Закат - Оксана Алексеева

— По-моему, я победил еще до твоего прихода.

— Тогда или убивай, или слезай. Меня твои глаза вгоняют в ужас.

Наклонился и поцеловал. С нажимом прошелся языком по сжатым зубам. Почувствовал, что теперь и ее дыхание сбилось. Дал немного пространства и отпустил руки — пусть бьет, если ей так нравится бить. Лишь бы снова улыбнулась.

Но Марина цедила:

— Хайш, прекрати. Мне это не нравится.

И дышит тяжело, рвано. После драки не может успокоиться? Или во время драки запустились какие-то другие реакции, как и у него?

— Ты ведь знаешь, что я чувствую ложь. Так зачем врешь?

Она толкнула, скривилась.

— Отпусти! От тебя несет перегаром!

Хайш поцеловал снова — и опять встретил сопротивление. Некоторые женщины так любят поговорить…

— Суицидница, у тебя сердечко заходится от азарта. Мы не нравимся друг другу, все понятно. Так долго еще будем болтать или перейдем к делу?

— Да ты спятил! Отпусти.

Вот, именно эта эмоция и есть ответ — ярость, злость и капля бессилия. Желание врезать. Самой себе врезать за то, что все это почувствовала. Хайш подхватил ее и резко поднял, усаживая на себя. Бессилие — лишнее. Она не должна чувствовать себя беспомощной.

Получил сильный удар по скуле — провел пальцами вдоль позвоночника, снизу вверх, вынуждая вытянуться. Толкнула со всей силы в грудь — медленно потянулся к губам. Она не хочет его, разум ее не хочет, но возбуждение не остановишь доводами. Вцепилась в волосы, сжала кулаки — прижал к себе с силой, и наконец-то почувствовал ответную волну: Марина разомкнула губы, мгновенно отвечая на его поцелуй. И как только получил первый стон не от боли, снова резко уложил ее на пол, расстегивая джинсы и не давая опомниться. Марина задыхалась и теперь уже сама судорожно стаскивала с него рубашку. Глупая. Горячая. Никак не хочет улыбаться.

Хайша сорвало в эмоции, потому страсть вышла сумбурной. Какой-то треск ткани, падающий стул и ожог от амулета — Хайш так и не смог его откинуть, но Марина сама случайно отшвырнула его подальше, в порыве дернув рукой. Кажется, даже не заметила этого, но только выгнулась еще сильнее на очередном толчке. Отключилась ненадолго после оргазма, притихла. А потом взвинтилась и выдала до тошноты банальное:

— О боже… я спятила…

Вскочила, схватила джинсы. Хайш, опомнившись, перехватил ее сзади, толкнул на стойку животом и заставил снова стонать. И на этот раз почему-то снова получилось сумбурно, но, судя по тому, как она сама подавалась на него, по тому, как обмякла в его руках и искусанным губам, ей тоже понравился этот сумбур.

Она уже не могла даже придумать ни одной занудной реплики, когда он нес ее на второй этаж, готовый в любой момент перейти к третьему заходу, если снова начнет кривиться. Демоны не спят с рассветниками, это как-то противоестественно. Ну и зря. Интересный, надо признать, опыт. Взаимная неприязнь в неожиданном русле.

Марина немного нервно натянула футболку. Джинсы она так вчера и не нашла, но они должны обнаружиться где-то в бедламе на первом этаже. Пора уже возвращаться: и мама потеряла, и друзья кинутся искать, если она не явится на первую пару. Почувствовала сквозь ткань прикосновение к спине.

— Хайш, не надо.

— Оу. Теперь мы друг на друга даже смотреть от смущения не будем? — он откинулся на подушку. — Ладно. Я и в эту игру поиграю. Хайш-недотрога, это будет что-то!

Она повернулась к нему, заставила себя посмотреть на него прямо, хотя первым порывом было желание вздрогнуть от вида красных глаз, которые совсем его внешности очарования не прибавляли.

— Нет. Я не буду делать вид, что этого не хотела. Или что ты меня каким-то образом принудил…

Он широко улыбнулся:

— Изнасилование! Точно, это было изнасилование!

Сейчас его шуточки были совсем неуместны, Марина тряхнула головой, чтобы не отвлекаться:

— Перестань передергивать, дай договорить.

— Да я ж серьезно, суицидница. Изнасилование было! Помнишь, когда я в душ сначала сам пошел, а потом ты меня там догнала и изнасиловала? Я требую сатисфакции!

— Хайш! — у Марины вся сила воли уходила на то, чтобы не начать кричать. Хотя от воспоминания о сцене в душе щеки немного покраснели. — Я хотела сказать, что было и было. Не радуюсь и не жалею. В конце концов, я молодая девушка, а в последний раз у меня мужчина был почти три года назад. Гормоны существуют, нормально работают и все такое.

— А, гормоны, — он протянул к ней руку, но, глянув на лицо, одернул и поднял вверх, будто сдавался. — Ладно-ладно, я слушаю.

— Я скажу друзьям, что ты по-прежнему на нашей стороне. Конечно, если ты сам хочешь быть на нашей стороне.

Он ответил неожиданно серьезно:

— Ну, мне все равно делать нечего, пока сакура не зацветет.

Марина не стала переспрашивать о странной формулировке, а перешла к главному:

— Это хорошо. Во-первых, другого демона и след простыл, но мы опасаемся, что он где-то поблизости. Во-вторых, разлом до сих пор открыт. И пока это так, мы вынуждены постоянно ждать гостей. Красноглазый демон на нашей стороне точно не помешает. И в-третьих, — она сделала паузу, но все-таки заставила себя закончить, — не говори остальным о произошедшем. Это личная просьба.

Он прижал ладони к щекам и изобразил ужас:

— И даже с маменькой не познакомишь? Опаньки, а я же с ней знаком! Но неужели ты меня стесняешься?

Марина фыркнула:

— Говоришь так, будто это странно. Гордиться тут нечем.

— Как же нечем? — он рассмеялся. — Демон отжарил рассветницу! По-моему, полно причин для хвастовства.

— Хайш! — Марина в этот момент пожалела обо всем, что было.

Но Хайш вдруг резко сел, развернул ее от себя и обнял сзади. Прошептал в самую шею:

— На кой ляд мне об этом рассказывать, а? Мне самому жутко стыдно, стереть бы из памяти. Но если ты хочешь оставить это в тайне, то прикрой чем-нибудь шею — боюсь, все догадаются по отпечаткам моих зубов.

Марина не знала, то ли смеяться, то ли плакать. Утешало то, что у него где-то в районе живота тоже должен остаться неплохой такой укус. Хайш тем временем продолжил:

— И давай в правильном порядке. Во-первых, другой демон, скорее всего, остался в городе — как показала практика, на восстановление сил требуется довольно много времени. Во-вторых, демоны не могут почувствовать разломы, то есть их на эту мысль кто-то должен натолкнуть. И того самого демона хотя бы по этой причине не стоит отпускать живым — чем больше народу узнает о разломе, тем чаще здесь будут гости. В-третьих, пацан ваш, медиум который, скоро сам собой очнется. Демон, похоже, не смог от него добиться внятного ответа и потому просто залез в мозги. Такое можно провернуть только с детьми или очень слабыми людьми.