Восход над Шалмари - Андрей Имранов

Тоска, одним словом. Мало того что половина слов была Вадику вообще неизвестна, так еще и добрая четверть документа состояла из формул, иной раз аж на три экрана, которые наверняка повергли бы в уныние человека, куда более сведущего в органической химии. Вполне возможно, что химики закрытых лабораторий США две годовых зарплаты бы отдали за один взгляд на эти формулы, но Вадик в этом глубоко сомневался. В любом случае, это его не интересовало. Вадик уже собрался было закрыть документ и потереть все к такой-то матери, когда взгляд его зацепился за вставленную в документ черно-белую фотографию отвратительного качества. Подпись под фотографией гласила: «Тихийский бородавчатый завродонт. Хорошо видны ликвационные железы». Несмотря на столь безапелляционное" утверждение, Вадик не смог бы разглядеть эти железы, даже если бы от этого зависела его жизнь. Но внимание его привлекли вовсе не железы. Фотография, насколько можно было разглядеть, изображала некую лежащую на боку тварюгу, больше всего похожую на помесь верблюда с крокодилом. А рядом с тварюгой стояли два человека, прилично не доставая головами до высоты лежащей на боку туши. «О как, – подумал Вадик обалдело, – завродонт, стало быть. Бородавчатый, тля. Ну завродонт и завродонт, подумаешь, фигня какая, зато железы, вот это – да… Тихийский, мать его так!»

Биологическое образование Вадика исчерпывалось тем, что удалось школьной учительнице вдолбить в его голову на уроках биологии. Надо заметить, удалось ей немногое. Но это не мешало ему быть совершенно точно уверенным, что на Земле животные такого размера водятся только в Голливуде.

Ага, парк юрского периода там и прочие годзиллы. Ну, конечно! Вадик даже ладонью по лбу себе шлепнул. С чего он взял, что эта картинка – действительно фотография? Да посидев пару часов в 3DSMax'e, он сам куда более красивую зверюгу нарисует. И качество будет не в пример выше. Скорее всего, чудаковатый ученый решил таким образом продемонстрировать свое чувство юмора. А заодно проверить, станут ли рецензенты хотя бы просматривать его эпохальный труд. Вадик хмыкнул, оценил шутку и попытался успокоиться. Почему-то не получилось. Негромко ругнувшись, он открыл более позднюю версию монографии, быстренько прокрутил: фотографии не было. Вадик подумал немного и запустил поиск.

Предчувствие пело, плясало и корчило рожи.

И имело на то все основания: хотя фотография из поздних версий и исчезла, сам бородавчатый завродонт никуда не делся, фигурировал в тексте аж в шести местах, вовсю потрясая своими ликвационными железами. Вадик подумал еще чуток, после чего вернулся на начало текста и начал медленно листать его вниз, копируя в отдельное окно названия всех подопытных животных, что попадались в тексте. Попадались презанятнейшие. Однажды Вадик даже не выдержал и произнес вслух с выражением отвращения на лице: «Карликовый. Нелетаюший. ПРОТОСЛОН!» И застонал.

Вот блин, а! Вопрос: есть ли у слона крылья? Ответ: есть, но они равны нулю. Я-то думал, это анекдот, а тут вона чё. Слоны у них нелетающие, видите ли. Небось и летающие есть?

Нецензурно-загибисто выругался и продолжил. В результате двухчасовой работы получился немаленький список. В первую очередь Вадик убрал «на потом» все латинские названия, коих было большинство. После чего безжалостно удалил все простое и понятное вроде белых мышей, озерных лягушек и тому подобных страдальцев науки. С оставшимся списком он полез в Интернет. Первым в списке шел пресловутый завродонт, сразу же ввергший поисковый сервер в недоумение. Завродонтов в Интернете не водилось. Зато второй из списка – ядозуб – нашелся сразу. «Век живи, век учись», – пробормотал Вадик, сокращая список. Та же судьба постигла асколотля, суринамскую пипу, речную гидру (Вадик был уверен, что гидра – это такая многоголовая пресмыкающаяся гадость в два метра ростом, вдобавок плюющаяся ядом, и был удивлен, узнав, что персонаж известных компьютерных игрушек проживает, что называется, под боком) и утконоса. Про утконоса Вадик знал и раньше, но автор, видимо от чрезмерного ума, обозвал его «плаципусом», чем Вадика и смутил.

И все же список оставшихся Bestia Incognita получился весьма приличным, что начисто исключало версию о шутке. Оставались только две возможности: первая, что автор от жалкого существования и издевательской зарплаты попросту двинулся умом. Эта версия тут же предполагала мрачных санитаров, освободившийся компьютер, моментально растащенный на куски сослуживцами, и объясняла появление лишнего жесткого диска, попавшего, в конце концов, в руки Вадика. Против этой версии говорило то, что, судя по датам создания файлов, монография эта писалась больше года. Сколь бы ни запущено было состояние института, маловероятно, чтобы за год никто не заметил факта съезжания с нарезки одного из сотрудников.

Но была и вторая, совершенно невероятная, но вполне непротиворечивая версия. Что все эти зверюшки, включая нелетающих слонов и бородавчатых верблюдокрокодилов, где-то да существуют во плоти. И в это «где-то» можно попасть.

Утро следующего дня застало Вадика на проходной НИИ биохимии имени Калерина.

Ночка выдалась та еще. Так Вадик не работал со студенческих времен, когда за одну последнюю ночь рождались курсовые и даже дипломы. Напряжение нелегкой ночи оставило свои следы в виде осунувшегося лица с запавшими покрасневшими глазами. Вышедший провести его через проходную Антон (он же – заказчик), подавая руку, посмотрел пристально и заметил:

– Что-то видок у тебя потасканный. Может, на завтра отложим?

– Не, – мотнул головой Вадик (с ума сошел – до завтра?), – щас покажу быстренько и пойду отосплюсь.

По дороге к лаборатории Антон поинтересовался:

– Это ты нашу программу, что ли, всю ночь писал? – попал, конечно, в самую точку, но Вадик его на этот счет просвещать не собирался, поэтому ответил небрежно:

– Да не, так… дела кой-какие.

Антон иронически хмыкнул и спросил:

– И как дела, успешно?

– Очень даже успешно, – ответил Вадик со сдержанным достоинством. Оба немного посмеялись, но каждый по своему поводу.

Скинуть программу на Антонов компьютер было делом двух минут, и очень скоро Вадик уже тыкал в экран и объяснял:

– Вот здесь, где каналы, галочку ставишь и во, смотри – видишь, в этом окне график пополз. А в этом окне – те же данные, в табличном виде. Еще одну галочку ставишь, еще один график. Можно оба графика на одном окне, а можно: вот сюда тыкаешь, и… опа – каждый в своем окне. С таблицами та же фигня. В общем, разберешься.

– Нормально, – отозвался Антон, – а печатать как?

– А никак, – Вадик улыбнулся и подмигнул Антону, – видишь, в каждом окне кнопка, написано: «Копировать в буфер». Нажимаем, а потом… Ворд у тебя есть на компе?

– Есть, погоди, сейчас запущу.

Но Вадик уже сам нашел этот вездесущий текстовый редактор и теперь елозил мышкой, ожидая, пока монстроидальное творение Майкрософта как следует обоснуется в памяти старого Пентиума-2.

– Уф, наконец-то. Хоть памяти б добавили, а то ж сплошное расстройство… Ну ладно, вот выбираем «Правка». «Вставить». Вуаля! Узнаешь график? Теперь хочешь – увеличивай, хочешь – уменьшай, хочешь – текст какой-нибудь умный приделай. И печатай в свое удовольствие.