Заложники в раю - Сергей Зверев

Напряжение с каждой секундой возрастало. А майор продолжал ковыряться стропорезом под подошвой, время от времени припадая ухом к нагретой на солнце земле.

– Вот и все. Можешь убирать ногу. Смелее. Смелее.

Гуринович, собрав волю в кулак, снял ногу. Больших усилий воли ему стоило не отпрыгнуть. Васнецов прижимал мину лезвием стропореза.

– Отойди ко всем, – бесцветным голосом приказал он.

Но Гуринович лишь сделал несколько шагов назад и замер. Майор махнул на него рукой, склонился над миной, пару минут колдовал, что-то бормоча.

Наконец Васнецов осел на пятую точку и устало улыбнулся.

– Она не рванет? – Гуринович напряженно посмотрел на командира.

– Однажды я таких пять штук за день обезвредил. Так что можешь поверить мне на слово, – Васнецов поднялся на ноги и расправил плечи. – Я с ребятами пошел, а ты, если хочешь, можешь продолжать стоять.

Младший сержант зажмурил глаза, посчитал до пяти – таким было его любимое число, всегда приносящее ему удачу, и…

…Вскоре десантники, среди которых был живой, здоровый и заново родившийся Гуринович, вышли на небольшую поляну, залитую золотистым солнечным светом. Прямо посреди нее стояли «Лендровер» и микроавтобус с логотипом известного российского телеканала. Дверцы открыты, следов борьбы не наблюдалось. Вокруг не было ни души, и стояла убаюкивающая тишина.

– И что ты об этом думаешь? – заглянув в салон джипа, спросил Еременко.

– А этот Суабан определенно не идиот, – сдвинув боковую дверцу микроавтобуса в сторону, сплюнул на землю майор Васнецов. – Всю аппаратуру, а с ней и наши жучки, здесь оставил. Теперь ищи-свищи Локиса, съемочную группу и заложников.

– Да-а-а. И на этот раз лажанулись конкретно, – расстроенный и обессиленный Еременко плюхнулся на переднее сиденье автомобиля и закурил сигарету. – Ну, хоть машину оставили.

– Только без аккумулятора, – сильно, со всей злости, хлопнул капотом майор Васнецов.

– Товарищ майор, у микроавтобуса все колеса спущены, – доложил командиру один из бойцов.

– …здец, – вырвалось у Васнецова.

Так сильно голова у старшего сержанта Локиса еще никогда не болела. Разве что наутро после бурного ночного застолья. Но и та боль не шла ни в какое сравнение с теперешней – ощущения от нее были такие, словно череп медленно расклеивается на две половины, а в мозг с садистской терпеливостью вкручивают один за другим саморезы.

Володька с трудом приоткрыл глаза. Все виделось в густом тумане: незнакомая комната с бамбуковыми стенами, сквозь которые струился солнечный свет; расстеленные на сырой земле циновки; приоткрытая дверь, а за ней чья-то спина и торчащий за ней кончик ствола автомата.

«Калаш» старой модификации. Такие у нас в части новобранцам выдают, чтобы в карауле стоять учились», – мгновенно определил по стволу марку и модификацию оружия Локис.

– Э-э-э, – послышался сбоку знакомый голос.

Старший сержант перевалился на бок и увидел перед собой лицо оператора: опухшее, с багровыми отеками под глазами.

«Если и я так хреново выгляжу, то теперь понятно, почему так сильно болит у меня голова», – подумалось Локису.

– Где мы? – простонал оператор, щурясь на старшего сержанта.

– Я и сам хотел бы это знать, – держась за голову, Володька начал медленно присаживаться, – меня больше волнует другой вопрос: как мы здесь оказались? А то я ни хрена не помню.

– Помню «Хаммер», тайца с автоматом, какой-то металлический баллончик у него в руке. А дальше – темнота, – с трудом припомнил недавние события оператор.

– А, кажется, припоминаю, – массируя пальцами голову, бросил Локис, – по ходу он прыснул в нас какой-то дрянью. Теперь ясно, почему так хреново.

Охранник, приставленный сторожить «осветителя» и оператора, заслышав приглушенные голоса, доносящиеся из нутра бамбуковой хижины, заходить не стал, лишь коротко заглянул и тут же связался с кем-то по рации. После чего, видимо, получив на то приказ, резко захлопнул и закрыл на засов дверь.

– Кстати, что это на тебе? – удивился оператор, протирая ладонями глаза. – Это меня глючит или…

– Не переживай, ты в таком же, – осматривая свой странный прикид, состоящий из порванных штанов и выцветшей синей рубашки, криво улыбнулся Локис, – вот только зачем они на нас это барохло напялили? Не пойму.

Старший сержант собрался с силами и поднялся на ноги. Когда он начал расхаживать по комнате, головная боль стала понемногу проходить. Чего нельзя было сказать об операторе – только встав, он тут же осел на пол.

– Видать, тебе больше этой гадости в лицо брызнули, – с сожалением посмотрел на бедолагу Локис.

– Слушай, – чуть слышно произнес оператор, – эти твои радиомаячки, про которые ты мне в машине рассказывал, уже включились?

– Точно не знаю, – Локис снял с себя грязную вонючую рубашку и бросил на землю, – но в любом случае о нашем теперешнем местонахождении в скором времени станет известно моим боевым товарищам. И тогда всех нас освободят. Думаю, ждать осталось недолго.

– Побыстрее бы…

За дверью раздались шаги. Загремел засов, и в хижину вошел главарь «Буа-донга»: бодрый и улыбающийся, словно и не к заложникам пришел, а к лучшему другу на чашку чая.

– Добро пожаловать на мою базу, – расплылся в широкой надменной улыбке Суабан, – теперь вы мои гости.

– Вы всегда гостей травите и одежду у них забираете? – задал неудобный вопрос Локис.

Улыбка медленно сползла с лица главаря «Буа-донга».

– А вы кто по профессии? – неожиданно спросил он.

– Осветитель, – не моргнув глазом представился Володька.

– Вот смотрите, – сцепил руки в замок Суабан. – Прежде чем начинать работать, вы обязательно проверите свои софиты и осветительные приборы на исправность. Верно?

– Так, – кивнул Локис.

– У меня совершенно иная «профессия», чем у вас, – продолжал рассуждать главарь «Буа-донга», – но принцип и у вас, и у меня один и тот же: прежде чем что-либо делать, все нужно проверить тщательнейшим образом и исключить возможные неполадки…

Локис начинал понимать, куда клонит Суабан, но не перебивал, слушал.

– …и чтобы они не возникли, я их заблаговременно устранил, – главарь «Буа-донга» снова улыбнулся. – Извините, что пришлось так с вами поступить, но зато теперь я уверен, что никаких неполадок у нас с вами в работе не возникнет.

– Одежду нам вернут? – спросил оператор.

– Одежду вернут, – пообещал Суабан, – а вот всю вашу аппаратуру я проигнорировал, – расплывчато объяснил главарь.

У Володьки аж дыхание перехватило.

– Это что значит? – все еще надеясь, что аппаратуру доставили на базу для проверки, напряженно спросил Локис и, чтобы не выдать своего волнения, тут же изобразил на лице глубокое разочарование: – Как же нам тогда работать? Камер нет. Осветительных приборов тоже.