Рокот - Анна Кондакова

Внезапно Юрка бросил свинью на пол, и та, глухо чавкнув, покатилась к стене. С ужасом Стас смотрел, как мертвая голова (а это снова была она) оставляет на паркете кровавые сгустки.

Господи, это же голова Андрея Бежова!

Юрка схватил оцепеневшего Стаса за руку. Из кончиков пальцев брата выскочили серо-желтые длинные ногти. Стас даже руку отдернуть не успел, как в его ладонь вонзились острые костяные пластины.

– Кра-а-аб! – завопил Стас.

Юрка потянул его на себя с такой силой, что он подался вперед, проехав на покрывале по полу, и чуть не завалился на живот.

Вглядевшись в лицо брата, Стас понял: это не Юрка.

Перед ним стоял совсем другой мальчик, незнакомый. Его выбеленную, словно припудренную мукой, кожу покрывали яркие пятна, лиловые и сизые, неровные, рассыпанные по телу, как у далматинца.

– Тише, тише. – Меж растянутых губ ребенка показались грязные зубы. Из уголка рта потекла вода, закапала с подбородка на синюю, в крапинку, пижаму, покрывая ее темными кляксами. Глаза налились серостью, в них заплясали огни, и мальчик негромко сказал: – Ты медлишь, Стасик. Почему ты не ищешь? Если ты не найдешь, мы заберем у тебя что-то очень-очень важное. Она злится, а когда она злится, Гул смерти становится страшнее, он становится громче, он выходит из берегов, из рамок, из своих границ. Башня крепнет.

Мальчик отпустил руку Стаса и качнул головой из стороны в сторону. Его лицо покрылось буграми, задергалось и поплыло, будто под кожей забегали мыши.

Стас отполз назад, упираясь в пол босыми ногами.

Он все полз и полз, пока не ударился лопатками о ящик письменного стола. Стас вдруг отчетливо осознал: нужно сделать себе больно, и тогда он проснется. Обхватил пальцами локоть другой руки и воткнул в него ногти.

– Ты найдешь виновного, Стасик? Найдешь? – спросил мальчик. – Тебе бы стоило поторопиться. В следующий раз она отправит свою Аделаиду, а Аделаида умеет убивать глазами. Медленно и больно… Однажды ты обнаружишь, что Аделаида уже явилась и лежит у тебя на груди. Ты не в силах будешь убрать ее, потому что не сможешь шевелиться. И пока ты лежишь, она будет убивать тебя… медленно и больно…

Стас не мог говорить, он только тихо сопел и продолжал царапать себя ногтями.

– Все, что нужно, ты найдешь в своем аду, Стасик. В своем аду. – Мальчик развернулся и так же плавно вышел из комнаты.

Дверь за ним захлопнулась, и из щелей в паркете брызнула вода, словно снизу появилось море, а паркетные доски превратились в плот. Стаса и правда как на плоту качнуло. Вода устремилась в комнату, вспыхнули фонтаны, пол под Стасом затрещал, вздулся от напора снизу, доски заходили ходуном.

Под ладонью что-то хрустнуло, Стас убрал руку и увидел возле себя сломанную кость, иссохшую человеческую кость. С немым возгласом он отшатнулся и упал на чьи-то останки. Ими был усыпан весь пол: черепа, части расколотых челюстей, зубы, фаланги пальцев, берцовые, лучевые кости…

– Убери это! Убери! – заорал Стас, пытаясь докричаться до мальчика и вскочить на ноги, но сил хватило лишь приподняться на коленях. – Я найду виновного, найду, только убери это! Убери, убери! Убери!

Стас почувствовал на себе внезапную тяжесть, будто кто-то кинулся на него, повалил на спину и прижал к полу, впился в его плечи тонкими длинными пальцами, начал дергать, прижимать к себе и отталкивать, вдавливая обратно в пол.

Откуда-то издалека послышалось эхо, прилетело, оглушило его и заухало в потолке.

– Стас! Просни-и-ись!

Кто-то кричал? Нет, шептал, кто-то шептал ему в ухо, будто вколачивал туда кол.

– Стас, проснись, проснись… пожалуйста, проснись… все хорошо, все хорошо, ты в безопасности.

Он открыл глаза.

Вдохнул глубоко и шумно, долго-долго выдыхал, в то время как мозг анализировал окружающее пространство и источники опасности. Вода исчезла. Кости исчезли. Комнату заливал теплый желтый свет прикроватного бра.

Стас лежал на спине, укрытый пледом, под затылок был подоткнут скомканный халат – именно так он и уснул. Но кое-что изменилось: сверху на нем сидела Марьяна и трясла его за плечи.

Увидев, что он открыл глаза, девушка убрала руки и поднялась.

– Кошмар, да? Кошмар? – спросила она негромко. – Ты так стонал, что я проснулась. Ты в порядке?

– В порядке, – ответил Стас.

Но чувствовал он себя ужасно, страх еще вибрировал во всем теле.

Девушка села на край кровати.

– Что тебе снилось?

– Ад… кажется… – Он потер лоб. Сон никак не хотел вспоминаться, как бы Стас ни напрягал память.

– Что это у тебя? На руке. Кровь? – В голосе Марьяны Стас уловил тревогу.

Он осмотрел свою правую руку и заметил на тыльной стороне ладони кровь. На секунду дыхание замерло, и в сознание лавиной хлынули обрывочные картины из сна. Мальчик… его когти… катящаяся по паркету голова Бежова… вода, кости… много костей… целый склеп костей.

– Когда ты успел пораниться?

Стас сглотнул и ответил:

– Во сне, видимо.

В глазах Марьяны отразился ужас.

– Теперь они приходят в любое время?

– Полина очень зла. Она настолько сильная, что ее даже сами мертвые боятся. Они торопят нас. – Стас отбросил плед и встал. – Проверю Юрку.

– Погоди, – остановила его Марьяна, затем подошла ближе и взяла его исцарапанную руку, пригляделась. – Странно… как такое возможно? Царапины, полученные во сне, воплощаются в реальность…

Розовый ноготь девушки принялся исследовать тыльную сторону его ладони и запястья. Она будто раскраивала его многослойную защитную броню своим маленьким острым ноготком. Слишком уж интимным и затянувшимся был этот жест.

– Мне надо проверить Юрку, – пробормотал Стас, высвобождая руку.

И с зудящим ощущением дискомфорта поспешил покинуть комнату.

По пути в Юркину спальню он никак не мог избавиться от мысли, что боится смотреть на брата, – вдруг снова увидит ту мертвую выбеленную физиономию?

Он тихо приоткрыл дверь, заглянул в комнату. Юрка мирно сопел, обхватив руками подушку. Одеяло свисло до пола вместе с простыней.

Да, это был Юрка, обычный Юрка, которого Стас знал и очень любил.

Стас прикрыл дверь и на всякий случай прошел в гостиную, где спала мать. Она выглядела спокойной, ее лицо во сне разгладилось, потеряв обманчивую строгость и помолодев.

Все было в порядке, но Стас все равно уже не смог бы уснуть. И чтобы не бродить по квартире в состоянии зомби и не тратить попусту время, он решил дослушать магнитофонную запись.

Стас дождался, пока Марьяна уснет, тихо вышел из комнаты и устроился на кухонном диванчике, подложив под себя ногу, как ребенок перед телевизором, только вряд ли ему светили радость и удивительные приключения.