Ловцы пыли - Ила Опалова

– Гареев? А ведь и впрямь, Наташа пропала, и его не стало!

– Да откуда вы знаете? В эту контору никто и не ходил! Пусто здесь было. Мало кто знал об этом месте. И не привыкли еще. Сами говорили: не намолено.

Скоро разговор перешел к спортивным событиям. Люди ставили, отходили, смотрели телевизоры, обсуждали матчи. И директор уже точно знала, что с местом не ошиблась, клиентов будет много, и точка станет самой прибыльной. А Наташина гибель этому только поспособствовала.

По ту сторону окошка торжествовал азарт, выигрыш то одного игрока, то другого раскручивал эту карусель.

Несколько раз Ольга замечала Степаныча. Он спокойно оглядывал людей и быстро удалялся. Ольга предположила, что он приходит в своей черной одежде с надписью «охрана» для того, чтобы у клиентов конторы сложилось ощущение: тут все под контролем. Но ему какое дело до безопасности конторы? Его никто не просил. Жизнь научила Ольгу, что в своих поступках люди редко руководствуются бескорыстными мотивами.

Директор почувствовала запах табачного дыма. Выглянув, увидела у стенда с линией важно курящего подростка. Закрыв кассу, звонко стуча каблуками, направилась к нему.

– Что изучаем? – вкрадчиво спросила она.

– Я поставить хочу! – дерзко ответил юнец.

– Читать умеешь? – Ольга показала на объявления. – Для упрощения задачи объясняю: здесь не курят. И несовершеннолетние не обслуживаются!

– У меня паспорт есть!

– А восемнадцать лет есть?

– Я крупно хочу поставить! – заносчиво пустился в спор подросток.

– Не у нас. И с сигаретой – на улицу! А то я вызову охрану…

– Слушай, пацан, уходи, – поддержал Ольгу Автоюрист.

– Иди, иди! – подхватили другие.

Они были недовольны, что Ольга вышла, и они не смогут поставить, если на мониторе появится выгодный коэффициент. Еще им нравилось подлавливать букмекеров на их ошибках в лайве.

Ольга, дождавшись, когда юнец уйдет, пошла к себе, но услышала за спиной:

– Димыч, дай сто рублей в долг! Тут такая ставка – железобетон! Выиграю – отдам.

Женщина развернулась. Шурок-грузчик по-собачьи смотрел в глаза Диме-доктору.

– Саша, – мягко обратилась Ольга к игроку, – у меня к тебе дело. Отойдем?

Они вышли в карман, и Ольга холодно отчеканила:

– Чтобы никакого попрошайничества не было! Услышу еще раз, принимать у тебя ставки не буду. И ребятам запрещу! Есть деньги – ставь, нет – уходи.

– Понял! Все, больше этого не будет, – тут же согласился Шурок. – Просто ставка уж очень хорошая. Стопроцентная. Бетон.

– Я ясно сказала?

– Ясно.

Ольга Николаевна знала: если в конторе появляются такие попрошайки, крупные игроки уходят. Кому приятно, когда у него клянчат деньги?

Она оглядела помещение. Вокруг монитора с меняющимися коэффициентами кольцом стояли игроки. Всего в конторе она насчитала двенадцать человек. И это через неделю после открытия! Действительно, успех.

Взгляд Ольги Николаевны перехватил Англичанин. Вопросительно вскинув глаза, он тут же подошел к ней.

– Оленька Николаевна, как вы относитесь к шампанскому?

– Положительно – в новогоднюю ночь, – удивленно ответила Ольга.

– А на день рождения?

– У вас день рождения?

– У Димыча вчера. И у вашей конторы – первого мая. – Взгляд Англичанина был хитрым. – Две бутылки – на всех, пойдет?

Ольга подумала о Наташе. Девочка убита, а они будут пить шампанское! Но работа есть работа, контору надо развивать, людей привлекать, и она нехотя кивнула:

– Пойдет.

– Или три… И девочки из ночного клуба… И есть предложение пойти туда вечером. В ночной клуб то есть. В компании, кроме нас с Димычем, будет Денис из золотых. Не откажетесь?

– Откажусь, – сухо отчеканила она.

Вскоре появились легкие столики, на них встали узкие бокалы с шампанским, под потолок поднялись букеты разноцветных шаров. Шумно вошли пять девушек в цыганских юбках, у одной из них в вытянутых руках был зажат ажурный поднос, на котором одиноко стояла хрустальная рюмка водки. Девушка с подносом запела перед Димой-доктором: «…наш любимый Дмитрий Саныч, дорогой…» Тонкая улыбка тронула губы Димы-доктора, синие глаза, сузившись, потемнели, смуглая рука с сухими пальцами опрокинула рюмку, сверкнуло обручальное кольцо. Двигались женские плечи, взлетали яркие юбки. Рюмка со звоном упала на пол, девушка, не выпуская из рук подноса, начала медленно танцевать стриптиз. Она прикрывалсь ажурным подносом то спереди, то сзади, пропуская его между ног. Хотя сухощавое тело танцовщицы двигалось завораживающе пластично, танец показался Ольге безвкусным, а все представление фальшивым.

Ольга перехватила пронзительный взгляд виновника торжества и отвернулась. Пришла уверенность, что именно он оплатил это шоу.

Через час о празднике напоминали только гроздья шаров, замершие под потолком. Подошел Дима-доктор:

– Не сердитесь?

– Нет, – Ольга мотнула головой. – В свою очередь, поздравляю. Желаю удачи.

– Мне нужен успех, – поправил ее игрок. – Удача – это дама, а она капризна. Успех – мужчина, он серьезен и постоянен. Не пойдете с нами к Самвелу?

– Не могу. Я на работе, меня некому заменить.

– Тогда в следующий раз? – в синем взгляде собеседника появилась настойчивость.

Ольга лишь улыбнулась.

Все они видят в ней старую графиню, знающую секрет трех выигрышных карт. Интересно, эта лазурь в глазах – результат природной мутации, или причина яркого цвета – банальные линзы?

В девять часов вечера к окошечку подошел Степаныч.

– После работы как будете добираться? – спросил он. – Может, проводить?

– Нет, – отрезала Ольга и, побоявшись обидеть, объяснила: – Я вызову такси.

Да что же это такое! То Англичанин, то Дима-доктор, а тут еще Степаныч! Ей не нужны герои-любовники. Ей любые мужчины без надобности. Она не хочет сердечной боли.

И потом, у нее несчастье: погибла Наташа.

– А квартира у тебя ничего, большая, – одобрительно сказал Миша, озираясь вокруг. – А я в хрущебе живу – теснотища!

– У нас полнометражная квартира, – сказала Кристина. – Видишь, какие потолки высокие.

– Шикарные потолки, и двери высокие, – оценил Миша. – Для меня это важно. Я в троллейбусах ездить стоя не могу, потому что голова в потолок упирается, и в автобусах тоже стараюсь сесть.

Кристина посмотрела на юношу. Интересно, насколько он ее выше? На полметра?