Три приятеля - Д. Артемьев

– Температура страшная. Я прямо замоталась. Она сейчас уснула, я решила позвонить тебе и, уже когда набирала номер, посмотрела на часы – почти двенадцать.

– Да ничего страшного. Помочь чем-нибудь я смогу?

– Нет. Ничего не надо. Только питье. Леня, я останусь тут, не беспокойся.

– Хорошо, хорошо, Ирочка, звони мне в любое время.

– Спи, дорогой. Извини еще раз, что разбудила.

– Чепуха. Звони, мой хороший.

Вчера, как только они приехали и Леня быстренько собирался на биржу, позвонила Ирина мама и попросила Иру к телефону. Оказалось, что она заболела. Еще вчера вечером почувствовала себя неважно, а утром совсем расклеилась. Думает, что у нее этот самый сиднейский грипп. Ира немедленно сорвалась, вышла вместе с Леней из квартиры и помчалась к маме. Днем она перезвонила Лене и сообщила, что у мамы самый настоящий грипп, врача она вызвала, так что пока побудет рядом с матерью. Грипп был действительно противный. Уже много знакомых им переболели: вначале три-четыре дня высоченная температура, а потом пару недель жуткая слабость.

Леня покрутился в постели. Он заснул совсем недавно, и после звонка Иры спать совсем не хотелось. Встал, пошел на кухню, заварил растворимый кофе, с чашкой прошагал обратно в спальню, поставил ее на столик у кровати, снова встал, поискал сигареты, нашел, закурил, прилег в кровать с чашкой и сигаретой.

«Оля в Швейцарии, одна, – думал он, – процедуры болезненные. Из помойки – прямо в клинику. Фактически бросили ее. Вот и сны безумные мне снятся. Поделом. Написать ей? Надо было научить ее пользоваться электронной почтой. Значит, компьютер нужен. Или он есть в клинике? Надо узнать, можно ли пользоваться больным. Надо ехать туда».

Леня вдруг так остро захотел увидеть Олю.

«Сны, – подумал он, – мной властвует подсознание».

Он решил включить компьютер и немного поработать. Но выпитая чашка кофе дала странный эффект – глаза слипались. Леня растянулся в кровати, прикрыл глаза.

«Смотри-ка ты, засыпаю», – подумал он и заснул.

Утром перед работой ему позвонила Ира, вечером тоже был звонок от нее. Мама все температурила. Леня сказал, чтобы она сама побереглась, и как в воду смотрел. На четвертый день, когда у мамы температура спала, затемпературила Ира. Леня в панике стал звонить Аде Семеновне и просить выручить старую подругу. Та, конечно же, сразу согласилась. Так что бюллетень о состоянии здоровья Иры Леня стал получать ежедневно от Ады Семеновны. Ира болела еще тяжелее, чем мать. Лене почему-то было неудобно заходить в квартиру ее мамы, и он посылал с Адой Семеновной разные соки, красное вино, фрукты. Ира звонила и уговаривала не посылать ничего, все у них есть, мама уже чувствует себя лучше, слабость уменьшается. Ей было неловко говорить, что все эти дни, когда она сидела с мамой, ей помогал Виталий. А когда она свалилась, он несколько дней почти не отходил от нее.

Леня в эти дни был очень занят. Надо было уладить все дела перед поездкой в Швейцарию, распорядиться пакетами, натаскать помощника, дать необходимые инструкции. Несколько раз он пересекался со Стасом, но так, по касательной. То завез ему свой паспорт для получения визы, то заскочил за аккумуляторами для ноутбука. С Мишкой только перезванивался по телефону; тот вовсю овладевал компьютером и измучил вечерними звонками с вопросами типа: что делать, если пропала эта стрелочка?

– Какая стрелочка? – ледяным голосом осведомлялся Леня, в третий раз за вечер оторванный Мишкой от работы. – Курсор, что ли?

– Ну да, курсор, – исправлялся Мишка, – пропал, собака, и все. И мышка не фурычит. Нажимаю на кнопки – ноль внимания.

