Немцы на Южном Урале - Александр Моисеев

Еще через десять лет в газете «Челябинский рабочий» появилась заметка «Учитесь у Липсберг»: «Она учительствует 41 год, хорошая общественница, так организовала работу школы, что в течение ряда последних лет школа идет впереди по всем показателям…» Трудолюбивая и требовательная, всегда находившая радость в творческом поиске, Е. Р. Липсберг будет награждена орденом Красного Знамени – редкий случай на заре советской учительской эпохи…

Было бы несправедливо смотреть на дореволюционный, «уездный» Южный Урал как на нечто безвкусно-провинциальное в плане культуры, да и «дело души» вряд ли возможно рассматривать в таких рамках. Здесь, «на местах», творческая жизнь нередко была весьма интенсивной, и немцы внесли в этот культурный южноуральский уклад немало интересного.

Это и понятно, ведь немцы не замыкались на одной лишь службе. В культурной жизни того же Екатеринбурга рубежа XIX–XX веков встречается целый ряд немецких фамилий, заметных не только в деловой жизни. Например, служащий Сибирского торгового банка Сергей Иванович Терц запомнился прекрасным музыкантом – вел хоровой отдел в музыкальном обществе, участвовал в концертах как пианист, певчий и дирижер. Только в 1910 году он организовал четырнадцать симфонических концертов. Его супруга Варвара Алексеевна Кронеберг, учительница вокала, пела со сцены, принимала участие в любительских оперных постановках. С сольными номерами выступала ее сестра Наталья Алексеевна Чиканцева. Сохранилась, например, вполне сентиментальная вырезка из местной газеты 1912 года: «Романсы поют Н. А. Чиканцева, В. А. Герц-Кронеберг. Соло на виолончели Медлин, трио скрипка, виолончель, рояль Вульф, Медлин, Кронеберг».

Н.Н. Лендер-Рейхельт (1864-?), писатель, журналист, автор многочисленных книг путевых очерков и путеводителей

N.N. Lender-Reichelt (1864-?), Schriftsteller, Journalist, Autor zahlreicher Bücher, Reiseskizzen und Reiseführer

Кстати, упоминаемый в этой заметке Петр Алексеевич Кронеберг – дипломированный юрист, служивший присяжным поверенным, участвовавший в работе уездного земства и городской думы, попечитель начального училища. Вспоминают, что Кронеберг виртуозно играл на пианино, аккомпанировал профессиональным артистам, дирижировал оркестром – да так, что местная пресса с восторгом писала: «Оркестр вполне освоился с выразительными движениями своего дирижера, чрезвычайно чутко исполняет его указания…» Также приметной в музыкальной жизни Урала была певица Вера Владимировна Дорбуш, в замужестве Тиме. Стать профессиональной артисткой ей помешало плохое здоровье – но любовь к музыке от этого не исчезла.

В конце XIX века достаточно известным было имя писателя Николая Николаевича Лендер-Рейхельта, одной из любимых тем которого оставался Урал. Так, в путевой книге «По северу и югу. Картинки России» мы находим яркие «картинки Южноуралья», в том числе заметки о знаменитом, вечно гудящем и суетном Челябинском переселенческом пункте. В первой половине XX века в журналах активно публиковался Федор Иванович Бальдауф, выходец из семьи горных служащих, автор романтической повести «Кавиту и Тутильби».

Ю.Ю. Блюменталь (1870–1944), художник, один из основоположников башкирского изобразительного искусства

J.J. Blumental (1870–1944), Maler, einer der Begründer der baschkirischen darstellenden Kunst

Э.И. Мали (1877–1937), учитель рисования, организатор Миасского краеведческого музея

E.I. Mali (1877–1937), Zeichenlehrer, Organisator des Miassker Heimatmuseums

Люди творческие не раз попадали в гущу общественной жизни. Таким был живописец и график Юлий Юльевич Блюменталь. Его перу принадлежат немало горноуральских пейзажей, рисунки на башкирские темы. В начале XX века он – общественный, государственный деятель, член Государственной думы от Уфимской губернии, председатель Белебеевской уездной земской управы, после революции – директор Уфимского художественного музея. В советские годы он попадет в водоворот репрессий – будет арестован и умрет в ссылке.

Сходная судьба будет и у Эммануила Иосифовича Мали, человека, которого хорошо знали в городе Миассе. Перед Первой мировой войной он закончил Петербургское училище рисования барона Штиглица, класс керамики. Только заняться профессией ему пришлось не сразу. Сначала его мобилизовали и отправили на немецкий фронт. Затем, в 1918 году, он попал в колчаковскую армию, откуда в составе саперной роты перешел на сторону красных.

Казалось, опасаться за свою судьбу ему не стоило, ведь он воевал за советскую власть. И он возвращается на Урал, в Миасский завод, продолжает учительствовать в церковно-приходской школе, где, помимо рисования, ведет еще и пение. Однако одной школой Мали не ограничился – начал активную работу по организации педагогического техникума, создал свою изостудию. Но главным его вкладом в историю Миасса стало создание городского краеведческого музея, открытого в 1920 году. А через 17 лет Мали будет арестован по ложному доносу и расстрелян…

Значительное число немецких имен на Южном Урале к концу XIX века объясняется не только естественными процессами укоренения некогда пришлых мастеров, расширения семей и т. д. Одна из существеннейших причин – миграционная политика властей, которая рано или поздно должна была дать свои всходы. Суть в том, что еще во времена Екатерины II немцы «настоятельно приглашались» на постоянное место жительства в Россию. Сначала они облюбовали земли в Причерноморье, Приднепровье и Поволжье – Южный Урал и Оренбуржье не особо пленяли в силу неспокойности границ, грабительских киргиз-кайсацких набегов. Даже в первой половине XIX века в пограничных землях предписывалось выходить работать в поле под охраной.

Но время шло, жизнь налаживалась; немецкие семьи все чаще перебирались на новые уральские земли. Переселенцам обычно не только выделялись земли под крестьянствование – новых жителей освобождали на длительное время от налогов и выдавали беспроцентную ссуду на десять лет. Им гарантировалась свобода вероисповедания, поэтому по всем переписям можно найти среди немцев-крестьян католиков, лютеран и меннонитов, которые, как правило, селились отдельно.

В Оренбургской губернии первая крупная группа крестьян-переселенцев появилась в 1825 году. С предложением о создании здесь колонии за несколько лет до этого к властям обратился саратовский колонист Антон Ролгейзер. Судьба его интересна и сама по себе. В свое время он был осужден «за держание беглых», наказан плетьми и сослан в Оренбургскую губернию. «У местного начальства ссыльнорабочий Антон Ролгейзер находился на добром счету. В 1807 г. ему „за благонадежное поведение" поручили охранять казенные здания на форпосте между Оренбургом и Илецкой защитой, что и исполнялось им усердно более десяти лет. Отбывая повинность, А. Ролгейзер сумел создать собственное крепкое хозяйство, занялся скотоводством и хлебопашеством, научился изготавливать горючий материал из помета. Это его изобретение, позволявшее решить проблему недостатка дров в степном крае, было особо отмечено управляющим Струковым в представлении директору департамента горных и соляных дел об освобождении ссыльного от обязательных казенных работ. Антон Ролгейзер был исключен из числа ссыльнорабочих И лецкого соляного промысла, его было разрешено перевести в положение казенных заводских мастеровых» («Немцы на Урале XVII–XXI вв.»).