Джейн Доу. Без сожалений - Виктория Хелен Стоун

— Я не разговаривал с мамой пять лет, — говорит Люк, — но все равно захожу на ее страничку в «Фейсбуке». Это то же самое, уверен.

— Ты ее любишь? — исключительно из любопытства спрашиваю я.

— Да. Она же моя мама. — Он пожимает плечами и качает головой. — Кажется, мы все идиоты.

— Что она натворила? — Даже я понимаю, что этот вопрос задавать не следовало бы. Во всяком случае, здесь и сейчас. Но мне очень хочется узнать.

Люк вздыхает и молча дожевывает кусок.

— Долгая история. Достаточно сказать, что она легко раздражалась.

Он говорил, что его никогда не били, поэтому я не понимаю, что он имеет в виду. Однако время подходит к концу, а он не изъявляет желания продолжать этот разговор.

— Я пойду, — говорю я. — У тебя в семь?

Люк встает вслед за мной и предупреждает, что заплатит по чеку.

Я чувствую себя гораздо спокойнее на пути к офису. С неба лениво летят редкие пухлые снежинки. Надеюсь, к вечеру снегопад усилится. Мне нравится картина, которую нарисовал для меня Люк. Теплое, уютное одеяло, кожаный диван и его горячее тело, а на экране взрываются здания. Думаю, ощущения будут самыми настоящими, а мне нечасто доводится испытать что-то настоящее.

Стивен ждет меня на моем этаже у лифта. Он жестом манит меня за собой и направляется к комнате отдыха, но там обедают две женщины, поэтому он идет дальше по коридору, к кладовке.

— Куда ты ходила? — Он говорит тихо, но для любого, кто нас увидит, излучает таинственность и злость.

— Обедать, — отвечаю я.

— Я сам хотел повести тебя на обед.

— А после обеда ты собирался проводить меня или посадить в такси, чтобы я добиралась сама?

— Ой, ладно тебе! — Он откидывает голову и закатывает глаза. — Ты издеваешься? Я же выпил, кажется, четыре пива!

Между прочим, шесть.

— Конечно. Я поняла.

— Ты поняла, но все равно обращаешься со мной как с дерьмом?

— Стивен, я ходила обедать. При чем тут ты?

— Разве я ни при чем, когда ты так ведешь себя?

— Чего ты от меня ожидал? Я сделала… то, а ты после этого заставил меня почувствовать себя девочкой по вызову!

— Ты сказала, что тебе надо идти! Разве я виноват?

— Я, знаешь ли, не сплю с кем попало. — Закрываю лицо ладонями, как будто плачу. Изобразить этот процесс я могу, а вот выдавить слезы из глаз у меня получается плохо. — Я хорошая девочка. На самом деле хорошая. А когда мы занимаемся такими вещами… я просто… Я хоть нравлюсь тебе?

— Слушай, хватит. Не плачь. Конечно, нравишься. Я же привел тебя в папину церковь! Зря ты всполошилась по этому поводу, ты ведешь себя глупо. Наверное, это ПМС.

— Никакой не ПМС! Я чувствую себя… я чувствую себя грязной.

— Прекрати. Ты и раньше делала это с другими парнями.

— Да, но… я даже не знаю, мой ты парень или нет.

— Естественно, я твой парень.

— Ты не попросил меня остаться на ночь.

— Прости. Зря не попросил.

Я шмыгаю носом и делаю дрожащий вздох.

— Серьезно?

— Серьезно. Джейн, ты мне очень нравишься. Я не хочу, чтобы ты так себя чувствовала.

Забавно, я вижу его эрекцию. Мое грехопадение — сильнейший повод для возбуждения. Он нечто, наш старина Стивен.

— Ты не считаешь меня шлюхой? — шепчу я.

Он хмыкает.

— Повел бы я тебя на вечеринку к папе, если б считал тебя шлюхой?

Я выглядываю в щелочку между пальцами.

— Так мы идем к нему?

— Да. Завтра вечером. Ты свободна? — Он спрашивает об этом с лукавым выражением на лице. Как будто это шутка. Разве у меня могут быть другие дела?

Я киваю.

— Да.

— Отлично. Послушай… — Стивен оглядывается, чтобы убедиться, что в коридоре больше никого нет, и наклоняется ко мне. — Вчера было чертовски здорово, детка.

— Ш-ш-ш!

— Надеюсь, если я твой парень, тут нет никакой грязи, потому что…

— Есть! — Теперь я хихикаю. — Прекрати. Ты сказал, что хочешь хорошую христианку, и я пытаюсь жить правильно.

— В этом главное то, что пытаешься.

— Да?

— Да. — Он улыбается мне. — Я сам тебя уговорил, так что ты зря чувствуешь себя испорченной.

— Все равно это грех.

— Грех, но ты доставила радость своему мужчине, а правильная жизнь как раз это и предусматривает, не так ли?

— Наверное.

Стивен подмигивает.

— Хочешь, спрошу об этом у папы?

Я возмущенно вскрикиваю и отпихиваю его.

— Ты невыносим.

— Пусть так, но я заставил тебя улыбнуться. Тебе лучше?

— Да.

— Так у тебя сегодня будет время встретиться со своим новым парнем, а, дорогуша?

Он опять поддразнивает меня, однако сегодня вечером я занята: у меня секс с другим мужчиной.

— Сегодня я не могу. Записалась в парикмахерскую, чтобы чувствовать себя лучше.

Стивен откидывает голову, смеется и с деланым раздражением произносит:

— Ох уж эти женщины…

Он не заметит, что я не постриглась. Он не учует на мне запах Люка. Если завтра я буду выглядеть более радостной, он решит, что я в восторге от его официального признания наших отношений.

Женщины. Так легко доставить удовольствие.

Я пока что не вернула прокатную машину и мне приятно для разнообразия посидеть за рулем. Еду к Люку. Отлично контролирую ситуацию, даже несмотря на то что с неба падает мокрый, тяжелый снег. В юности я привыкла ездить на машине во время ледяных бурь в Оклахоме, а потом по зимней Миннесоте. Свежий снег для меня не проблема.

Люк встречает меня поцелуем. Мы заказываем пиццу и, как было обещано, забираемся на диван под гору одеял. Он загружает новый боевик, который я еще не видела, и я придвигаюсь к нему. Не так близко, как придвинулись бы другие девицы на моем месте, но все же прижимаюсь к нему коленями и плечом.

Мне хорошо, чувствую себя почти нормальной. Однако не могу перестать задаваться вопросом, что должна чувствовать и веду ли себя как нормальный человек. Мы доедаем пиццу, выпиваем по паре пива, только у меня не получается полностью отвлечься на фильм. Я не умею быть нормальной. И знаю, что есть лишь один способ остановить мое притворство.

Когда в фильме поезд сходит с рельсов и врезается в высотку, я провожу рукой по бедру Люка. Он довольно долго позволяет мне дразнить его, прежде чем с глухим стоном сдается и затаскивает меня к себе на колени. На экране рушатся здания, а мы исчезаем под одеялами. Я наконец-то перестаю думать. Почти.