– Опять завис, – констатировал Леня, – уже второй раз. И как тебе это удается?

– Не знаю.

– Ладно. Помнишь три клавиши?

– Да, я их записал.

– Нажимай, перегружайся и больше мне голову не морочь.

Потом он снова позвонил. Оказалось, что текст отпрыгнул, а обратно не хочет. Леня посоветовал затащить в ординаторскую сестру помоложе, а что с ней делать, он должен знать. Это не текст, это проще.

– Ну, в натуре, скажи, что делать? – канючил Мишка.

– Сестру тащи, – убеждал Леня.

Наконец они договорились, что Мишка завтра вечером возьмет свой ноутбук и придет к Лене. В этот день Ада Семеновна прибиралась вечером, так что когда Леня пришел с работы, он застал в доме Мишку, беседующего с его домоправительницей. Та, по обыкновению, сразу вцепилась в Мишку и получала у него ценные для себя советы. И не только для себя, но и для подруг и знакомых. Мишка, обрадованный приходом Лени, получил возможность прервать консультации по лечению всех болезней и бросился открывать компьютер. Леня попрощался с Адой Семеновной, заварил себе и Мишке чай и подсел к экрану. Целый час он втолковывал приятелю, что можно и чего не надо делать ни в коем случае. Мишка записывал и задавал вопросы. Некоторые заставляли Леню закатывать глаза и вздыхать. А когда Мишка сказал, что ему приходится переписывать письма, потому что после получения по почте они куда-то пропадают, Леня не выдержал. Он затолкал Мишку в кухню, достал из холодильника бутылку «Смирновской», разлил по половине стакана, хлопнул свой, зажевав его приготовленным к чаю бутербродом с бужениной, и сказал:

– Ты стар. Не в смысле звезда, а буквально. Тебе уже поздно учиться. Отдай Стасу его подарок и лечи дедовским способом. Понимаешь, дубина?

Мишка выпил свою порцию. Взял кусок буженины без хлеба, съел его и сказал:

– Так ты мне покажешь, что делать с почтой?

– Покажу, конечно, покажу, – ответил сломленный упорством приятеля Леня, – тебя же ничем не проймешь. А может, лучше, выпьем?

– Давай совмещать эти два дела, – предложил Мишка, – только нарежь еще мяса и к мясу добавь какую-нибудь зелень. Ну хоть соленый огурец. Ты же в этом деле специалист, а нарочно моришь друга голодом.

И они удачно совместили оба дела. Леня перестал злиться на тупые вопросы и вполне толково разъяснил приятелю, как сохранять письма в разных папках. Новый уровень Мишкиного понимания был отмечен тостом за просвещение, которое проникает в ряды медиков, несмотря на то что они отличаются необычайным талантом подвешивать компьютер в самые неподходящие моменты. И Мишкин упрек по поводу закуски также возымел действие. Леня, объясняя Мишке прямо с кухни, умудрился быстренько создать такую закусочную композицию, что у того потекли слюнки. Мишка отдал должное двум Лениным умениям: владению клавишами и владению гастрономическими приемами, а также отдал должное выпивке. Поэтому, начиная с некоторого момента, его потянуло на вранье, но Леня немедленно пресек эту попытку, напомнив про жену, которой тот еще не звонил. Мишка вскинулся, получил трубку, поговорил с супругой, от которой тоже получил, и быстро выкатился из квартиры, прощаясь на ходу. А Леня прибрал все и завалился спать.

Уже несколько раз Леня звонил Оле прямо в палату. Разговор шел ни о чем, но и Оле, и ему было приятно. Она рассказывала, как лежит и иногда ходит в бандаже, уверяла, что почти не больно, рассказывала про то, как ужимают этот бандаж, называя процесс трансформацией. Когда Леня сообщил, что они вскоре приедут, Олина радость выплеснулась из трубки и заполнила всю комнату. А на следующий после этого разговора день у Лени состоялась беседа с Адой Семеновной. Когда та узнала, что Леня вскоре увидит Олечку, ее захлестнула жажда деятельности.