Ты будешь просить еще - Екатерина Аверина

Мне его не хватало. И вот таких вот моментов, от которых становится тепло внутри и сразу хочется быть чуточку лучше. Решила не подводить Сашу и быть умницей. Потопала на лекции честно отсидев их все. Между парами болтала в социальной сети с Алисой обсуждая, кто в чем пойдет вечером и в целом планы на него.

Настроение стало портиться лишь когда я подошла к выходу из учебного заведения. Вспомнила, что забрать меня должен совсем не друг детства, а Давид. Еще странный Эмин привязался. Сама дура! Не надо было садиться к нему в машину! Теперь хрен отвяжется.

Не успела выйти, как наткнулась на сверлящих друг друга ненавидящими взглядами мужчин. Эмин обманчиво расслабленно облокотился на борт своей машины скрестив ноги в районе щиколоток, а вот от Давида во все стороны разлетаются невидимые искры.

Кто-то из ребят, выходя следом, слишком громко хлопнул дверью и мужчины синхронно повернулись ко мне. Зеленые глаза Давида прищурены, брови чуть сведены к переносице, зубы сжаты, это видно по напряженной шее и челюсти.

От огненного взгляда темных глаз Эмина все внутри сжалось в тугой комок. Снова это противное липкое чувство поползло по позвоночнику. Дыхание изменилось, оно стало частым и прерывистым, в сознании откуда-то взялся страх, не дающий мне сделать и шага им навстречу.

Почему? Никак не выходит понять, но ситуацию спасает Давид. Как же я ему благодарна. Он быстрым шагом преодолевает бетонный плац.

— Иди сюда, — крепко прижимает к своей груди. Я слушаю стук бешено колотящегося сердца, синхронизирующегося с моим. Становится легче. — Поехали. Тебя очень хочет видеть Феликс. Он в больнице, — слышу, как сквозь вату.

— Как в больнице? — внутри что-то обрывается и падает вниз. Наверное, это то самое настоящее чувство, которое я испытываю к своему голубоглазому кошмару.

— Избили. Поехали, маленькая. Все увидишь сама, — я цепляюсь обеими руками за его ладонь. Мы ровняемся с Эмином, дыхание замирает, образовывая в груди ком. Похоже, я схожу с ума и мне вновь нужно к Карине, старому семейному психологу.

— Соня, — бархатный голос бьет по натянутым нервам. — Можно тебя на минутку, девочка?

— Нельзя, — рычит Дейв, подталкивая меня к своей машине.

— О, я смотрю, вы помирились. Жаль, — искусственно вздыхает этот неприятный тип. — Но не пропадать же цветам, — он достает из салона огромный букет, состоящий из белых и синих роз. Мужик помешан на этом цвете? Сразу вспомнились рубашка и визитка. — Это тебе. Держи, — протягивает мне букет, а я вопросительно смотрю на Давида, словно спрашивая разрешения. Нам скорее нужно к Лексу, а значит я сделаю очередную глупость, чтобы быстрее все это закончилось.

— Спасибо, — обойдя Дейва приняла цветы у Эмина. — Но больше не надо вам приезжать, — стараюсь смотреть ему в глаза и не дрожать коленями так позорно, но это все равно происходит.

— Сонь, — мужчина старается тепло улыбнуться, а Давид не давит на меня давая шанс принять верное решение. — Ты меня боишься? Почему? Я же ничего плохого тебе не сделал.

— Я не боюсь! — место страха занимает злость. — Просто не люблю, когда мужчина не понимает слово «Нет». Эмин, вы интересный, я бы даже сказала, красивый мужчина, но не для меня. Очень прошу вас больше не появляться в моей жизни иначе я буду вынуждена сказать отцу.

— Я прошу у тебя шанс. Один единственный. Мы просто поговорим и после ты примешь окончательное решение, —давит он своим обаянием и характером. Этот человек точно не привык получать отказы. — Мы пообедаем в любом ресторане города, в любое, удобное тебе время. Пожалуйста, девочка, — просит Эмин. — Мне многое нужно тебе рассказать.

— Хватит! — Давид срывается. — Она сказала свое слово. Не понятно?!

— София, — бархатный голос направлен строго внутрь меня.  — Мне нужен один разговор. Мой номер у тебя есть. Скинь сообщение, как будешь готова, я за тобой заеду, — он чему-то победно улыбнулся, глядя поверх моей головы, сел в машину и покинул нас.

—  Не вздумай, слышишь меня?! — Давид оказывается перед моим лицом. — Если я узнаю…

— Я и не собиралась, — отгоняю очередное наваждение, пришедшее на место страха и злости.

— Надеюсь, ты не совсем дурная. Садись в машину. Лекс уже заждался, — мужчина открывает передо мной дверь своего Aston Martin. Как только я убираю вторую ногу хлопает ею так громко, что стекло остается на месте лишь чудом.

Под громкую музыку мы доехали до клиники. Если бы я знала куда, побежала бы вперед. Мне все время кажется, что Давид идет слишком медленно, лифт еле едет, а коридор до палаты слишком длинный.

— Ой, — прикрываю ладошкой рот замирая на пороге.

Наглая морда Лекса в синяках и ссадинах, костяшки на руках сбиты, торс забинтован.

— Привет, — сажусь на стул рядом с высокой койкой. Осторожно касаюсь пальцами покалеченной руки. — Ты как?

— Привет, Кись, — он пытается улыбнуться, но тут же морщится и из ранки на губе выступает капелька крови. Не сдержавшись, осторожно стираю ее пальцем, а затем засовываю его в рот облизывая. — Ммм, — тянет он. — Как сексуально, — Феликс даже в таком состоянии остается собой. — Да все нормально, не паникуй. Через пару недель выйду отсюда, и мы с тобой обязательно прокатимся. Я ведь обещал.

— Обещал, — не могу оторвать от него взгляда. Мужчины ничего не рассказывают, остается лишь смотреть и дико переживать.

— Так, я не понял! — возмущается Лекс. — И чего ты скисла? Я жив? Жив. Что тебе еще надо? Или ты расстраиваешься, что не добили? — смеются его глаза.

— Да иди ты, — так захотелось треснуть ему по голове, но по ней до меня знатно прошлись. Жалко стало.

— Я бы с удовольствие, Соф, — вздыхает с тоской. — Да не могу пока. Даже башку вот от подушки оторвать не могу. Бесит! — и я не сдержалась.

Провела рукой по его темным волосам. Он, как кот, ткнулся в нее макушкой. Погладила его, почесала ноготками слушая учащенное дыхание. Как же мало ему, оказывается, надо для счастья. Большой, грозный, вызывающий во мне трепет и страх мужчина в своей беспомощности оказался нежным и податливым на простые ласки.

Скользнула пальцами ниже, очертила скулу обходя ссадины, подбородок. Так захотелось провести по его пересохшим губам, а лучше поцеловать. Прямо вот так, в разбитые, с пятнами подсохшей крови.

— Я не помешаю? — мы все обернулись на приятный женский голос. В дверях палаты стоит симпатичная стройная девушка, на вид немного старше меня.  — Боже, Лекс! — восклицает, разглядев побитого мужчину. — Я говорила, что когда-нибудь ты доиграешься, — игнорируя нас с Давидом она подходит к его кровати, гладит по волосам. Феликс дергается из-под ее руки и тут же стонет.

— Зачем ты здесь? — ледяной вопрос от моего ледяного мужчины.

— Ты нормальный? Мне как подруга сказала, что ты в больнице, да еще и в таком виде, сразу приехала. Ты же не чужой мне, — присаживается на самый край постели. — Лекс, не дури. Столько времени вместе. О тебе некому больше позаботиться. Я не могла бросить.