Ликвидатор, или Когда тебя не стало - Юлия Шилова

– Паша! Хватит устраивать этот цирк. То, что ты хорошостреляешь, мы знаем. Выходи. Ты же не будешь стрелять по-настоящему?!

– Почему не буду? Буду.

Один из мужчин быстро вскинул пистолет. Раздался глухойщелчок, и окно, из которого торчала винтовка Павла, разлетелось вдребезги.Дальше все произошло как в ускоренной ленте. Мужчины вбежали на крыльцо,вышибли входную дверь, и я услышала прерывистую автоматную очередь. Звонстекла, отборная матерщина и страшный, болезненный гул в ушах. А затем разрушительнаяволна чудовищного грохота разлетелась по всему дому. Меня откинуло впротивоположный угол комнаты. Я закрыла голову руками и сжалась в комок. Мнебыло непонятно, жива я или мертва, сон это или реальность.

Господи, что это было? Если бы не мужчины, угрожавшие Павлу,я бы подумала, что это землетрясение. Открыв глаза, я увидела, что дом полондыма и напоминает скорее зону боевых действий, чем жилое помещение. Держа вруке пистолет, я подползла к двери в соседнюю комнату. Наконец-то мне стало понятно,что же все-таки произошло, – мой друг бросил гранату. Входная дверь лежала наулице, кругом разбитые стекла, но самое главное – скорчившиеся в невообразимыхпозах люди.

Паша лежал у батареи, широко раскинув ноги и закрыв глаза. Яподползла и приложила голову к его груди. Кажется, жив. Неожиданно один измужчин зашевелился. Я поняла, что нельзя медлить ни минуты. И ударила этоготипа пистолетом по голове. Мужчина перестал двигаться и затих.

– Отдохни немного. Я уеду, тогда встанешь, – прошептала я,вытирая слезы.

На столе лежала разбитая бутылка «Хеннесси», рядом стоялачудом уцелевшая рюмка, налитая до краев. Выпив ее до дна, я повесила на плечоПашкину кожаную сумку, на другое плечо винтовку, подобрала с пола пистолет,принадлежавший одному из мужчин, и бросила его в сумку. Затем я подошла к Пашкеи волоком потащила к машине. Передо мной встал выбор, на какой машине лучшевсего уносить ноги. Я подумала о том, что безопаснее всего ехать на Пашкиной,правда, для меня это будет тяжеловато. Я совершенно не умею управлятьотечественной техникой. Положив Пашку на заднее сиденье, поехала в сторонуглавной дороги. В тех немногих заселенных домах, которые остались в этойдеревне, зажегся свет. Люди проснулись от жуткого шума и вышли на улицупосмотреть, что случилось. Отъехав на приличное расстояние от деревни, яостановила машину, перелезла на заднее сиденье и попробовала привести Пашку вчувство. Несколько ударов по щекам не принесли желаемого результата. Сиденьебыло залито кровью. Как божий день ясно, что мой приятель ранен и находится безсознания. Он потерял много крови, и я могу его не довезти. Но куда?!

Не медля ни минуты, я вновь села за руль и доехала доближайшего райцентра. Увидев указатель с табличкой «больница», поехала туда.Поздно. В больнице темно. Лишь в окнах приемного покоя горит свет. Чтобы нешокировать людей своей сединой, я быстро собрала волосы в пучок, натянула кепкуна глаза и стала стучать в двери.

– Кого там принесли черти в такой час? – раздался заспанныйженский голос.

– Откройте, человеку плохо.

Дверь открылась, и на пороге появилась старушка в беломхалате и в косынке на голове. Она больше похожа на уборщицу, чем на медсестру.

– В больнице дежурный врач есть?

– Есть, спит врач, поздно уже. А что случилось?

– Где спит, покажите? – Я отодвинула старушку и вбежалавнутрь.

– А что, собственно, случилось? – попыталась возмутитьсяона.

– У меня в машине раненый. Человек ранен. Может отправитьсяна тот свет в любую минуту.

– Господи Исуси, – перекрестилась старушка и побежала покоридору.

Добежав до дальней комнаты, она громко заголосила:

– Иван Григорич! Иван Григорич! Вставай! Там раненыйумирает.

– Кто? – услышала я мужской голос. Через несколько секунд вкоридоре появился пожилой мужичок в мятом халате. Не задавая лишних вопросов,он подошел к машине и помог достать Павла. Перетащив его на кушетку, он снял снего одежду и внимательно осмотрел рану.

– Что там? Он будет жить? – тихо спросила я.

– Не знаю. Пуля в животе. Потерял много крови. Нужно срочнооперировать. Здесь я, увы, бессилен, милая девушка.

– Как это?

– Его надо в город. В нашей больнице нет даже операционной.А до города, боюсь, он не доедет.

– Вы хотите сказать, что не сможете достать пулю?

– Пуля сидит глубоко в животе. Это же не просто взятьножницы и достать, его необходимо оперировать. Здесь нет лекарств, инструментови условий.

– Тогда какого черта вы здесь сидите?

– На случай, если вдруг у вас заболит зуб, тогда я дам ваманальгин.

– Понятно. Вы должны его прооперировать.

– Я не могу брать на себя такую ответственность. Тем болееисход, скорее всего, будет плачевный. Мне, дорогуша, в тюрьму не хочется.

– Вы считаете, что пусть он лучше умрет… Он же не дотянет догорода.

– Как человек, я очень вас понимаю и сочувствую, но какврач, я не имею права делать то, что не умею. Я могу связаться с городом ивызвать реанимационную машину. Это единственное, что я могу для вас сделать.

Я подошла к окну и хотела достать из кармана платок, чтобывытереть слезы, но моя рука нащупала сверток с золотом. Достав сверток, я взялабраслет и печатку, а цепь с медальоном убрала на прежнее место.

Повернувшись к врачу, я протянула золото ему. Он покраснел ииспуганно спросил:

– Что это?

– Золото, усеянное бриллиантами. Тянет на несколько тысячдолларов.

– Вы хотите меня купить?

– Нет, я хочу вас вознаградить за труд.

Врач дрожащими руками взял золото и поднес поближе к очкам.

– Здесь написано – «Граф». Кто это?

– Это именное золото моей семьи. Граф – мой отец. Теперь онобудет принадлежать вашей семье. Запродав его, вы сможете купить машину илипустить деньги на другие цели.

Врач отвел глаза от золота, затем посмотрел на Павла и тихоспросил:

– А если он умрет?

– В этом не будет вашей вины. Вы должны сделать всевозможное. Мне нужен результат.

– А вы ему кто?

Я немного помялась и произнесла: