Счастье момента - Анне Штерн

Стоило ей оказаться на платформе, как поезд снова тронулся и с грохотом исчез на западе, оставляя за собой клубы дыма.

В глаза сразу же бросились большие дома из желтого кирпича, окруженные деревьями. Хульда быстрым шагом сошла со станции и направилась к этим внушительным сооружениям. Лечебница казалась отдельным городом, спокойным и тихим. Ну точно курорт, где можно отдохнуть! Но Хульда знала, что внешний вид бывает обманчив. Наверняка каждый берлинец примерно представляет, что происходит в этом месте, пусть даже никогда не бывал внутри. Все знали, что в Далльдорфе больные делятся на две группы: на душевнобольных, страдающих психическими расстройствами, такими как истерия и психозы, и на умственно отсталых. Но если больных из первой группы лечили, потому что их выздоровление казалось возможным, то больные из второй жили здесь постоянно, без малейшего шанса когда-либо выйти в мир. «Нет, на курорт это совсем не похоже», – подумала Хульда, чувствуя, как к горлу подступает ком.

Теперь, когда лечебница предстала перед ней, Хульда растерялась. Она не знала, как попасть на территорию, не говоря уже о том, что делать дальше.

Пока Хульда пыталась что-нибудь придумать (неужели ей ничего не оставалось, кроме как сесть на следующий поезд обратно в Берлин?), мимо прошли три девушки. Они, должно быть, сидели в другом вагоне поезда.

– Там правда нужны сразу несколько работниц? – спросила пухленькая брюнетка.

– Говорю же тебе, да! – ответила ее собеседница, светлые волосы которой были заплетены вокруг головы, как венок. – После образования Большого Берлина сюда засунули столько народу, что персонал не знает, что с ними делать! Особенно с детьми.

– Вот их жаль больше всего, – сказала третья девушка с вьющимися волосами. – Надеюсь, меня возьмут в детское отделение. Вдруг малышам еще можно помочь…

Хульда незаметно последовала за девушками, подслушивая их разговор, и сама не заметила, как оказалась перед большим зданием с надписью «администрация». Девушки замолчали, пребывая в такой же нерешительности, как и она, но потом дверь отворилась и на пороге появилась внушительного вида медсестра в сером переднике.

– Вы насчет работы? – повелительным тоном осведомилась она.

Брюнетка кивнула и застенчиво спросила:

– Нам ведь сюда?

Медсестра нахмурилась еще сильнее, и ее лицо потемнело, как небо при надвигающейся грозе.

– А это мы еще посмотрим, – сказала она и молча вернулась внутрь. Переглянувшись, девушки последовали за ней.

Перемахнув сразу через две ступеньки, Хульда взбежала на крыльцо и тоже вошла внутрь. За спиной глухо лязгнула дверь.

Они оказались в коридоре с множеством окон и дверей. Вдоль одной стены стояло несколько стульев. Недолго думая Хульда села и улыбнулась остальным девушкам, которые улыбнулись в ответ и тоже сели. Потом они отработанным движением, как по команде, разгладили на коленях юбки и поставили ноги в коричневых туфлях параллельно друг другу.

Внезапно Хульде захотелось скрестить ноги, но она последовала примеру остальных, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Она наклонилась вперед и уверенным тоном спросила:

– Вы тоже хотите устроиться в детское отделение?

– Мы готовы работать в любом. Времена сейчас непростые, – ответила блондинка.

– Да, – со вздохом кивнула Хульда. – Нужно хвататься за все возможности, которые подворачиваются под руку. Нам, одиноким девушкам, приходится непросто, верно?

– О, я замужем, – сказала блондинка, демонстрируя правую руку с тонким кольцом на пальце, словно удостоверение личности. Щеки ее залил слабый румянец. – Но мой муж… – Румянец стал еще гуще и перекинулся на шею. – К сожалению, он мало зарабатывает.

Блондинка выглядела до того смущенной, что Хульде стало ее жаль. Вместе с тем такая логика показалась ей глупой. Чем плохо твердо стоять на ногах, даже будучи замужем?

– Каждая из нас хозяйка своей судьбы, – сказала Хульда и ободряюще улыбнулась. Девушки переглянулись и посмотрели на нее с презрением.

Хульда мысленно вздохнула. Иногда ей казалось, что женщины сами виноваты в своем рабстве, раз считают финансовую независимость позором, а не преимуществом.

– А вы? – спросила она двух других. – Тоже замужем?

– Нет, – ответила брюнетка и выпрямилась, отчего платье у нее на груди натянулось. Под мышками у нее виднелись мокрые пятна. – Я хотела стать стенографисткой, сидеть в красивой конторе в шелковых чулках. Но я такая неумеха, слишком медленно печатаю под диктовку… А кушать всем хочется, верно? Я решила, почему бы не пойти медсестрой?

– Конечно, – ответила Хульда, которой вдруг захотелось оказаться подальше отсюда. Она почувствовала на себе внимательный взгляд девушка с вьющимися волосами, а потом та сказала:

– Отличная прическа.

– Благодарю. – Хульда улыбнулась и машинально провела пальцами по волосам.

– Я бы тоже хотела коротко подстричься, – смущенно объяснила девушка, касаясь своих рыжеватых кудрей. – Но мой жених против. Он говорит, что волосы у немецкой женщины должны быть длинные. Возможно, я подстригусь, не спрашивая его, – прибавила она с озорной улыбкой.

У нее было приятное лицо с веснушками на носу.

– А чем занимается ваш жених? – с нехорошим предчувствием спросила Хульда.

– Политикой, – ответила девушка. – Он состоит в этой новой партии. Честно говоря, я не знаю, чем именно он там занимается и чего хотят его товарищи по партии. На своих собраниях они всегда громко кричат и много разглагольствуют – о левых предателях и, конечно же, о евреях.

Хульда почувствовала, как у нее нервно дернулся глаз, но виду не подала.

Девушка грустно посмотрела прямо перед собой и покачала головой.

– Хотелось бы мне, чтобы он занялся чем-то достойным! Что ж, по крайней мере, он хоть чем-то занят. И его не волнует, что я хочу работать.

– А вы хотите?

– Конечно, – ответила девушка и улыбнулась. – Разве не здорово чувствовать себя нужной?

– Здорово, – согласилась Хульда, которая прекрасно понимала, что собеседница имеет в виду. Она невольно подумала об угрюмом комиссаре. Интересно, как он относится к работающим женщинам?

Боже правый! Какие только глупости не лезут в голову! А ведь она уже давно не девчонка, чтобы играть на ромашке в «любит-не-любит» и мечтать о свадебных колоколах!

Не успела она ничего добавить, как одна из дверей в конце коридора распахнулась. Грозная дракониха с густыми бровями махнула им и спросила:

– Кто первый?

– Я, – отозвалась блондинка с косой вокруг головы, потому что сидела ближе всех к двери. Она встала, улыбнулась остальным и, скрестив за спиной пальцы, вошла в логово драконихи.

Дверь захлопнулась.

Хульда уставилась на противоположную стену. Идти на собеседование или не идти? Она чувствовала, что ничего не добьется от грубоватой медсестры. Скорее всего, та знала Риту, потому что была одной из местных старожил. Но как, во имя всего святого, ее разговорить? Даже Зигфрид, победитель дракона, не смог бы этого сделать, чего говорить об акушерке, которая пробралась сюда под ложным предлогом?

Пока Хульда размышляла, с другого