Другие. Бессмертный взвод - Сергей Зверев

Тело солдата перевалилось через груду валунов, доходящую до пояса, и рухнуло в пропасть. Он даже не попробовал удержаться, ухватиться руками. Инерция несла его вперед.

Смерть пришла к боевику мгновенно, пуля пробила его сердце. Уже мертвый, он перевалился через камни и, как тряпичная кукла, полетел вниз.

– Четыре! – выкрикнул Стольников, напоминая себе, сколько патронов осталось.

Он бросил взгляд туда, куда собирался бежать, и увидел за людьми Ибрагимова ложбину. Солнце уже взошло. Его лучи пробились сквозь листву и стволы деревьев. Здоровый глаз Стольникова теперь стал видеть так же плохо, как и поврежденный. Он бежал на солнце, выбравшееся из-за горной гряды.

Едва тлеющая надежда на спасение мгновенно вспыхнула, и Саша бросился прямо на людей в грузинской форме.

Те уже брали оружие на изготовку, но он, как и тогда, в тюрьме, бежал, держа пистолет перед собой, нажимал на спуск и отсчитывал момент, когда ему придется встретиться с ними:

– Три! Два! Крайний!..

Есть привычки, от которых нельзя избавиться. Саша всегда знал, сколько сигарет в его пачке. Информация, безусловно, ненужная, но автопилот сильнее.

Выстрелы, грохотавшие на восточном склоне, сыграли роль манка. Все «грузины», находившиеся неподалеку, бросились туда, невольно перекрывая маршрут движения Стольникова. Они не стреляли только потому, что где-то в «зеленке» находились свои. Бить в этом направлении было бы глупостью. Офицеры отдавали приказы, сержанты дублировали их для личного состава, но Стольников ничего этого не слышал. Все его существо было сконцентрировано на решении только одной проблемы. Надо прорваться сквозь многорядное кольцо окружения быстрее, чем оно сожмется до критического радиуса.

Саша выбросил пустой магазин, загнал в рукоятку еще один, последний, и спустил затвор, загоняя патрон в ствол. Он вынужден был тут же вскинуть руку. Щурясь от солнечных лучей, майор стрелял почти наугад, но расстояние исключало промах. «Грузины», которые стояли перед ним, медлили с выстрелами, потому что за спиной Стольникова мчались, почти тесня друг друга, их товарищи.

Майор пальнул трижды и ни разу не промазал. Бойцы Ибрагимова видели, что после каждого выстрела неизвестного монстра кто-то из них непременно падал, и отступили в глубь леса. Кольцо разжималось, как пружина.

Гряда закончилась. Теперь справа был обрыв, уходящий вниз без искусственного парапета, а слева – «зеленка». Из-за камня размером с человеческий рост выскочил «грузин». Саша успел заметить, как перед его глазами блеснуло что-то, похожее на большого чебака, вытянутого из воды. Между ними не было и метра. Только это не позволило солдату Ибрагимова поднять руку и вспороть майору живот. Но и тот не смог вскинуть пистолет и прошить противника пулей.

Стольников выбросил вперед левую руку и почувствовал, как пальцы, разведенные веером, мгновенно испачкались чем-то липким и густым. С разбитыми глазными яблоками, пятясь и отчаянно крича, солдат шагал назад, выронив нож.

– Херово воюешь, салага! – рявкнул Стольников, выдергивая «кольт» из-за пояса изувеченного «грузина».

Он вскинул руку и нажал на спуск. Пуля пробила бойцу лоб, разломала затылок, и тот замертво повалился на траву. Еще некоторое время солдат скользил вниз, как по снегу, а потом уткнулся головой в камень и замер.

Стольников швырнул в сторону разряженный пистолет и на бегу передернул затвор «кольта». Велико было искушение поднять винтовку врага, но Саша знал, что это займет несколько секунд, которые после окажутся решающими.

Из-за укрытия появился коренастый чеченец с кривым носом. Он не сомневался в том, что разведчик не собирается углубляться в «зеленку», а намерен и дальше двигаться по краю обрыва.

В том, что это чеченец, майор не сомневался. Он слишком много времени пробыл на Северном Кавказе и с первого мимолетного взгляда мог угадать ингуша, осетина или кабардинца.

– Стоять!.. – скомандовал боец Ибрагимова, к немалому удивлению Стольникова.

Майор поднял глаза и рассмотрел свернутый в давних схватках нос.

«Слева били», – понял Саша, не стреляя, поднырнул под руку противника и сильно ударил справа.

Раздался смачный хруст. Когда боец падал, было хорошо видно, что его нос теперь свернут влево. Стольников перепрыгнул через противника, опустил пистолет и нажал на спуск.

Слева на поляну выскочили двое. Даже не поворачивая голову в их сторону, Саша свернул к обрыву, выбросил руку, и «кольт» трижды дернулся в ней.

Солдат лет двадцати прогнулся под пулей всем телом. Он хватал руками ветви, ломал их и заваливался под дерево. Второй несколько раз скакнул, как кенгуру, упал и, дико крича, схватился за простреленную ногу.

В этот момент выстрел из леса нашел свою цель. Саша узнал «Винторез» по характерному, едва слышному хлопку. Пуля, выпущенная именно из этой винтовки, насквозь пробила плечо майора. Не задев кости, она разорвала плоть и выбила из выходного отверстия короткую струйку крови.

Это было второе ранение руки за последнюю четверть часа. Глядя на ручей, льющийся между пальцев, Стольников пошевелил ими и поморщился от боли. Ранение не смертельное, но сейчас, во время бегства, когда зашкаливает пульс и артериальное давление, можно потерять всю кровь.

Он сжал рану пальцами и вскрикнул от боли. Мышца послушно собралась. Входное и выходное отверстия находились друг против друга. Майор едва не потерял сознание и сейчас пытался хоть как-то отвлечься, не допустить обморока.

– Сволочь!.. – сжав зубы так, что они скрипнули, прокричал Стольников, встал боком и дважды выстрелил.

Ему полегчало. Туман отступил, фиолетовые круги перед глазами рассеялись.

Но Стольников оказался на краю пропасти в прямом и переносном смысле. Теперь за его спиной своих для людей в грузинской форме уже не было. Раздался грохот выстрелов, и Саша повалился на землю, чтобы пули не сбили его с уступа. Он старался угодить между корнями дерева и краем обрыва. Так оно и вышло.

Пули не могли пробить насквозь дерево и камни. Они с визгом рикошетили от гранита и пролетали рядом со Стольниковым. Каждая из них могла угодить в цель.

Поняв маневр разведчика, его противники, находившиеся в «зеленке», ускорились, а те, что на время отступили, появились из укрытий. Обе группы открыли огонь по майору, прячущемуся в каменном кармане.

Саша изредка выбрасывал руку, отвечал им и тут же снова прижимался к земле. Наконец-то появилась возможность перетянуть раны. Он вынул из кармана индивидуальный пакет, зубами разорвал его, достал бинт, туго перетянул плечо и предплечье и сразу ощутил неудобство.

«Пройдет, – подумал майор. – Как только повязка пропитается кровью, все наладится».

Он снова считал вслух патроны. Когда их осталось в «кольте» пять, Стольников решил так: с последним выстрелом он прыгнет вниз и попробует руками и ногами зацепиться за выступы в скале. Под ним есть площадка шириной в полметра, длиной в метр. Кривая, с наклоном, но все-таки площадка. Другой нет.