Ведьмак. Назад в СССР - Игорь Подус

проникающие через проколы в психоэмоциональной оболочке нашего мира, захватывают тела и подчиняют мозг людей. Обычно это заканчивается очень плохо — на автомате озвучил я всплывшую в сознании инфу.

И в этот миг по лицу дока, проскочила нервная судорога. Он тяжко вздохнул, видимо вспомнив нечто нехорошее из своего прошлого.

— Так вот в вашем случае у меня сразу возникла тень подозрения насчёт вас, но потом сколько бы я раз не прощупывал вас ментально, во время сеансов регенерации на сей счёт, результат был отрицателен. Короче, ничего не подтвердилось. Вы именно тот, кем являетесь, а вашу некую едва заметную раздвоенность я никак объяснить не могу. Хотя, если представить себе, что идентичны ментальный двойник вашего сознания захватил едва не погибший мозг? Да нет — это какой-то бред. Подобных случаев нигде в спецлитературе не описано.

Доктор отмахнулся и отрицательно покачал головой.

Однако он не плох — подумал я, неожиданно осознав, что не такой уж и непроницаемый. Похоже в этом варианте реальности ко всем можно подобрать ментальный ключик. Эта сторона заинтересовала, и я решил разузнать побольше.

— А чем был болен погибший пациент? — спросил я решив зайти издалека.

— Некая новая напасть, появившаяся год назад — начал объяснять док. — Насколько я знаю, пациент был студентом университета имени Патриса Лумумбы, занимался мелкой фарцовкой и в какой-то момент неожиданно пропал на несколько дней. А недавно его нашли за городом, рядом с дачным посёлком Переделкино, в совершенно измождённом состоянии.

— Переделкино? Интересное место — проговорил я, вспомнив что ранее не раз там бывал. — И что же там с этим студентом РУДН?

— В результате медицинского исследования выяснилось, что всего за трое суток 24 летний студент, вполне спортивного телосложения, потерял треть своего веса. При этом все органы получили глобальный иммунный удар или как его называют цитокиновый шторм, практически уничтоживший часть живых клеток. Вполне здоровое сердце, превратилось в дряхлое сердце старика. Лёгкие почернели и потеряли половину массы, словно после пятнадцати лет непрерывной работы с кислотами в экстремальных условиях. Всё остальное не чуть не лучше, а про разлагающуюся печень так я вообще умолчу. Я пришёл к выводу что за короткий срок он постарел лет на тридцать-тридцать не меньше. Соответственно органы не выдержали такой усиленной перегрузки и пошли в разнос.

— Док, вы упомянули что такое уже случалось?

— Да, была пара случаев, я участвовал во вскрытии до смерти изнеможённых тел, но подобный, ещё живой пациент раньше мне не попадался.

— А ещё вы обмолвились, что существовала возможность его спасти?

Док кивнул.

— Но мне не позволили, а теперь скончавшийся пациент, самим фактом своей смерти, заставил меня пол дня убить на составление отписок, для всевозможных инстанций Минздрава и местных партийных органов. А ведь самое страшное это то, что если бы они развязали мне руки и выделили настоящую операционную, больше средств и персонал, то я бы реально попробовал его спасти.

— И чем всё это могло закончиться?

— Долгой жизни я бы ему конечно не гарантировал, но точно смог частично восстановить рабочий функционал организма, так что пять-шесть лет он бы точно прожил — печально заключил док. — Но мне не дали разрешение на срочное хирургическое вмешательство, и это очень прискорбно. Конечно я бы мог обратиться к одному влиятельному человеку, но тогда меня бы обязательно поставили перед трудным выбором.

— Я или он?

— Да, заниматься сразу двумя сложными пациентами мне бы не позволили и от этого опускаются руки. Они все не понимают, без практики умения экстрасенсорного врачевания невозможно развивать, и из-за этого я чувствую, что топчусь на месте.

— Странно, я думал, что вам наоборот помогают. Но почему они вам мешают?

Выслушав очередной мой специально просто сформулированный вопрос, врач снял очки и принялся их долго и нервно протирать платочком.

— Понять важность происходящих изменений, мешает косность руководства советского здравоохранения — наконец покончив с очками, эмоционально заявил он. — В результате моих титанических телодвижений, продолжавшихся пять долгих лет, я с боем выбил эту палату в Боткинской больнице, и одну единственную медсестру, задействованную в процессе лечения на сто процентов. И кстати Наташу, как и меня, сразу загнали под подписку о неразглашении. И даже более того, сотни предписаний министерства здравоохранения, теперь ограничивают мою деятельность, а десятки всевозможных инспекторов постоянно следят чтобы я ничего не нарушил.

— Да уж. Так далеко не уедешь — проворчал я, понимая о чём он говорит, ибо мне самому в прошлой жизни приходилось постоянно бороться с зачастую ненужными, ограничительными сводами устаревших инструкций и всяческими государственными контролёрами, следящими за их строгим соблюдением. — Артём Абрамович, скажите, а во время моего лечения, вы следовали всем предписаниям вышестоящего начальства и кураторов из Минздрава СССР?

Услышав вопрос, док вымученно улыбнулся.

— Если бы я следовал инструкциям и боялся запретов, то вы бы молодой человек скончались на этой койке четверо суток назад. Если честно Геннадий, то вам вообще очень сильно повезло, что тогда было именно моё ночное дежурство в хирургическом отделении — признался он и тяжко вздохнул. — Нет, хорошенько заштопать шею и даже сшить рассечённые сосуды смогли бы и без меня, но справиться с токсинами, проникшими в ваш организм, не смог бы никто. Кстати это очень интересный случай. Токсины каким-то образом ввели вас в очень глубокий летаргический сон, значительно замедлили все процессы, протекающие в организме, и тем самым, практически остановили кровотечение. Именно это и позволило скорой помощи довезти вас до операционной. А затем эти же токсины начали медленно вас убивать.

— Всё было совсем плохо?

— Да, не то слово. Ведущий хирург больницы, предварительно посовещавшись с главврачом, решил вас списать в расход, прямо во время проводимой мною операции. А я настоял, чтобы они отдали сложного пациента мне, и уже в палате нам с Наташей пришлось снова вскрывать раны и почти целый день проводить весьма экспериментальные процедуры очистки. Кстати мне удалось найти и извлечь несколько странных чужеродных образований, продолжавших вырабатывать токсины. Сейчас я их изучаю.

— Ну вы же справились? — с не прикрытой тревогой спросил я, сразу вспомнив ту чёрную тварь с щупальцами, которую, будучи в непонятном физическом состоянии, смог лично вырвать из раны на шее.

— Да, всё чисто, я просветил вас с головы до ног. Но сразу оговорюсь, раньше подобное у меня не получалось. Правда один бы я точно не справился, и, если бы наша любезная медсестричка Наташа не помогла, результат мог быть плачевным. Её дар не столь ярко выражен как у вас или у меня, но удерживать уровень кровеносного давления