Законы естественного развития ребенка - Селин Альварес

— если материал позволяет, ребенку сначала предлагается распределить попарно предметы, имеющие одинаковые свойства. Это упражнение — первый способ для ребенка развивать и совершенствовать свои способности восприятия до того, как использовать градацию, требующую более тонкого различения. Распределение по парам возможно, например, с цветными табличками. Ребенок начинает с того, что отделяет пары табличек базовых цветов (синий, красный желтый), затем других цветов (оранжевый, зеленый, фиолетовый, коричневый, черный, черный, белый, розовый) и, наконец, таблички шестидесяти трех оттенков девяти различных цветов. Из ста двадцати шести табличек он должен сделать шестьдесят четыре пары оттенков[80].

Ребенок трех лет распределяет по парам таблички из второй коробки.

Некоторые занятия приводят к усвоению новых слов, как это происходит с цветами. Дети изучают их эффективным методом в три этапа, придуманным Эдуардом Сегеном. Эти этапы должны быть известны любому воспитателю и учителю — они позволяют ребенку запомнить два-три новых слова с большой эффективностью.

Возьмем для примера слова, обозначающие цвет.

Первый этап состоит в том, чтобы назвать. Воспитатель сам называет цвета, указывая на них, и просит ребенка повторить. Мы говорим «красный», указывая на цвет пальцем. Потом мы говорим «синий», указывая на цвет, и ждем, когда ребенок повторит: «Синий». Так же поступаем с желтым. Повторяем название цветов несколько раз, чтобы не утомить ребенка.

Второй этап состоит в том, чтобы показать. Мы просим ребенка: «Покажи мне желтый». Он указывает пальцем на желтый. «Да, это желтый», — подтверждаем мы. Затем просим ребенка показать другие цвета, которые мы называем быстро и весело. На этом этапе ребенок начинает ассоциировать название с предметом или концептом, но сам еще не может его назвать. Этот второй этап должен быть несколько длиннее остальных, чтобы ребенок смог запомнить новые слова.

И наконец, третий этап состоит в том, чтобы идентифицировать. Мы спрашиваем ребенка, указывая пальцем на красную табличку: «Что это?» Если первые два этапа были для ребенка достаточно воодушевляющими, он отвечает с удовольствием и даже выкрикивает: «Это красный!» Так же мы поступаем с двумя другими цветами. Третий этап длится, пока мы не увидим, что ребенок хорошо усвоил новые слова. Цветные таблички на столе мы меняем местами, что детям всегда очень нравится.

После этих трех этапов мы играли в маленькую игру, которую дети обожали. Одного из детей просили закрыть глаза и прятали за спину цветную табличку; затем он открывал глаза, и мы спрашивали: «Что я спрятала?» После размышления, иной раз довольного напряженного, ребенок отвечал с хитрой улыбкой: «Красный! Ты спрятала красный!»

Спустя какое-то время мы показывали ребенку три других цвета, но прежде он должен был назвать те, которые выучил накануне. Иногда случалось, что ребенок вспоминал только два цвета из трех — тогда надо было показать ему забытый цвет с двумя новыми. Дети спонтанно играли в эти «прятки» со своими товарищами и часто запоминали цвета практически без нашего участия.

Вспоминаю, как в эту игру играли дети, не знавшие названий цветов: они закрывали глаза, один из детей убирал табличку со стола и прятал себе за спину. Ребенок, открывший глаза, знал, какую табличку убрали, хотел назвать цвет, но не мог это сделать. Испытывая чувство неудовлетворенности, он в конце концов обращался к товарищу: «Как называется этот цвет у тебя за спиной?» Получив ответ, он усваивал слово и повторял: «Зеленый! Ты взял зеленый!»

Время от времени я брала таблички с основными цветами на наши общие «посиделки»[81], показывала их детям и просила назвать. Это упражнение проходило очень быстро, но я старалась проводить его регулярно и четко говорила: «Дети, я хочу, чтобы вы знали названия всех цветов, это очень важно». Поэтому и они воспринимали это серьезно. Ободряющий, но строгий тон был социальным сигналом, направляющим внимание детей на элемент и заставляющим их осознать важность того, что им предстоит запомнить.

В первой части книги мы говорили, что без явных социальных сигналов, таких, как голос, взгляд, указывание пальцем, дети могут пройти мимо важных, существенных элементов своего окружения[82]. И наоборот, с такими определенными указаниями, которые я старалась давать детям, они эффективно запоминали важные вещи. Разумеется, я не давала таких указаний на каждых «посиделках», чтобы не ослаблять воздействие моего сигнала. Я всегда выбирала важный для запоминания элемент, иногда ждала несколько недель, пока все дети усвоят его, и только тогда направляла их внимание на новое.

Чтобы помочь детям тоньше воспринимать мир с помощью зрения, мы предлагали им различные упражнения. Цветные таблички и красные бруски также входили в эту категорию. Первым заданием, которое мы давали детям в возрасте от двух с половиной до трех лет, было вкладывание цилиндров в соответствующие отверстия. Здесь можно было механически контролировать ошибку. Это помогало детям развивать более пристальное внимание и точность зрения, прежде чем приступать к другим заданиям, в которых нет такого четкого контроля.

Материал представлял собой четыре серии цилиндров для вставления в отверстия. Каждая серия состояла из десяти цилиндров, высота и толщина которых варьировалась одинаковым образом. Ребенок вынимал цилиндры из отверстий, а потом их надо было вставить обратно.

Это задание помогало маленьким детям точно развивать восприятие размеров — высоты и толщины — и более пристально смотреть на окружающий мир. Глаз становился острее. Мы показывали ребенку, как аккуратно вынуть цилиндры из подставки, и только один из них вкладывали в отверстие. Затем перемешивали цилиндры на столе и предлагали ребенку расставить их по местам. Со временем, когда ему удавалось самому правильно вставить цилиндры, все равно какой серии, мы давали ему поработать одновременно с двумя сериями. Он должен был разложить по парам двадцать цилиндров, соответствующих двадцати отверстиям. Для трехлетнего ребенка это очень трудная задача. Позже он будет раскладывать одновременно три серии цилиндров в тридцать отверстий; и наконец, уже к четырем годам дети спонтанно выполняли это задание с четырьмя сериями, то есть работали с сорока цилиндрами и сорока отверстиями одновременно.