хочешь, чтобы я исчезала, я же вижу…

– Никто не любит расставаться с тем, к кому по иронии раздолбайки-судьбы умудрился привязаться. Но еще больше я не люблю проигрывать.

– Кажется, понимаю. Не можешь противостоять – возглавь! Так?

– Примерно. Динь!

– Да…

– У меня еще один вопрос самый последний. Ты не злись, пожалуйста, не хочешь не отвечай.

– Давай уже свой вопрос, достал канючить, пингвин.

– Как ты себе представляешь своё появление дома? Откуда и в каком виде ты там возьмешься? Вылезешь из головы нашей клиентки что ли?

Динька сидела, задрав одну ногу на стул, уткнувшись носом в сгиб локтя и смотрела на моё левое ухо. На секунду мне показалось, что мой вопрос поставил её в тупик и сейчас она передумает, и…, бред конечно.

– Не знаю, Джардонари.

Я икнул от неожиданности. Кроме Перлиты, никто до сих пор меня так не называл.

– Разве это обязательно? Когда ты рождаешься, ты ведь тоже не очень хорошо представляешь: куда так упрямо лезешь лысой башкой вперед. В конце концов, мы – сны, а сны иногда сбываются. Я собираюсь сбыться, Йорик.

Дина

Чумовая картина, просто чумовая! Супер! Интересно, сколько времени Кэри потратила, чтобы намалевать каждого «как она нас видит». А что, мне мой портрет чем-то даже нравится. Я на нем непонятной, конечно, формы, зато такая вся бордово-фиолетовая, жуть! И Перлита улыбается, глядя на своё изображение. У неё какие-то лазурные спирали. А, вот, Йорик загрустил. Ххее! В глазах художницы он оказался похожим на желто-зеленое яйцо.

Удачный был пикник и шашлык здоровский. И на мою просьбу помочь отреагировали так легко, как будто я зову их обои клеить, а потом культурно посидеть за пол-литрой, а не пропихивать меня с того света назад через…, через я даже не знаю что…

Сон 7

Пластиковая «под дерево» дверь полуподвальной забегаловки открылась самостоятельно, чуть не встретившись с моим не слишком крепким лбом. За ней находилась стеклянная вертушка, как в больших бизнес-центрах, через которые надо проползать с заданной скоростью, потому что если её поторопить руками, эта дура затормозит, и ты секунд на десять застрянешь в своем прозрачном секторе под ласковыми взглядами других, невольно разделивших твою судьбу, посетителей. Кто только догадался установить это сооружение в обычной кафухе. Ох, уж эти молодые дизайнеры!

Наконец, попадаю в «разливочный цех». За стойкой…, за стойкой…, вот, черт…, за стойкой – Я! Только