Расхитители прииска - Луис Ламур

Винклер, крепкий, суровый старик, чья винтовка была продолжением его тела, испытывал привязанность к Еве Бэнкрофт, хотя и считал ее слишком изнеженной простушкой. Он не доверял ни Холлистеру, ни Бэбкоку и вообще никому из тех, с кем имел дело в настоящее время. Ему и в голову не приходило, что с гибелью Евы его участие в борьбе Холлистера и других становилось бессмысленным. Идея завладеть золотом старательской команды придавала смысл его существованию, по крайней мере, на некоторый срок.

Через два дня прибыли Хэллорэн и Джон Сэнд и, как обещал Бэбкок, приняли предложение. Винклеру поручили поехать в город и разведать обстановку. Остальные после непродолжительных споров выбрали местом встречи Болдер-Спринг — недалеко от Рафтера и все же в стороне от дорог, а травы и воды там предостаточно.

В каньоне, где располагался участок Перри, стояла привычная тишина. Но самого Перри не оказалось ни в хижине, ни в забое, как и следов его присутствия здесь хотя бы в течение последних нескольких часов. Майк заглянул в штольню и убедился, что работа там не продвинулась ни на йоту. Неожиданно он почувствовал беспокойство и вернулся к хижине. Каньон замер, тишина стала абсолютной… почти нереальной.

Сидя на скамейке возле дверей дома, Майк вычистил и смазал маслом винчестер, потом револьверы, все время держа наготове какое-нибудь заряженное оружие. Мысленно он перебрал все, что помнил о Берте Перри, и обнаружил, что знает не много.

Где пропадал Берт, покидая участок? Этот вопрос все время сидел у него в подсознании, и теперь Майк впервые приступил к его исследованию.

Он определенно не ездил в город, хотя и уезжал в том направлении.

Берт проявил безучастность к проблемам жителей Рафтера, к золоту и расхитительству. Хотя один факт крепко запомнился Шевлину. Первый раз, когда он увидел Перри в кафе, тот вел беседу с Мерриэмом Клэггом.

Само по себе это могло ничего и не значить. Перри казался человеком образованным, прибывшим с Востока, и мог иметь что-то общее с Мерриэмом.

Шевлин окинул взглядом каньон, его взор остановился на куче пустой породы возле входа в старый тоннель — разведочная штольня, как говорил Перри.

Ему на ум пришло замечание Хойта о том, что высокосортная руда залегает между двумя рудниками и что при малейшей угрозе разоблачения ведущие туда штреки взорвут. Надо найти и обезвредить взрывчатку, но сначала он должен отыскать тайник с золотом.

Что-то не давало покоя Майку, и он снова зашел в штольню Перри, решив поработать отбойником. Осмотрел стены и впервые заметил, что порода не имеет никаких признаков руды, никаких следов кварца, вообще ничего, только голые камни.

Выйдя наружу, он отошел на край ступенчатой выемки, осмотрел склон над штольней и не нашел ни выхода пласта, ни признаков работы. Но Перри утверждал, что видел обнажение рудного пласта где-то на склоне.

А что, если никакой руды нет? Если и работа, и сам участок всего лишь обман, прикрытие, созданное для отвода глаз от какой-то другой работы? Что это значит? Какое-либо расследование? Возможно. Или… Перри поставлен здесь, чтобы за чем-то присматривать? Предположим, во время своих таинственных отлучек он что-то сторожит.

Майк сел на скамейку и зажег сигару. Предположим… просто для полноты картины, что он сторожит само золото. Тогда интересно знать, чье золото он охраняет — общее или кого-нибудь из главарей?

Подавив возбуждение, Шевлин принялся рассматривать открывшиеся возможности. Не так важно, чье золото сторожит Перри. Важно другое: если он действительно это делает, хранилище где-то близко. Ведь купил же Мерриэм участок по какой-то причине!

Перри всегда уходил вниз по каньону, но продолжал ли он путь в этом же направлении? Или тайком возвращался обратно под прикрытием кустов, растущих по дну?

Шевлин видел его однажды стоящим на куче пустой породы возле входа в старую разведочную штольню.

Старая разведочная штольня! Он вскочил на ноги, во рту пересохло. Вот оно! Майк резко повернулся и взял винтовку — незачем седлать лошадь, штольня в нескольких минутах ходьбы. Но даже не успел дойти до источника, когда услыхал стук копыт по дороге из Рафтера. Поколебавшись и тихонько выругавшись, он возвратился обратно и встретил всадника возле хижины. Им оказался Рыжий… тот самый рудокоп, с которым Майк повздорил в день своего прибытия в Рафтер.

— Бери лошадь, — коротко приказал Рыжий. — Бен Стоув хочет тебя видеть!

Шевлин спокойно на него посмотрел, достал из кармана окурок сигары, чиркнул спичкой и закурил.

— Если Бен Стоув хочет меня видеть, он знает, где меня найти.

Рыжий уставился на него с удивлением.

— Ты что, хочешь, чтобы я передал ему это?

— Скажи ему все, что угодно.

Рыжий смотрел на него во все глаза.

— Мне угодно забрать тебя с собой, — заявил он.

— Ладно, парень, отчаливай, — ответил Шевлин. — Ты меня понял.

Поколебавшись минуту, Рыжий отступил.

— Да черт с тобой! Не хочешь, — тем хуже для тебя. Я расскажу Бену.

Он развернул лошадь и пустился прочь, что-то бормоча себе под нос.

Поднявшись по узкой тропинке вверх по склону, он оглянулся. Майк исчез.

— Куда это он, черт побери?.. — пробормотал рудокоп, натянул поводья и повернулся в седле. Куда Шевлин мог подеваться так быстро?

Рыжий заволновался, только сейчас осознав, что застиг Майка врасплох, тот откуда-то шел и заметно спешил.

Съехав с тропинки, Рыжий прижался к скале, почти слившись с нею, и стал наблюдать за каньоном. Вскоре заметил человека на куче пустой породы возле заброшенной штольни. Оглядевшись, он исчез в тоннеле. Узнать его не составило труда.

Прождав пять минут, в течение которых Шевлин так и не появился, посыльный галопом помчался в город.

В этот послеполуденный час Хойт стоял возле дверей своего офиса, а доктор Клэгг прогуливался по улице со своей женой и с ее подружкой Теннисон, которая у них гостила.

Все они видели, как по улице промчался всадник, остановился у конторы управляющего прииском и, обнаружив, что она на замке, направился к «Неваде». Бен как раз там обедал.

— Он не приедет, — сообщил Рыжий. — Говорит, если нужен тебе, сам знаешь, где его найти.

Стоув удивился, но, казалось, не разозлился.

— Ладно, — сказал он миролюбиво, — я к нему съезжу.

— Но ты его можешь там не застать. Я видел, как он залез в старую штольню.

Лицо Стоува окаменело, рука, которой он сжимал вилку, побелела от напряжения. Но когда он заговорил, его голос звучал небрежно.

— Как давно ты видел его?

— Только что. Я прискакал прямо сюда.

— Спасибо, Рыжий. Никуда не уезжай из города, слышишь. Ты можешь мне понадобиться.