Черное пламя Раграна - Марина Эльденберт

К щекам прилила кровь, особенно когда Вайдхэн указал бокалом на стул.

— Садись, Аврора. Или так и будешь стоять в дверях?

Щеки заполыхали еще сильнее. То есть все это время, вот все — он действительно надо мной издевался?!

— По-вашему, это смешно?! — спросила я, сжимая кулаки.

— Да нет, мне не смешно с самого начала.

— С самого начала чего?

— Нашего с тобой знакомства.

— Я на наше знакомство не напрашивалась! — подлетела, сгребла одежду в охапку, стараясь спрятать нижнюю деталь туалета.

— Как по мне, так совсем наоборот, — он посмотрел на меня в упор. — Но мы на этот счет в мнениях не сходимся, не так ли?

— Вы прекрасно знаете, как я оказалась в Ровермарке! Все? Удовлетворили свое любопытство? Теперь я могу идти?

— Любопытство — по поводу чего? — он окинул меня взглядом с головы до ног.

Если бы можно было сильнее вспыхнуть, я бы вспыхнула.

— Мне не хотелось бы думать, что ты посчитала меня мужчиной, который берет женщин силой, — Вайдхэн поставил бокал на стол и взгляд его стал опасным, — но ты именно так и подумала, не так ли, Аврора?

Если я брошу в него трусами, это опять будет воспринято как заигрывание?

— И вы оскорбились до глубины души и решили меня наказать, — я подавила желание бросить в него еще и бюстье, а сверху полить вином. Стоило вспомнить, как меня трясло, когда я раздевалась, а уж когда поднималась в его спальню, так захотелось и бутылкой в него запустить! Определенно, рядом с ним находиться не стоит, он на меня плохо влияет. — Ненавижу вас!

— Ненависть — это не совсем то, что ты ко мне испытываешь.

Я открыла рот, потом все-таки его закрыла.

— Это вам тоже ваша служба безопасности на хвосте принесла? — осведомилась язвительно.

— Нет. Это ментальная сила глубоководных драконов, мы очень тонко чувствуем эмоции людей. Как я уже сказал, Аврора, не отзывайся ты на мое пламя так остро, тебя бы здесь не было. А теперь садись.

— Без приказов у вас общение не получается?

— Нет.

Хлопнуть дверью (конечно, входной, арка была без двери) хотелось безумно. Развернуться, переодеться где-нибудь в уютном уголочке и потребовать, чтобы меня отвезли обратно, но, во-первых, я не была уверена, что с ним это сработает, а во-вторых… во-вторых, захотелось как следует отомстить ему за то, что он заставил меня пережить. Поэтому я разжала руки, позволив одежде скользнуть вниз: без разницы уже, один раз на полу валялась, еще полежит, продефилировала к стулу, уселась на него, закинув ногу на ногу и произнесла:

— Хорошо. Один ужин — и, если я попрошу, вы просто отвезете меня домой.

— Уже ставишь условия, Аврора?

— Ну не все же вам ставить условия, — я облокотилась о стол и прямо, в упор посмотрела на него. — Так что?

На миг показалось, что в темных глазах мелькнула насмешка. Впрочем, в том, что касается его умения насмехаться, я ни разу не сомневалась. Особенно после того, что он провернул.

— А если я откажусь?

— Если откажетесь — я просто сразу уеду домой.

Он прищурился.

— Нет? Тогда я пошла одеваться.

— Хорошо.

Хорошо? Надо было одеваться сразу?

— Но у меня тоже есть условия.

— О таком мы не договаривались.

— А как ты хотела, Аврора? Договор — будь то письменный договор, или любое устное соглашение — это всегда компромисс двух сторон. Хочешь уйти — я не стану тебя задерживать. Но если останешься на ужин, и, если я почувствую, что ты меня хочешь, я тебя не отпущу.

Да, со скромностью у него все в порядке. С ее отсутствием, в смысле, полным и безоговорочным. И это не считая того, что его самомнение размером с дракона, которое, когда Вайдхэн ходит по гостиной, полирует макушкой его высоченные масштабные потолки. С другой стороны, я почему-то действительно реагирую на его пламя, и как это самое пламя может на мне сказаться, я предугадать не могу.

— При условии, что вы не будете использовать пламя. Вообще. Если хотя бы капелюшечку его отпустите — сделка аннулируется.

— Ты уверена, что правильно выбрала профессию? — он хмыкнул. — Сдается мне, Доминику есть чему у тебя поучиться.

— Это врожденное, — я подперла руками подбородок. — Никакого пламени. Договорились?

— Договорились, — Вайдхэн кивнул.

Что? Вот так просто? Где-то подвох?

Какое-то время я молча смотрела на него, но его лицо оставалось бесстрастным. Настолько бесстрастным, насколько оно вообще может быть, больше того, в глазах — абсолютно человеческих — не осталось ни следа пламени, никакого жара я не чувствовала, и в целом все было на удивление, подозрительно спокойно. Наверное, пора было расслабиться, но мне почему-то не расслаблялось.

Он же словно это почувствовал, потому что поднял бокал.

— Теперь ты попробуешь вино сорокалетней выдержки, или мне снова придется тебя уговаривать?

— Попробую, — я все-таки подняла бокал.

Пить я не собиралась, а вот просто пригубить — навык, полученный на корпоративах в строительной компании, чтобы меня не домогались на тему «почему не пьешь» — пожалуйста. Вкус остался на губах, на удивление мягкий, но при этом с такими яркими ягодными нотками, что по первому впечатлению мне в бокал налили компот. Ароматный, терпкий, но при этом совершенно безалкогольный.

— По-моему, вас обманули, — заявила я. — Это не вино сорокалетней выдержки, это просто свежесваренный компотик.

По губам Вайдхэна скользнула улыбка: именно скользнула, как тень — раз — есть улыбка, два — уже нет. При всем при этом губы у него были очень красивые, даже учитывая резкость мужских черт и линий. Запнувшись об эту мысль, я глотнула вина уже по-настоящему, поперхнулась и закашлялась.

— Это вино из региона Нираз, — произнес Вайдхэн, дождавшись, пока я справлюсь со своей поспешностью. — Находится неподалеку от Веолани, где делают самое известное в мире игристое. Ты знала, почему драконы не трогают виноградники, Аврора, и когда впервые появилось вино?

Я бы хотела ответить, что знала, но увы, нет. Мне как-то не доводилось интересоваться виноградниками, поэтому я покачала головой.

— Виноградная лоза напоминает им о гнезде, которое сами драконы собирают из массивных колючих веток, они считают, что за этой лозой скрываются дети. Будущие драконята. Множество гнезд драконов на территории Раграна создавались именно в зарослях дикого винограда, поэтому они никогда не тронут то, что напоминает им о детях. Это инстинкт.

Я поставила бокал.

— Но драконы же живут в пещерах?