Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов - Джаспер Ффорде

Я поблагодарила ее и поискала взглядом Красную Королеву, чья откровенная неприязнь к Хэвишем составляла наименее скрываемый секрет беллетриции. Монархини нигде не было видно.

— Привет вам, мисс Нонетот! — пророкотал Фальстаф, ковыляя к нам и глядя на меня мутным взглядом из клубов винных паров.

Он пил, крал и волочился за юбками первую и вторую части «Генриха IV», затем перебрался в «Виндзорских насмешниц». Некоторые видят в нем симпатичного жулика, а мне он был попросту отвратителен, хотя действительно являлся образцом симпатичных дебоширов для всей литературы. И я решила немного сбить с него спесь.

— Доброе утро, сэр Джон.

Вежливость прежде всего.

— Это тебе доброе утро, прелестница, — радостно воскликнул он. — Ты ездишь верхом?

— Немного.

— Тогда, может, не откажешься прокатиться вдоль и поперек по моей старой доброй Англии? Я бы много чего тебе показал…

— Увы, вынуждена почтительнейше отказаться, сэр Джон.

Он заржал мне прямо в лицо. Я ощутила, как внутри поднимается волна гнева, но, к счастью, Глашатай, не желая попусту тратить время, поднялся на свою маленькую кафедру и позвонил в колокольчик.

— Прошу прощения, что заставил вас ждать, — пробормотал он. — Как вы сами заметили, снаружи имеет место небольшая заварушка. Но я рад увидеть здесь столь многих. Кто-нибудь еще будет?

— Может, подождем Годо?[35]— спросил Дин.

— А кто-нибудь знает, где он? — спросил Глашатай. — Беатриче, разве не вы с ним работаете?

— Не я, — ответила девушка. — Можете спросить об этом Бенедикта,[36]если он удосужится прийти, но это будет все равно что говорить с козлом, причем с тупым козлом, попомните мое слово.

— Язычок милой леди режет наши уши, — сказал Бенедикт, который сидел так, что нам его не было видно. Теперь он встал и гневно воззрился на Беатриче. — Когда источник вашего разума прояснится, сударыня, я смогу напоить из него осла.

— Ах! — засмеялась в ответ Беатриче. — Смотрите, он заводит будильник своего остроумия! Теперь все время будет трезвонить!

— Дражайшая Беатриче, — низко поклонился Бенедикт, — я искал дуру — и вот встретил вас.

— О, Бенедикт, неужели у вас мозгов не больше, чем серы в ушах?

Сузив глаза, они уставились друг на друга, а затем разошлись с вежливо-враждебными улыбками.

— Ладно-ладно, — перебил их Глашатай. — Тихо вы оба. Вы знаете, где агент Годо, или нет?

Беатриче ответила отрицательно.

— Хорошо, — сказал Глашатай. — Приступим. Заседание беллетриции номер сорок тысяч триста девятнадцать объявляю открытым.

Он снова позвонил в колокольчик, кашлянул и сверился с папкой.

— Пункт первый. Наши поздравления мистеру Дину и леди Кэвендиш за то, что они выследили выхоластов в Чосере.

Послышались отдельные одобрительные возгласы и хлопанье по плечам.

— Сектанты успели нанести вред, но небольшой, так что следует присматривать за ними в будущем. Пункт второй. — Он положил папку и оперся руками на кафедру. — Помните то безумие, охватившее Книгомирье несколько лет назад, когда по цепочке рассылались буквы? «Получите и отошлите десяти друзьям»? Ну, кое-кто переборщил с буквой «е». Я получил послание от Агентства по охране окружающей Текстовое море среды. Они говорят, что запасы буквы «е» упали до опасного уровня — нам придется снизить потребление этой буквы, пока популяция снова не увеличится. Есть предложения?

— А как насчет использования положенной набок «ш»? — подал голос Бенедикт.

— Мы пытались проделывать подобное с цифрой три и «з» во время Великой миграции «ш» тысяча девятьсот шестьдесят второго года. Переворачивали их на спину. Не помогло.

— А если изменить правописание? — высказался король Пеллинор, дергая себя за длинный белый ус. — Любое слово с «е» писать через «и» — как слышится, так и пишется.

— То есть «зиленый» вместо «зеленый»?

— Неплохая идея, — сказал Ньюхен. — Бириговой, раниный, кирамика, диталь — таких слов наберутся сотни. А если мы ограничимся одним географическим регионом, то вообще сойдет за местное произношение.

— Хм-м, — протянул Глашатай, крепко задумавшись. — А знаете, ведь может сработать.

Он снова заглянул в папку.

— Пункт третий. Твид, вы здесь?

Харрис Твид поднял руку, показывая, где он сидит.

— Хорошо, — продолжил Глашатай. — Я понял так, что вы преследовали книгобежца, который поселился По Ту Сторону?

Твид глянул на меня и встал.

— Тип по имени Хоули Ган. По Ту Сторону он важная шишка. Возглавляет «Ган паблишинг» и завел себе собственную политическую партию…

— Да-да, — нетерпеливо сказал Глашатай, — и еще он украл «Карденио». Я знаю. Но вот в чем вопрос — где он сейчас?

— Он вернулся на Ту Сторону, там я его и потерял, — ответил Твид.

— Совет жанров не слишком охотно дает санкции на работу в реальном мире, — медленно проговорил Глашатай. — Слишком уж это рискованно. Мы даже не знаем, из какой книги взялся этот Ган, и поскольку он не сделал пока ничего против нас, думаю, пусть он По Ту Сторону и остается.

— Но Ган реально угрожает нашему миру, — воскликнула я.

Учитывая ультраправую политику Гана, формулировка более чем сдержанная.

— Он уже раз совершил кражу из Великой библиотеки, — продолжала я. — Откуда нам знать, что он не повторит этого? Разве в наши обязанности не входит защита читателей от одержимых текстонавтов…

— Мисс Нонетот, — перебил меня Глашатай, — я понимаю вас, но не собираюсь санкционировать операции на Той Стороне. Увы, но так и должно быть. Он в списке книгобежцев. Мы установили текстуальные сита на всех этажах Библиотеки на случай, если он вознамерится вернуться. По Ту Сторону делайте, что хотите, но здесь будете делать, что вам скажут.

Я мгновенно ощетинилась, но мисс Хэвишем стиснула мою руку, и я промолчала.

— Хорошо, — кивнул Глашатай, снова сверяясь с папкой. — Пункт четвертый. Главное текстораспределительное управление сигнализирует о нескольких попытках вторжения с Той Стороны. Ничего серьезного, но достаточно, чтобы создать небольшое возмущение на фазовой границе между Книгомирьем и Той Стороной. Мисс Хэвишем, это ведь вы докладывали о том, что некая потусторонняя компания проводит какие-то исследования по проникновению в литературу?

Это соответствовало истине. «Голиаф» много лет пытался проникнуть в Книгомирье, но без особого успеха. Им удалось только извлечь вязкий осадок из девяти томов «Мира сыра». Дядя Майкрофт спрятался от них в «Записках о Шерлоке Холмсе».