Шанс на миллион долларов - Наталья Александрова

– Дело не в этом. Не считайте меня ненормальной, но происходят странные вещи.

И Лена рассказала Надежде про взрыв, про убитого Гарика, про то, как он утверждал, что Строганов жив, про билет в Лондон и паспорт, про Вовчика и его наблюдения за домом у Сенной, про подлеца Костромина, про то, что за нею следят, кстати, она и сейчас не знает, возможно, за ними наблюдают.

Надежда Николаевна слушала очень внимательно, не перебивая дурацкими вопросами, не ахая и не всплескивая руками. Потом они долго молчали.

– Надежда Николаевна, вы мне верите? Верите, что я ничего не придумала?

– Конечно, девочка, конечно. Ты никогда не была истеричкой, у вас в семье все спокойные разумные люди. Но все, что ты рассказала, очень опасно. Там, где замешаны большие деньги, всегда опасно.

– Но я должна выяснить, почему погиб Александр!

– Прежде всего ты должна выяснить, что угрожает тебе самой, – строго сказала Надежда, – и постараться уберечься от опасности. В полицию идти тебе не с чем. Ведь что такое паспорт и билет. Билет – может, Строганов хотел тебе сюрприз сделать, а паспорт фальшивый сам по себе ничего не доказывает. А ты вообще в полиции была? Тебя допрашивали в связи со взрывом?

– Конечно, там такая тетка въедливая, всю душу из меня вытрясла, сидит в кабинете, как сыч, очки то снимет, то наденет…

– Не Громова ей фамилия? – полюбопытствовала Надежда.

– Точно, а вы ее знаете?

– В некотором роде, – угрюмо пробормотала Надежда. – В общем, про Гарика Громовой говорить ничего нельзя, она тебя из здания не выпустит, прямо там задержит, а уж потом будет разбираться, виновата ты или нет. Ты у нее будешь первая подозреваемая, ведь свидетели тебя запомнили…

– Да у меня сил бы никогда не хватило его задушить!

– Это как сказать, – задумалась Надежда. – Ладно, мы вот что сделаем. Я завтра зайду в ту квартиру, где видела фотографию Строганова. Живет там замечательная старушка, родственница композитора Верстовского. Она старая, но голова абсолютно ясная, и память – будь здоров, получше нашей будет. Спрошу я ее прямо, можно ли тебя привести. Если она согласится, то позвоню тебе и вечером к ней отведу, потому что тянуть с таким делом никак нельзя.

Инна сидела возле постели сына и безнадежно смотрела на безжизненное тело. Сын был жив, но никак не реагировал на внешние раздражители. Она кормила его с ложечки, убирала за ним. Врачи сказали, что такое растительное состояние может продолжаться сколь угодно долго – человек молодой, сердце здоровое. Предлагали взять его в больницу, но Инна отказалась – известно, какой там уход, будет лежать целый день в грязи!

Ухудшение началось в тот самый день, когда к ним в дом проник неизвестный убийца. Инна вспомнила, как они плакали вдвоем с Павликом обнявшись, а на полу остывал окровавленный труп. Немного опомнившись, Инна встала и потянулась было к трубке телефона, чтобы вызвать полицию, но страшная мысль остановила ее. Ведь Павлика заберут в психушку! Даже если в полиции поверят, что сын защищался, что он спас от смерти ее, Инну, стоит им только посмотреть на изуродованное тело, как они тут же объявят, что Павлик опасен для общества и заберут его навсегда. Никто ничего не докажет. Инна в ужасе заметалась по квартире. Она не может допустить, чтобы сына забрали, лучше сразу его убить!

Павлик по-прежнему сидел на полу возле трупа. Откуда взялся этот тип? Грабитель? У них нечего красть, все знают, а замки крепкие, Инна специально поставила, чтобы Павлик, будучи не в себе, не открыл и не ушел на улицу. Бандит хотел ее убить, он специально пришел, чтобы ее убить – Инна вспомнила про ванну и про фен. Павлика он бы не тронул, потому что Павлик не сумел бы ничего рассказать полиции. Но зачем кому-то понадобилось ее убивать? Она не сделала никому ничего плохого. Что же делать? Инна остановила свой безумный бег по квартире и села на диван. Сына она не отдаст. Пусть он убийца, но он свое получил в Чечне. На убитого бандита ей наплевать, получил по заслугам. Теперь главное, чтобы никто не узнал. Значит, надо спрятать труп так, чтобы не нашли, а если бы нашли, то не связали бы труп с Павликом. Хорошо, что у них старый дом, соседи ничего не слышали, стены толстые! Только бы не вернулась тетя Даша в самый неподходящий момент!

Инна достала из кладовки старое одеяло, сняла с покойника куртку и свитер, он остался в черной футболке. Кровь из ран уже перестала течь, она наскоро обмыла лицо, стараясь не смотреть, и завернула верхнюю часть тела в одеяло, обвязав для прочности веревкой. Потом она выволокла труп в коридор и занялась Павликом. Она раздела его, вымыла окровавленные руки и лицо, переодела в чистое. Отведя сына в комнату, она вымылась сама, переоделась, вымыла пол в ванной сначала просто горячей водой, потом – с порошком, а затем добавила в воду стакан уксуса, чтобы отбить запах. На стене и на дверях тоже были брызги крови, Инна отдраила их чистящим порошком, что нашла у тети Даши, потому что все современные средства в данном случае не годились. После этого она вымыла саму ванну, хотя крови в ней не было, замочила одежду Павлика в порошке – за ночь отойдут любые пятна, никакая экспертиза ничего не найдет! Куртку, свитер и шапочку убийцы она аккуратно прожгла во многих местах, оторвала рукава – привела в негодный вид. Теперь можно безбоязненно выбросить одежду в мусорный бак, никто не позарится и не обнаружит пятен крови. Инна завернула нож, часы и еще какие-то железки – наверное, это были отмычки – в тот же мешок, что принес с собой бандит, и отложила его пока в сторону. Хорошо бы отправить туда же и топорик, но тетя Даша хватится, начнет спрашивать, куда делся. Инна залила топорик горячей водой в большой миске и плеснула туда щедрую порцию жидкости для мытья посуды, главное – чтобы не осталось следов человеческой крови.

Она пошла в комнату проведать сына и увидела, что он сидит так же, как она его оставила, не меняя позы. Сердце привычно сжалось, но некогда было расслабляться. Был одиннадцатый час вечера. Тетя Даша не приедет, заночует у сестры, она боится ходить вечерами. Инна надела черные брюки и старую темную куртку и вышла через черный ход во двор вынести мусор. Черная лестница в их доме была в ужасном состоянии, и пользовались ею, только когда ходили на помойку. На лестнице жили бездомные коты и крысы, причем прекрасно друг с другом уживались. Инна осторожно спустилась, держась за скользкие перила, по дороге не встретив ни души. Она засунула пакет с одеждой поглубже в контейнер и ушла. Затем она подхватила мешок бандита с ножом и всяким барахлом и вышла на улицу, заперев предварительно Павлика на все замки. Труп по-прежнему лежал в коридоре.

В нескольких кварталах был старый заброшенный дом, а рядом начали было рыть котлован, да так и бросили. Большая яма была заполнена водой и всякой дрянью. Инна пролезла на запрещенную территорию через дыру в заборе, она помнила эту дыру, еще когда ходила сюда искать подростка Павлика – почему-то мальчишки ужасно любят играть в таких местах.

Стараясь не оступиться в темноте, Инна подошла к краю котлована и бросила мешок как можно дальше. Теперь, если даже летом яма высохнет, в грязи на дне вряд ли что обнаружат!