Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки - Юрий Колесников

Четырнадцать немецких коммунистов тогда же изменили свои фамилии и разбрелись по белу свету, основав на местах пребывания обособленные ячейки, которые очень быстро переросли в немногочисленные, совершенно незаметные, но активно действующие боевые группы. Распределением функций между ними занимался непосредственно Яков Исакович. Рассеянные по наиболее важным стратегическим пунктам, они состояли из проверенных, испытанных борцов против нацизма.

Возглавлявший норвежскую группу бывший матрос по кличке «Густав» умело рассредоточил своих людей по наиболее важным объектам, прежде всего портам Нарвик, Берген и Тронхейм. Это обстоятельство сыграло в деятельности его группы исключительную роль, учитывая, что флот Норвегии занимал после США и Великобритании третье место в мире.

Через осевших в этих местах доверенных лиц «Густав» поддерживал контакт с рабочими отдельных заводов, небольших фабрик, служащими фирмы, занимавшейся добычей железной руды. Норвегия экспортировала в нацистскую Германию не только руду, но и алюминий, никель, цинк… Это поощрял норвежский военный министр Квислинг, возглавлявший в стране нацистскую «пятую колонну».

Связи «Густава» тянулись и за пределы Норвегии – к крупнейшему в Швеции порту Лулео на побережье Ботнического залива. Сюда поступала руда из железорудного бассейна Кируну.

Филиалы группы «Густава» делали всё возможное, чтобы суда с наибольшим тоннажем грузов, предназначенных немцам, спешно готовящимся к войне с советской Россией, не достигали пункта назначения.

По возвращении из отпуска Судоплатов занял более высокую должность: учтены были заслуги, опыт, знания, кругозор. Разумеется, повышение принесло удовлетворение. Хотя жизнь складывалась таким образом, что не оставляла места для радости, даже по столь значительному поводу.

Дошёл слух о том, что член комиссии ЦК ВКП(б), старший майор госбезопасности Яков Серебрянский, давший высокую оценку операции по дестабилизации деятельности ОУН, арестован. Судоплатов давно по достоинству ценил способности этого необычайно компетентного руководителя, был наслышан о его заслугах перед страной и глубоко переживал трагическую новость. Разумеется, молча, как и остальные коллеги.

Конечно, он не мог знать обстоятельств, предшествовавших аресту Якова Исааковича, не знал, что ему формально инкриминируется. Это было и необязательно. Вероятнее всего, привычный стандарт: обвинение в контрреволюции, попытке свергнуть советский государственный строй, восстановить капитализм… и чёрт знает что ещё могли наплести. Возможно, и обвинение в шпионаже. В пользу какого конкретно государства, значения не имело. Следователи сочинят сами. Даже не позаботятся хотя бы о внешней правдоподобности. Главное – придать «делу» весомость!

Иногда невольно приходила ужасающая мысль: вдруг аресты справедливы? Как Павел Анатольевич ни гнал её от себя, мысль эта, точно застрявшая глубоко заноза, вселяла сомнения, сбивала с толку, терзала… Не хотелось верить. И снова одолевали сомнения. К тому же Серебрянский был не один. На памяти был и Шпигельглас…

Всё это угнетало Судоплатова. Но как изменить ситуацию? Избавить невинных от мук, терзаний, несправедливости? Тем паче что и обстановка на мировой арене всё более накалялась.

Всё это, вместе взятое, подвигло Судоплатова на, казалось бы, безрассудный шаг: пренебрегая правилами служебного поведения и естественным чувством самосохранения, он обратился с пространной запиской в коллегию НКВД СССР.

Обрисовав бедственное положение заграничной агентурной разведки из-за крайне низкого уровня компетентности уцелевшего кадрового состава, Судоплатов предложил безотлагательно пересмотреть ряд дел бывших чекистов-нелегалов, осуждённых советским судом, возможно, по недостаточно убедительным основаниям. Фамилий не называл умышленно. Как бы мимоходом упомянул Особую группу. О бывшем её руководителе – ни слова.

Незадолго до описанных выше событий на партсобрании наркомата обсуждалось персональное дело коммуниста Виктора Семёновича Абакумова. Ему инкриминировалось злоупотребление служебным положением во время следственных действий: оскорбление заключённых, провокации, а в отношении арестованного чекиста разведчика-нелегала Зубова и рукоприкладство. Подобными методами следователь Абакумов добивался от подследственных признания в несовершенных ими преступлениях.

Сотрудники ИНО НКВД, вопреки бытовавшему правилу не вмешиваться, сумели Петра Зубова отстоять. Дело прекратили; Зубова восстановили на прежней работе. Немалая заслуга в том руководителей ИНО Артура Христиановича Артузова и Сергея Дмитриевича Шпигельгласа. Они пользовались непререкаемым авторитетом не только в ИНО, но и у подавляющего большинства оперативного аппарата наркомата.

На это партсобрание пригласили и руководителя Особой группы старшего майора ГБ Серебрянского, поскольку Зубов по роду своей работы соприкасался с ним. Предложений было два: первое – исключить Абакумова из членов ВКП(б), второе – объявить строгий выговор с занесением в учётную карточку и уволить из органов НКВД.

Если за исключением чекиста из партии, как правило, следовал арест с непредсказуемыми трагическими последствиями, то второе наказание, оставляло шанс на жизнь.

Присутствовавший на собрании Серебрянский, говоря о Зубове, характеризовал его как добросовестного специалиста, честного чекиста, до конца преданного партии. Коснулся и Абакумова. Осудил его аморальные поступки, но заметил, что тот ещё молод, взысканий не имел, и потому мера наказания должна быть воспитательной. Предложил ограничиться выговором. Возникло и другое предложение – перевести коммуниста Абакумова из членов партии в кандидаты, но оставить в органах НКВД.

Партсобрание согласилось с последним. И Абакумова, понизив в должности, оставили в органах.

Через год с небольшим Абакумова восстановили в правах члена партии, вернули на прежнюю должность в следственную часть. Некоторое время спустя даже присвоили очередное звание. Абакумов набирал очки.

Спустя ещё несколько лет неожиданные события заставили сотрудников ИНО вспомнить об Абакумове. Вспомнили и не могли простить себе некогда проявленную гуманность: среди арестованных сотрудников ИНО, невзирая на их огромные заслуги перед Советским государством, оказались и уважаемые руководители внешней разведки Артур Артузов и Сергей Шпигельглас. Их приговорили к высшей мере наказания.

Как оказалось, к следствию приложил руку исполнявший к тому времени обязанности начальника следственного отделения НКВД СССР Виктор Абакумов. В камеру внутренней тюрьмы на Лубянке вернули и Петра Зубова; вслед за ним и начальника Особой группы Якова Серебрянского, некогда заступившегося за Зубова и Абакумова. Поистине, ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным!

Абакумов забыл обещание товарищам по партии не повторять при ведении следствия произвола. Тогда, на партсобрании, он просил у коммунистов прощения, заверял, клялся. Теперь отплатил им за своё унижение. Мстил. Жестоко.