По требованию, или Люкс для новобрачных - Джастин Элиот

– Вы туфли с носками не сняли, – напомнила Рейчел. Странно, что взрослый мужчина допустил такую детскую ошибку, ее это даже растрогало.

– Ага, вылетело из головы, – пробормотал Эверетт, разуваясь. – Ты за это заплатишь.

– Я?

– Да, ты. В нашей игре ты всегда виновата. – Он снова улыбнулся, быстро забыв о своем конфузе, и метнулся к промежности Рейчел.

– Трахните меня, сэр! – выпалила Рейчел, прежде чем язык Эверетта помутил ее рассудок.

Торжествующий Эверетт, эдакий обнаженный госслужащий, уперся на локоть.

– С превеликим удовольствием, – отозвался он. – Нам нужно предохраняться?

– Нужно, – подтвердила Рейчел, удивившись, что босс недоволен.

– Не все сабы это любят, – буркнул Эверетт, шаря в кармане брюк.

– Может быть. – Рейчел пожала плечами. К тому, что ее называют не по имени, не девушкой, а сабом, она еще не привыкла.

Эверетт быстро справился с недовольством, надел презерватив и снова пристроился к Рейчел. Он поднял ей ноги, страстно целуя их внутреннюю поверхность, затем прильнул к девушке и словно приготовился делать отжимания. Рейчел уперлась пятками в пол и оторвала попу от кровати. «Добро пожаловать!» – без слов говорила она члену Эверетта, натягивая шелковые путы, которые в тысячу раз лучше махрового пояса халата.

Эверетт тотчас вошел в Рейчел во всю длину. Ладонями он поддерживал ей ягодицы, поднимая их на высоту, удобную для самого бурного, стремительного секса. Так он заявлял о своих намерениях, показывал девушке, что ее ждет впереди. Рейчел отчаянно цеплялась за Эверетта, скрестив ноги у него за спиной. Он словно клеймо на ней ставил – взвинтил темп и при каждом рывке старался задеть клитор.

– Могу всю ночь тебя долбить, – проурчал он. – Ты меня не остановишь.

– Не остановлю, – радостно подтвердила Рейчел: слова вылетели сами собой.

Эверетт с силой развел ей ягодицы, он вспарывал ее, раскрывал навстречу своим неистовым рывкам. Рейчел согнула ноги в коленях; насаживаясь на ствол шефа, она словно просила: «Глубже! Сильнее!»

– Любишь грубость, да, потаскушка? – бормотал Эверетт. – Раз любишь, непременно получишь. Грубо, быстро, часто. В любое время в любом месте. Хоть больно тебе, хоть нет… а больно будет.

У Рейчел немели запястья, однако пожаловаться она не могла. Она не могла даже почувствовать боль, потому что вся ее кровь стеклась в промежность. Девушка рыдала, стонала, истекала соками, и Эверетт подошел к развязке вместе с ней. Он пронзал ее, долбил, метил. Рейчел дернула шелковые путы, и один галстук с треском порвался.

Эверетт развязал половинку, так и болтавшуюся на запястье девушки.

– Подарок жены, – объявил он, глянув на лейбл. – Мы проверили его на прочность. – Эверетт швырнул обрывок в мусорную корзину и нежно улыбнулся Рейчел. – Надеюсь, тебе было хорошо.

– Да, – кивнула та. – Очень.

– До сих пор не верю своему счастью, – признался Эверетт.

– А после поездки в Европу ты с ним встречалась? – спросила я.

Рейчел загадочно улыбнулась поверх бокала.

– Сталкивались пару раз на вечеринках. Эверетт обещал не тревожить меня по истечении договора и слово сдержал.

– То есть сама ты новых встреч не искала?

– Дело не в этом. Пока я была в Европе, Эверетт встретил другую. По-моему, они сейчас женаты.

– Ясно. И так он разжег в тебе страсть к БДСМ?

– Не то слово! Я приехала в Европу, но романтичные смуглые мальчики с виноградников вдруг потеряли очарование. Меня потянуло к зрелым мужчинам в костюмах. Представь себе, в Париже я не сидела кафе Монмартра, а болталась у здания Биржи.

– Хоть один stockbrokeur[12]клюнул? – засмеялась я.

– Не-а. В плане секса тот год стал полным разочарованием. Вокруг толпы красавчиков, и ни к одному не тянет. Порой у судьбы странное чувство юмора, – вздохнула Рейчел.

– Да уж, – согласилась я, потягивая апельсиновый сок через соломинку.

Мимо прошел Чейз, явно собираясь потолковать со старшим барменом.

– Вот из кого выйдет отличный доминант, – шепнула Рейчел, провожая его взглядом.

– Ничего подобного! – торопливо возразила я. – Он гей.

– Гей? Ты уверена? – Рейчел присмотрелась к Чейзу.

– Да, уверена, – пробормотала я. – Лучше расскажи про вечеринки. Ну, на которых ты встречалась с Эвереттом.

Рейчел заказала еще один коктейль.

Он опять за свое.

Велотренажеры, тредбаны, эллипсы могут провалиться сквозь землю. Огромный экран, на котором круглосуточно показывают клипы музыкального канала «Ви-эйч-1», может перегореть: никому он не нужен. Силовые тренажеры и турники – лишь часть совратительных приспособлений. Для бедняжки, угодившей на вводный суперинструктаж Линкольна, существует только Линкольн. Я печально улыбаюсь и отступаю от стеклянной двери тренажерного зала, вспоминая пору, когда сама проходила вводный суперинструктаж. Мы все его прошли, кое-кто не единожды. Было время, когда суперинструктаж считался легендой гостиничного хозяйства. Вот как он проводится.

В тренажерном зале появляется Новая Девушка и просит вводный инструктаж.

На Новую Девушку тотчас набрасывается красавец-мужчина Линкольн.

На инструктаж Девушка надевает новехонькую лайкровую форму, в которой ее фигурка почти мечта.

Через сорок минут обливания по́том лайкровая форма валяется на полу душевой, а Линкольн показывает Новой Девушке эксклюзивный комплекс упражнений.

Разумеется, это блиц-версия инструктажа. К каждому пункту можно добавить примечания. Как Линкольн в обтягивающей майке и спортивных брюках, незыблемый, словно гора Эверест, стоит, скрестив руки на груди, и смотрит на девушку, выплывающую из раздевалки в форме, которая вдруг кажется чересчур откровенной. Как губы Линкольна растягиваются в неожиданно бесхитростной улыбке. Как ласкает слух его предсказуемо бархатный голос. Как озорство и изысканность соседствуют в божественно-красивом теле. Разве тут устоишь? Большинство женщин западают на Линкольна даже раньше, чем он приступает к непосредственному обольщению.

Флирт Линкольна набирает обороты поэтапно, примерно так же, как возрастает нагрузка на гребном тренажере. Первый этап – комплименты шепотом и шуточки с нешуточным подтекстом. А еще постоянное подбадривание: «Верь в себя, милая! Ты лучше всех». Разумеется, новенькая думает, что инструктор считает ее особенной. О да, в тот день она особенная, единственная и неповторимая.

Следующий этап – прикосновения. То Линкольн положит руку на бедро новенькой, то плечи разомнет, то покажет, как работают ее мышцы. Девушка ощущает его непоколебимость и гадает, под силу ли страсти поколебать и расплавить стальную плоть. С каждой минутой этот вопрос мучает ее все сильнее. Новенькая заглядывает в карие с золотыми крапинками глаза Линкольна, и тот понимает: дело сделано.