Гимназистка. Нечаянное турне - Бронислава Вонсович

— Не стреляйте, Дмитрий! — взвизгнула мисс Мэннинг и ухватила его за рукав. — Вы непременно попадёте в лошадь, и тогда нам не уйти.

— Филиппа, не лезьте под руку! — рявкнул он. — Я прекрасно стреляю.

Что и продемонстрировал тут же, послав пулю в подобравшегося уже с другой стороны хищника, нацелившегося на горничную мисс Мэннинг. Та даже не вздрогнула, хотя брызги крови попали и на её одежду, и на саквояж, который она продолжала крепко держать с таким видом, словно всё происходящее было в порядке вещей. Наверное, с неё сейчас можно было писать картину «Идеальная английская прислуга», жаль только, что некому. Единственную уступку обстоятельствам, которую она сделала, — это позволила себе ухватиться одной рукой за край саней.

Кучер достал из-под сиденья припрятанный топор и заткнул его за кушак.

— И-эх, выноси, родимые! — неожиданно тонко взвыл он. — Прямо, прямо, не сворачивай!

Совсем рядом раздался вой. Лошади испуганно заржали, а одна из пристяжных встала на дыбы, затормозив движение.

— Дмитрий, если нас догонят волки, вы очень об этом пожалеете.

— Боюсь, что если нас догонят, жалеть будет некому, — огрызнулся он. — Филиппа, нашли время угрожать.

Лошади шарахнулись в сторону от выбежавшей прямо перед ними пары волков и рванули уже не по наезженной дороге, а в сторону, к лесу. Даже не к лесу, а к небольшой полоске деревьев, по зимнему времени просвечивающей насквозь.

— Куда?! — завопил кучер, пытаясь вернуть сани на дорогу.

Но лошади его сейчас боялись куда меньше воющих преследователей, и сколько он ни вопил, ни щёлкал над ними кнутом, ни дёргал поводья, упряжка стремилась убраться подальше от волков, которых не слишком впечатлила гибель собрата от руки Песцов и которых становилось всё больше и больше. Разве что к саням они не приближались, но шести оставшихся пуль точно на всех не хватит. Страх захватил меня полностью, я чувствовала, как клыки сжимаются на моей шее. Огромные сияющие клыки Волкова. Почему-то я представляла именно его своей близящейся смертью.

Почти у границы с деревьями кучеру наконец удалось развернуть лошадей к дороге, но тут один из волков ухватил его за край тулупа и… дальше лошади помчались, уже никем не управляемые. С моего места было прекрасно видно, как мужик замахнулся топором на напавшего волка, но тот почти сразу потерял к нему интерес и рванул за санями. Значит, всё-таки стаю на нас навели. Песцов, расталкивая нас с горничной, лез на место кучера. Мисс Мэннинг не переставая визжала, очень громко, на одной и той же высокой неприятной ноте, словно это могло отпугнуть преследователей. Звучало это столь раздражающе, что на их месте я бы непременно отстала. Хотелось зажмуриться и заткнуть уши, чтобы не видеть и не слышать творящегося вокруг хаоса. По самым скромным прикидкам, волков было несколько десятков, а поблизости теперь не было ни одного завалящего дерева, на которое можно было бы залезть и переждать. Совсем рядом с ухом опять раздался выстрел.

— Филиппа, не орите! — рявкнул Песцов. — Отвлекаете.

— В санях маячок, — решила я поделиться своими наблюдениями.

— С чего вы взяли?

— Мужика не тронули, а от нас не отстают.

— У него топор, а у нас больше вкусного, — пропыхтел Песцов, пытаясь выудить вожжи.

— Может нам тоже спрыгнуть?..

— Вы не разбираетесь в магии, — отрывисто бросил он. — Если там действительно маячок, а мы спрыгнем, давление прекратится, он перестанет работать, и нас сожрут. Вот ведь!..

Он ругнулся вполголоса, опять не сумев подцепить вожжи. Всё-таки его комплекция не предполагала ловкости гимнаста, и одновременно балансировать на краю саней для него было явно непривычным занятием. Возможно, будь ещё немного времени, Песцову бы удалось и ухватить вожжи и вывести сани из-под волчьего нападения. Но узнать это оказалось не суждено: один из волков вцепился в шею правой пристяжной, и вскоре та уже хрипела, суча ногами в воздухе. Две оставшиеся лошади какое-то время ещё бежали вперёд, таща и сани, и почти мёртвую товарку, но скорости катастрофически не хватало.

Шмяк. Это горничная мисс Мэннинг меланхолично стукнула по морде особо наглого волка, намерившегося ею перекусить. Волк взвизгнул, из его ноздри побежала тонкая струйка крови. Но это не заставило его отступить, он лез в сани, словно зомби, почуявший свежее мясо, и горничная начала лупить его саквояжем с упорством парового молота. Конец их противостоянию положил очередной выстрел.

Мы больше не двигались, и круг волков начинал смыкаться. Песцов выстрелил опять, положив самого крупного. Наверняка именно он и был вожаком, ведущим стаю. Волки чуть отшатнулись при звуке выстрела, но затем опять пошли на нас, порыкивая так, что я остро пожалела, что не знаю ни одной молитвы. Должны же местные боги хоть иногда приходить на помощь своей пастве? Неужели Велес дал мне второй облик только для того, чтобы я бесславно погибла в схватке с превосходящими волчьими силами? Не зря, ох, не зря мне сразу не понравился Волков. Ему съесть бедную беззащитную девушку ничего не стоит. И даже такого замечательного саквояжа нет, как у горничной мисс Мэннинг — свой я неосмотрительно оставила в гостинице. А ведь он был таким тяжёлым из-за учебников по магии. По магии? Я чуть не застонала, осознав собственную глупость. Я же могу всех нападающих обезвредить. Наверное: ни разу не испытывала ни на ком. На одни теоретические знания полагаться, конечно, нельзя, но и умереть, даже не попытавшись дать отпор, я не собиралась, торопливо восстанавливая в памяти плетение так и не опробованной ледяной сосульки.

Звук разрываемой ткани оказался полной неожиданностью. Мисс Мэннинг и её горничная трансформировались в жуткие уродливые создания с вытянутой пастью, полной тонких острых зубов (кажется, они были даже в два ряда), горбатой спиной, чёрная чешуя на которой казалась провалом в бездну, и длинными трёхсуставными лапами.

С грозным подвыванием эта пара бросилась на волков. Каждая — на свою сторону. И я ещё раз убедилась, что стая находится под магией призыва. На их месте я бы от явно несъедобных страхолюдин улепётывала со всех лап, оставляя после себя только жёлтую дорожку на снегу, волки же шли вперёд, оскалив пасти в рычании. И даже получив смертельную рану, всё равно рвались к саням. Недолго рвались, ровно до второго удара. Некоторым хватало и первого, сразу превращающего туловище в мешанину из шерсти, мяса и костей. Смотреть на это было страшно, пусть с каждым ударом грозных лап наше спасение становилось всё более реальным. Какие, оказывается, в Англии разносторонние певицы: тех, кого не поразили пением, поражают клыками и когтями. Выбор за вами, так сказать, чем поражаться.

— Боги, Анна Дмитриевна, что это? — выдохнул Песцов.

Глаза его увеличились в размерах, словно он пытался увидеть сразу всё со всех сторон.

— Вам лучше знать, Дмитрий Валерьевич. Вы же заключали контракт с мисс Мэннинг. В любом случае нам повезло, что у нас такие спутницы.

Ряды волков редели с такой скоростью, с какой газонокосилка подстригает траву. Лужайка была невелика, и вскоре должна была закончиться.