1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций - Димитрий Олегович Чураков

выражали сомнения в целесообразности продолжать политику коалиции с кадетами, «запятнавшими» себя поддержкой корниловцев. В этих условиях большевики выразили готовность пойти на компромисс для создания однородного социалистического правительства. Ленин полагал, что соглашение возможно на следующих принципах: правые социалисты отказываются от союза с кадетами и берут власть в свои руки. В этом случае большевики отказывались бы от борьбы с правыми социалистами внутри Советов и дальнейшее развитие революции могло бы идти на почве советской легальности. Со стороны большевиков, давно добивавшихся контроля над Советами, это была серьезная уступка. Однако меньшевики и эсеры оказались не готовы к таким кардинальным переменам. Видя усиление большевистского влияния в Советах и не веря в их искренность, правые социалисты сделали ставку на укрепление левоцентристской альтернативы в революции, связанной с Совещанием демократических организаций по обороне 7–9 августа и Демократической декларацией 14 августа, оглашенной Чхеидзе на Московском совещании.

В планах умеренных социалистов было создание демократического подобия парламента. Новый орган должен был объединить весь спектр социалистических и демократических организаций. С целью реализации задуманного было решено провести совещание, которое представляло бы левую часть прошедшего недавно в Москве Государственного совещания. Новое Демократическое совещание должно было стать противовесом как правому радикализму, так и быстро большевизировавшимся Советам. Кроме того, оно должно было поддержать своим авторитетом Временное правительство. Демократическое совещание проходило в Петрограде 14–22 сентября. В ходе его работы умеренные социалисты не смогли реализовать все намечаемые ими планы. Раскол, существовавший в рядах революционной демократии, углубился еще больше. Оппозиционно к линии на коалицию с буржуазией теперь выступили не только большевики, но и многие деятели меньшевистской и эсеровской ориентации.

Ключевым моментом Демократического совещания становится голосование 19 сентября по резолюции о формировании революционной власти. За первоначальный текст резолюции, в котором говорилось о возможности коалиции с цензовыми элементами, проголосовало 766 депутатов, против – 688. Но затем состоялось голосование по поправкам к резолюции. Первая предусматривала исключение из коалиции тех членов кадетской и других партий, которые уличались в причастности к корниловскому заговору. Во второй поправке её авторы настаивали на исключении из коалиции кадетской партии в целом. Обе поправки прошли. Когда же резолюция с внесенными в нее поправками была вынесена на окончательное утверждение, то в таком виде за нее проголосовало всего 183 человека, тогда как 813 – против. На этот раз поддержать резолюцию отказались как противники, так и сторонники коалиции с кадетами. Тем самым Демократическое совещание зашло в тупик. Не оправдались надежды и на созданный в ходе его работы Временный совет Российской республики – Предпарламент. С самого начала он не пользовался достаточным авторитетом и не смог даже в малой степени повлиять на расклад политических сил в стране. По существу, он обладал лишь законосовещательными функциями и не имел права контроля над Временным правительством. В этой связи видный кадет В. Д. Набоков сравнивал его с булыгинской Думой.

Постоянное соперничество между правыми и левыми после июльских событий свидетельствовало о крушении февральско-мартовской либеральной государственности. Сложившееся неустойчивое равновесие сил стало питательной средой для возникновения в стране бонапартистского режима, существовавшего в форме единоличной диктатуры А. Ф. Керенского. Сущностью бонапартистского режима Керенского стало его постоянное лавирование между правыми и левыми элементами правящей коалиции при постоянном дрейфе вправо. Первоначально претензии Керенского на единоличную власть сдерживались ВЦИК Советов и другими демократическими институтами. Ситуация резко меняется после разгрома корниловского мятежа. Фактически Керенский установил такой же режим личной диктатуры, о котором помышлял и Корнилов. Воплощением произошедших перемен стал новый орган власти с необычным для России названием «Директория». Кроме возглавившего Директорию А. Ф. Керенского, в нее вошли генерал А. И. Верховский, адмирал Д. Н. Вердеревский, М. И. Терещенко и А. М. Никитин. Директория заявила, что не намерена подчиняться ни Советам, ни кому бы то ни было и сконцентрирует всю полноту власти в своих руках.

После создания Директории, как подчеркивает историк Г. А. Герасименко, Керенский распоряжался властью бесконтрольно. Без всяких консультаций, фактически единолично, он издавал указы и распоряжения, запрещал и ограничивал деятельность политических партий, закрывал газеты и журналы, решал вопросы обороны, раздавал важные должности своим приближенным. По словам А. Бубнова, вокруг Керенского всегда вертелись какие-то растрепанные типы обоих полов, ждавшие от него чуда. Начинает складываться культ личности Керенского. Его преподносят публике как отца русской демократии, единственного спасителя Отечества. Другой современник, А. Демьянов, утверждал, что быстрый взлет на вершину власти вскружил Керенскому голову, он мало вникал в суть сложных вопросов, а вся его шумная деятельность лишь имитировала работу по укреплению государства. Ситуация не изменилась и после создания 26 сентября четвертого состава Временного правительства. Керенский заявил, что входящие в его состав министры будут неподотчетны ни руководству своих партий, ни Советам, ни Предпарламенту.

По мере усиления в сентябре – октябре экономического, социального и политического кризиса Керенский все чаще прибегает к силовым методам его преодоления. В стране устанавливается режим так называемой демократической диктатуры, своим острием нацеленной как против монархической реставрации, так и против радикализма масс. По схожему сценарию власти действовали и на местах. Большинство телеграмм от комиссаров Временного правительства, приходивших в военное ведомство, содержали призывы выделить как можно больше и как можно быстрее солдат и казаков. Со второй половины октября военным чинам все чаще приходилось подобные просьбы отклонять, поскольку все резервы оказались исчерпаны. С этого момента начинается окончательный распад власти. В конечном итоге бонапартистский режим Керенского выказал свою незрелость. В этом проявилась его особенность, которая заключалась в том, что обычно бонапартизм складывается на этапе нисходящего развития революции, а в России бонапартистский режим установился тогда, когда к решению своих основных задач революция ещё даже не приступала. В этом коренилась слабость режима российского бонапартизма. В последние недели своего существования он уже не справлялся с резким полевением масс, их большевизацией, а также со стоящими перед страной проблемами как в тылу, так и на фронте.

Пути возрождения

Очерк 6. Утверждение в России Советской власти[239]

Установление Советского режима в Петрограле

Великие события порождают большие споры. Не утихают они и вокруг Октября. Но ни у его критиков, ни у сторонников не вызывает сомнений глубинный характер начатых им перемен. Столь редкое единодушие заставляет задуматься. Видимо, осенью 1917 года произошло нечто такое, что выделяет эти события из общего хода отечественного и мирового развития. Человечество за свою историю пережило не одну революцию. Но только две из них именуются великими – это Великая Французская революция 1789–1799 гг. и Великая Российская