Ключ Времен - Олег Яновский

— Кто это, ведун? — сжала клинок двумя руками Кира.

— Нечисть, — кратко ответил Олег, словно это могло хоть что-то прояснить. Ведун надеялся только на то, что эти колдовские хищники не оживают после смерти, подобно криксам, которые, даже разрубленные в куски и раскиданные по сторонам, потихоньку сползаются, слипаются, чтобы снова стать единым целым и опять порхать над чахлыми болотными березками или ползать по рыхлой тине.

Тихо порыкивая и ехидно хихикая почти по-человечески, гиены кружили вокруг добычи. Люди прижались спиной к стене, и твари больше уже не рисковали приближаться на расстояние удара. Казалось — все успокоилось, опасность миновала. Но только на первый взгляд: Середин прекрасно понимал, что время играет против них. Люди рано или поздно устанут, им захочется посидеть или даже поспать. Подаренный Перуном огонь тоже наверняка имеет какой-то срок действия — а выжить в темноте в схватке против целой стаи нет ни единого шанса.

— Двигайся к выходу, — подтолкнул девушку ведун, но стоило ей сделать шаг, как по маленьким сеням разнесся протяжный оглушающий вой, больно ударив по ушам. Олег чуть не бросил оружие, чтобы зажать уши руками, — и как раз в этот миг гиены кинулись в атаку.

Сабля ведуна чиркнула по горящим яростным голодом глазам, прорубив одновременно три головы. Кира приняла кинувшуюся на нее гиену на кинжал, вскинула над собой, пнула ногой другую — на людей просыпался сухой прах, и девушка рубанула освободившимся клинком третьего врага. Мертвую тишину разрывало только тяжелое дыхание людей и тихий шелест опадающей пыли. Вокруг мелькали обретшие плоть сгустки тьмы, обжигая их ненавистью, щит постоянно сотрясался от ударов. Олег торопливо работал саблей, в пылу схватки почти не ощущая, как время от времени какая-нибудь особенно проворная тварь вцеплялась в него зубами. Однако в сапогах уже начала чавкать кровь. Стало ясно, что продержаться долго в таком бешеном темпе они не смогут — либо кровью истекут, либо руки слушаться перестанут. И тогда их захлестнет волна голодных гиен.

— Давай! — Середин пихнул девушку в сени, прыгнул за ней, развернулся, приняв на щит кинувшихся зверей, смахнул их саблей и начал быстро пятиться, ощущая спиной спину Киры и одновременно подталкивая ее. Тело-хранительница непрерывно взмахивала рукой, пиналась, откидываясь назад, и очень часто вскрикивала. Как показалось Олегу — от боли. Разумеется, без щита ей было очень тяжело, но ведун сомневался, что, поменяйся он с ней местами, положение девушки станет лучше. Так он ее хоть подталкивал. А если двинется первым, а она отстанет — сожрут.

— Порог!!! — срывающимся голосом выкрикнула Кира.

Олег благодарно кивнул, пару раз поднял ноги повыше и оказался на свету. Молодец девчонка, догадалась предупредить! А то ведь и споткнуться мог — с однозначным кровавым результатом.

Вместе они сбежали по лестнице, вновь прижались спина к спине. Пока что положение стало только хуже. Если в узких сенях гиены набрасывались сзади и спереди, то здесь — отовсюду. Щит пришлось отвести в сторону, прикрывая свой левый и Кирин правый бок, а саблей работать в секторе не менее ста восьмидесяти градусов — ведь левая рука девушки оставалась без оружия. Гиены нападали волнами — по три-четыре, а то и по пять тварей зараз, — взмахи надо было делать широкие, сильные, чтобы одним движением остановить всех. Однако клинок то и дело застревал в плоти животных, крайние звери прорывались и вцеплялись в ноги, в край щита, опуская его и тем самым открывая для нападения еще один участок.

Тратя на гиен дополнительные удары, приходилось тут же отмахиваться от новой волны и снова добивать прорвавшихся. Середин начал сбиваться с ритма, задыхаться; сабля словно сделалась тяжелее богатырской палицы и поднималась с немалым трудом. Казалось, еще немного — и щит придется бросить, чтобы взяться за нее двумя руками. Утешало одно: они продолжали двигаться. Шаг за шагом они с девушкой в изорванной в клочья одежде приближались к калитке, возле которой случилось то, что и следовало ожидать: они опять уперлись в эластичную преграду. Выхода не было. Зато они могли упереться в колдовскую стену спинами, сберегая на этом хоть малую кроху оставшихся сил и не боясь нападения сзади.

Гиеновидная нечисть тем временем позволила себе малую заминку. Но не для того, чтобы люди перевели дух, а чтобы собраться в стаю сразу из нескольких десятков зверей. Новая волна должна была окончательно сломить сопротивление добычи, сбить ее с ног, лишить способности к сопротивлению и… Олег даже представить себе не мог, что должно последовать за этим «и…». Просто болезненная смерть? Или вечное скитание вдоль границы бытия и небытия? Вечное рабство у породившего эту ловушку хитрого и злого мага? Превращение в новую нежить?

Тяжелый клинок опустился вниз, опершись острием в землю, — ведун не знал, хватит ли у него сил поднять саблю снова, когда начнется завершающая атака.

* * *

Воздух в калитке снова покрылся мелкой рябью, будто поверхность воды от порывов ветра, всколыхнулся, обрел вдруг четкое очертание человека. Рванулся вперед тот, кто был на той стороне, ударился всем телом и отлетел назад. Удар сабли прочертил рваные контуры, но не разрушил преграды. И снова все исчезло, как не бывало.

— Это… это ведун был? — вдруг охрипшим голосом спросила Купава.

— Да, — кивнул волхв. — Он. Видать, вырваться пытаются, да не могут.

— Чего ждешь, дружинник? — неожиданно громко рявкнула ведьма. — Выручай другов своих!

— Пошла! — спохватился Никита, огрел лошадь и помчался за святилище, на ходу перехватывая с луки седла щит и обнажая клинок. — Н-но!!! Не стой!

В считанные мгновения он преодолел расстояние от колодца до таинственного двора и прямо с седла прыгнул в калитку.

Взметнулась пыль, в воздухе побежали радужные круги — Кира и Олег, потеряв опору за спиной, вывалились наружу, а вместо них ораву голодных гиен встретил юный ратник, который в мгновение ока оценил ситуацию: краем щита раскроил голову одной твари, мечом прямо в воздухе разрубил другую, оголовьем рукояти огрел третью, отпихнул ногой четвертую… Никиту, казалось, захлестнула черная волна — но в этот миг магическая стена, впустившая новую добычу, снова сомкнулась, и двор вновь явил собой мирную и спокойную картину.

— Вытаскивать надо… — тяжело дыша, сказал Олег. — Вытаскивать мальчишку…

Однако сам он в эти минуты не мог даже встать. Они с Кирой лежали на пыльной дорожке, раскинув руки, все еще сжимающие оружие, а вокруг их тел медленно расползалась темная лужа. Купава подбежала первой, упала рядом на колени и тонко заскулила, прижав кулачки ко рту. Следом тяжело притопал Велислав, присел возле ведуна и девушки. Наскоро осмотрев раны, толстяк торопливо потрусил обратно к коню, вернулся со своей котомкой, достал небольшие глиняные крыночки, замшевые мешочки, полотняные ленты. Торопливо срезал с Середина штаны, принялся обильно засыпать порошком из одного мешочка:

— Ты не беспокойся, снадобье сие без наговоров. Токмо порошок из «ноготков». Кровь остановить, гниль отпугнуть, рану закрыть.