Пока ты со мной - Мэгги Осборн

Она предпочла бы также не рассказывать Питеру о Люси и Дейзи. Ей не хотелось огорчать Питера тем, что ей приходится заботиться о чужой семье. Но кроме того, ей было неприятно выводить Сэма на чистую воду, упоминая о полном отсутствии у него нравственного чувства. А если бы она написала, что живет в доме Сэма, ей пришлось бы объяснять и то, как они устроились с ночлегом. В качестве ее будущего мужа Питер захотел бы знать, кто где спит, и имел бы на это полное право. Но поверил бы он, что Сэм спит в палатке на заднем дворе? Такому цивилизованному горожанину, как Питер, это показалось бы неправдоподобным.

Энджи положила перо и потерла виски. Она оказалась в нелепой ситуации. Ее новая жизнь с Питером была недосягаемой. Каждый день, когда Сэм, позавтракав, уходил из дома, она молила Бога и надеялась, что именно сегодня он сорвет куш. Но несмотря на молитвы, сердце ее тоскливо сжималось. В глубине души она была убеждена, что этого не случится. В ней разрастался страх, что весна перельется в лето, которое истает и сменится осенью, а потом выпадет снег, а она, Энджи, все еще будет жить здесь.

Вчера несколько леди из соседних домов собрались в доме Молли Джонсон за починкой одежды. Тилли Морган упомянула о прошлой зиме, когда температура в пятнадцать градусов ниже нуля держалась целую неделю. Если Энджи останется здесь до зимы, согласится ли Сэм спать в палатке при температуре ниже нуля? Или потребует, чтобы его впустили в дом? И что тогда?

Как Энджи ни противилась, этот вопрос возвращал ее к мысли об их поцелуе. Она ложилась спать, заново переживая этот поцелуй, и, просыпаясь, думала о нем. Она предпочла бы, чтобы он не обнимал ее. Она должна была разделить свой первый настоящий поцелуй с Питером. Но она подозревала, что поцелуй Питера не принес бы ей такого наслаждения.

В раздражении она скомкала лист бумаги и посмотрела на часы. Скоро девочки придут из школы. Она ответит на письмо Питера завтра. В глубине души Энджи знала, что в конце концов она откроет ему правду. Но ни за что на свете не напишет, что Сэм не желает видеть следующего письма Питера. Она знала, что Сэм способен положить конец их переписке. На следующий день, после того как Энджи бросила в него вазу, она отправилась на почту и. арендовала. там почтовый ящик. И не стала сообщать об этом Сэму. Их переписка с Питером будет продолжаться.

Девочки пришли домой. Энджи вела себя более властно, и они подчинились, когда она велела им заняться домашней работой. Кроме того, вчера Эбби Мюллер сообщила ей, что ее сын учится в той же школе, где девочки, и каждый день выполняет уроки, заданные на дом. Миссис Мюллер изумилась, когда выяснилось, что Энджи ничего не знает о таком порядке вещей.

– Если вы снова солжете мне, – сказала она Люси, ставя на стол два стакана молока, – мне придется наказать вас. Я не могу поощрять ложь.

Она была вынуждена пригрозить им, но мысль о том, что ей придется привести свою угрозу в исполнение, привела ее в ужас. Если это окажется необходимым, она начнет с того, что запрет их в комнате. Но прежде она сообщит об этой проблеме Сэму.

– Я не солгала, – упорствовала Люси, вздернув подбородок. – Ты ведь спросила, было ли у нас домашнее задание.

– Это вовсе не то, что задание на дом, – пояснила Дейзи. Две пары суровых серых глаз с вызовом уставились на нее.

– Думаю, вы обе поняли, о чем я спрашивала и что имела в виду.

Девочки оказались умнее, чем она предполагала. И владели словом. Они тотчас же замечали огрехи в ее речи и умело их использовали. С минуту Энджи размышляла об этом. Возможно, она сделала бы то же самое. Вероятно, все дети прибегали к уловкам, когда им хотелось любой ценой выскользнуть из дома.

Люси с тоской и томлением посмотрела на открытую дверь кухни. Снаружи доносился аромат сирени.

– Ты собираешься сидеть тут и следить за нами, пока мы будем выполнять задание на дом? – спросила она угрюмо.

– Да.

Минуты растягивались и казались такими же длинными, как дни… Следующий час растянулся и показался не короче недели.

– Сможем мы выйти погулять? – спросила Люси, бросая карандаш.

– Давайте-ка сначала поговорим. – Энджи перевела дух и сложила руки на коленях. – Я уже живу здесь некоторое время, и нам троим удалось добиться кое-чего. – Они смотрели на нее недоверчиво и с подозрением. – Мне хотелось бы стать вашим другом.

– Нам не нужен новый друг, – сказала Люси. Дейзи, следуя ее примеру, кивнула.

– Прошлой ночью я нашла в своей постели змею, – сказала Энджи сдержанно. – Если вы знаете, кто ее туда положил, то скажите этому человеку, что я не боюсь змей и не собираюсь уезжать.

Они переглянулись, потом уставились на свои грифельные доски.

– Ты сказала папе о змее? – спросила Дейзи.

– Пока этот инцидент со змеей останется между нами тремя, а также тем, кто ее положил в мою постель.

Энджи тотчас же распознала, что змея безобидна – это был обычный уж. Но то, что она нашла ее в своей постели, ранило и обескуражило ее. Они не хотели, чтобы она оставалась здесь, – ни Сэм, ни девочки, с горечью подумала она. Энджи тоже не хотела здесь оставаться, но ничего не могла поделать.

– Я не пытаюсь заменить вам мать. Моя мама тоже умерла, и я знаю, что ее мне никто не заменит.

– Твоя мама тоже умерла? – Глаза Дейзи широко раскрылись, и она подалась вперед, сжимая в руках стакан с молоком.

– Да.

Дейзи была нежным и славным маленьким созданием или была бы им, не стремись она перещеголять Люси.

Люси тоже, возможно, могла бы быть милой девочкой, но она скрывала свою сущность за угрюмостью, иногда граничившей с вызовом и отделявшей ее от Энджи, как стена. Единственным человеком, способным проникнуть сквозь эту стену отчуждения, был Сэм. Но Энджи сомневалась, что Сэм сознавал это.

– Ты долго плакала?

– Да.

Даже Люси, казалось, заинтересовалась их разговором.

– Ты помнишь, как выглядела твоя мама?

О Господи! Их разговор принимал неожиданное направление.

– Не так, как мне бы хотелось, – поколебавшись, призналась Энджи.

Глаза Дейзи наполнились серебристыми слезинками.

– Я все пытаюсь ее вспомнить, но мне это не удается. Я не помню, какой была мама.

Сердце Энджи заныло. Она быстро произвела в уме подсчеты и решила, что Дейзи было не более трех с половиной лет, когда умерла Лора. Дейзи не понимала, что такое смерть. Она знала только, что внезапно ее мама исчезла.

– Думаю, Бог помогает нам многое забыть, чтобы боль не терзала наши сердца. И не так важно помнить подробности облика наших матерей, – сказала Энджи, на ходу импровизируя. – Главное – помнить, что ваша мама вас любила.

Люси отерла молочные усы.

– Умирать больно?

Господи! Как они до этого договорились?