Ветер гонит пепел - Кирилл Шарапов

– Правильно думаешь, – согласился с этим Игнат, – времена тяжелые, так что автоматы по восемьдесят, винтовки по шестьдесят чеканов.

Жан страдальчески закатил глаза и попытался начать торг, но Демидов покачал головой.

– Мне нет нужды скидывать их прямо тут, я могу продать их завтра в Каранске, и цена будет выше той, что я назвал сейчас. Берешь?

– Только часть, – ответил толстяк, – моей кассы хватит только на два автомата. Эй, Санька!

Секунда, и рядом со старостой появился мальчишка, на боку которого болтался пистоль, старый, древний, но, похоже, вполне себе рабочий.

– Слушаю, – уставившись на самого главного пограничника, почтительно произнес он.

– Лети ко мне домой и возьми у Клавдии шкатулку, стоящую у меня на столе в кабинете.

– Есть, – ответил парень и унесся дальше по улице.

– Я заберу остальное, – раздался за спиной Игната очень знакомый бас.

Демидов обернулся, он уже знал, кого увидит, но был удивлен этой встречей в этом богом забытом месте. В двух шагах от него стоял крупный мужчина, на плече которого знак купеческой гильдии.

– Здравствуй, Миша, – обнимая, вернее пытаясь обнять своего старого знакомого, обрадовался Игнат.

– И тебе не хворать, Видок, – радостным громким басом ответил купец. – Сколько лет прошло? Три, четыре?

– Шесть, Миш, шесть.

– И я по-прежнему твой должник, старый друг. Пойдем в гостиницу, там поговорим. Я чувствую у тебя много новостей, которыми ты можешь поделиться. Но сначала дело, вексель белогорского банка на всю сумму тебя устроит?

– Конечно. Ты ведь сейчас на гильдию работаешь?

– Так спокойней, – отозвался Михаил, и в две секунды заполнил чек.

Его подручный быстро сгреб оружие, кроме двух автоматов, которые отложил Жан, и закинул их в кабину грузовика. Причем Демидов краем глаза заметил, что там сидит один из сопровождающих с оружием в руках, похоже, никто тут не доверял словам старосты о безопасности грузов, оно и понятно, времена смутные.

– Ну что, поговорим? И вы господа присоединяйтесь, – пригласил Михаил.

– Поговорим, – согласился Игнат, – только дай принять ванну, да и не один я тут.

– Хорошо, – согласился Делягин, – у тебя час на все дела. А потом я приду и лично вытащу тебя за… – он замялся, бросив взгляд на Агнес, – ну ты понял за что, из постели той очаровательной златовласой магички с озорным взглядом, что еще десять минут назад сняла комнату на двоих. А вот и остаток твоего золота.

И точно, перед старостой, который внимательно вслушивался в беседу старых приятелей, но помалкивал, застыл посланный за деньгами мальчишка. Достав из шкатулки золото, он за три минуты отсчитал деньги Игнату, и, забрав оружие, передал его одному из местных оборонцев, которые толкались за спинами начальства, грея уши.

Игнат, перехватив сальный взгляд мальца на винтовку, которая осталась в кузове, от парнишки прямо плеснуло желанием. Демидов решил не доводить парня до смерти и цапнул того за ухо раньше, чем он успел сбежать.

– Ай, господин егерь, пустите, больно, – завопил тот. – Я же ничего не сделал.

«Но собирался, – влез со своим замечанием Фарат. – Даже в башку его лезть не нужно, чтобы понять, маленький гаденыш решил спереть винтовку Крученого». Игнат эту речь джинна проигнорировал.

– Не надо быть гением, чтобы прочесть твои мысли, как тебя там Жан назвал? Санька? Так вот, слушай внимательно. Не будь дураком. Знаю, подворовываешь по мелочам, ну да многие этим грешат в таких поселениях, так вот, заруби на своем длинном носу и дружкам передай, кто полезет в Голема, плохо кончит, настолько, что я выйду, и буду смотреть, как вас наизнанку выворачивает. Мобиль мой под чарами, и если есть в вашем милом поселке идиоты, желающие проверить, не обманываю ли я, милости прошу. Дураков не жалко. Утром, что останется, сожжем за оградой. Все усвоил? – Игнат слегка крутанул ухо пацана.

– Ай, – снова заскулил парень. – Понял я, понял, господин егерь, никто не полезет.

– Вот и молоток, а теперь брысь.

Парень мгновенно исчез, потирая на бегу покрасневшее ухо.

– Ну, если воспитательная беседа закончена, -усмехнулся Алексей, – не пойти ли нам выпить, а то ветер поднимается, холодает.

– Сначала ванна, а потом все остальное.

– У тебя везде друзья? – Это было первое, о чем спросила Кира, едва он переступил порог комнаты.

– Нет, – покачал головой Игнат. Магичка уже валялась в большой пластиковой ванне, Игнат толкнул дверь и, оперившись спиной на косяк, стал наблюдать за девушкой. – Есть такая деревушка в Цернском королевстве, называется Хреннайдешь, так вот, я там никого не знаю. А ты хорошо устроилась – бокал красного, фрукты. Когда успела? Меня минут десять не было.

Басаргина улыбнулась.

– Уметь надо. Долго тебя ждать? Или пойдешь пить с этим тучным купцом-бабником? Первым делом он на всю корчму поинтересовался, свободна ли я.

– Мишка, он такой, – отозвался Демидов, запирая дверь и скидывая куртку на стул, где уже валялась одежда Киры. – Думаю, твой отказ его не слишком расстроил, и он продолжил лапать разносчиц.

– Ты прав. Кстати, можешь себе налить, хотя я знаю, ты красное не пьешь, да и полусладкое оно, а белого приличного тут нет. А вот «Розовая долина» пятилетняя нашлась, что меня сильно удивило.

Игнат прикурил, прихватив пустой бокал, как пепельницу, и полез в ванну к Кире.

– Дикарь! – возмутилась она.

– За это и любишь.

– И за это тоже, – согласилась Басаргина, она легко развернулась в этом маленьком бассейне, который по ошибке назвали ванной, и уселась, опершись на грудь Игната, при этом в правой руке она держала бокал, а левая начала ласкать егеря под водой.

– Если ты продолжишь, люди нас не дождутся, а я еще поесть хотел, сейчас, между прочим, почти девять вечера.

– Подождут час, ничего с ними не случится, – парировала Кира. – И ты, я думаю, не умрешь от голода, как в том анекдоте – любовью поужинаешь.

– Я помню, чем там все закончилось, – отбрил ее егерь.

– А что ты хотел, я молодая, красивая женщина, мне нужно внимание. Если ты староват для всего этого, ты скажи, я не буду напрягать престарелого егеря. Тут вон кобелей молодых бродит столько, есть, из чего выбрать. – Она не выжала серьезного тона и рассмеялась.

А Демидов, изображая дикую ревность, затушил папиросу в бокале и, зарычав, начал покусывать ее шею, отведя в сторону ее роскошные густые медовые волосы.

– Я так понимаю, мыться нам придётся чуть позже? – с придыханием, стараясь не разбить опустевший бокал, который осушила одним залпом, спросила Кира. Она кое-как поставила его на подоконник и повернулась к Игнату лицом.