Двойная жизнь Чарли Сент-Клауда - Бен Шервуд

Как это уже не раз бывало, Тинк повел ретривера в парк. На данный момент такое времяпрепровождение представляло собой романтическую кульминацию его личной жизни. Чем еще он мог заняться? Сходить на школьный стадион поглядеть, как парни играют в бейсбол. Смотаться в Данверс и посмотреть кино в торговом центре «Либерти три». Засесть на весь вечер в баре «У Мэдди». И конечно, в его распоряжении, как всегда, был старый добрый Бобо.

Наступал очередной субботний вечер, и Тинку в очередной раз было нечего делать. Иногда по выходным ему удавалось скрасить вечерок, заглянув к Тесс и объявив ей, что он умирает с голоду. Главное было застать ее дома: хозяйкой она была бестолковой, но гостеприимной. Полвечера они убивали на то, чтобы приготовить ужин, а затем заваливались на потрепанный диван и смотрели какой-нибудь взятый в прокате фильм со Стивом Маккуином. Если честно, то Тесс обычно неплохо удавалось спалить любое блюдо, которое она начинала готовить, но Тинку и в голову не приходило высказывать претензии по поводу ее кулинарных способностей. Он просто любил быть рядом с ней.

С одной стороны, Тесс была для него вроде младшей сестры. Она принадлежала к тому типу девушек, которым просто необходим старший брат, чтобы держать их в узде и не давать окончательно выбиться за рамки дозволенного. Тесс была умнее большинства окружающих и сильна, как настоящий моряк. Такой сильной и решительной женщины Тинк никогда не встречал. И в то же время ей, несомненно, нужен был якорь в жизни. Особенно это стало заметно после того, как умер ее отец. Тинк по мере возможности старался заполнить собой возникшую в жизни Тесс пустоту.

Если говорить совсем по-честному, она всегда нравилась Тинку, и с момента их первой встречи на ярмарке в Топсфилде он внутренне боролся с желанием «подъехать» к ней с недвусмысленным предложением. Познакомились же они так. Тинк, в то время своего рода местная знаменитость — ведь он зачитывал прогноз погоды по телевидению, — согласился выступить в качестве приманки в сборе средств для благотворительного фонда Джимми — в пользу Бостонской онкологической клиники. И вот любой посетитель ярмарки, заплативший за благотворительный билет, получал право трижды со всей силы запустить мячом в мишень, при каждом попадании в которую корзина, где сидела звезда экрана, опускалась все ниже в бочку с грязной водой. Больше всего Тинку запомнилась молодая красивая женщина с длинными темными волосами, которая умудрилась послать точно в цель каждый из трех крученых мячей. В результате прицельного обстрела корзина все-таки рухнула в бак — как в общем-то и было задумано организаторами благотворительного мероприятия. Высохнув и приведя себя в порядок, Тинк твердо решил разыскать эту красавицу с убийственно сильным броском и познакомиться с ней.

Это было четыре года назад, еще до того, как Тинка отлучили от эфира и уволили с телевидения за точное, но не слишком корректное замечание о внешности скелетоподобной коллеги-ведущей. Тесс даже написала на телеканал письмо в его защиту, но делу это не помогло. Познакомившись, они быстро подружились, и, когда Тинка уволили с телевидения, Тесс сразу же предложила ему поработать у нее в парусной мастерской. Все эти годы Тинк день за днем старательно скрывал свои чувства, втайне надеясь, что рано или поздно Тесс обратит на него внимание не только как на друга, но и как на мужчину. Было дело, он даже попытался сбросить пару фунтов, чтобы стать более привлекательным в ее глазах. Для этого ему пришлось отказаться от любимого «Чабби-Хабби». Ведь, возможно, именно его пивной животик мешал Тесс посмотреть на него другим взглядом. Впрочем, во всем, что касалось мужчин, она вообще была полной загадкой. Порой казалось, что заарканить ее просто невозможно. Она была человеком свободного духа, что добавляло ей привлекательности, но заставляло Тинка страдать еще сильнее.

Бобо уже разобрался с сухариками и теперь умоляюще поглядывал на сэндвич Тинка. Тот отнесся с пониманием, вытащил из бутерброда кусок колбасы и бросил его псу.

— Что же у этой девчонки на уме? — спросил он, обращаясь к Бобо. — Она что, идет на свидание сегодня? — (Бобо вздохнул.) — А потом еще уедет надолго.

Тинк с ужасом осознал, что вот так, в обществе Бобо, ему придется провести ближайшие несколько месяцев, пока Тесс будет плыть вокруг света. Он со вздохом встал со скамейки, вытер горчицу с бороды и заправил выбившуюся из брюк фланелевую рубашку.

— Пора идти, старик, — сказал он, пристегивая поводок к ошейнику Бобо.

Он выбросил мусор в урну и вместе с собакой направился к центру города по Дарлинг-стрит. С холма было видно, что по Вашингтон-стрит, как обычно по субботним вечерам, движется плотный поток машин. Тинк решил пойти другим маршрутом — по склону. Он свернул к Эббот-Холлу, срезал угол через площадь и поздоровался с симпатичной женщиной, сидевшей перед классической «солонкой с крышкой» — типичным для Новой Англии бледно-голубым коттеджем с неравномерной двускатной крышей. Короткий крутой скат прикрывал фасадную двухэтажную часть дома, а одноэтажная, выходившая во двор сторона была длинной и более пологой.

Ла-Ди-Да Чаннинг была очень занята. Сидя на своем крыльце, она одновременно приводила в порядок ногти и изучала разворот журнала «Инстайл». Вокруг ее головы был повязан модный зеленый шарф, и даже в сумерках она носила солнечные очки в стиле Джеки Онассис. Ла всегда мечтала стать актрисой и, получив неплохую по местным меркам должность в администрации порта, не переставала надеяться однажды перебраться в Голливуд и покорить эту фабрику грез.

— Добрый вечер, — сказал Тинк.

Ла даже не взглянула на него.

— Брэд и Дженнифер вместе занимаются бикрам-йогой, — сообщила она.

— Чего?

— Брэд Питт и Дженнифер Энистон. Все звезды теперь занимаются йогой в хорошо нагретых помещениях.

— А куда делся бег трусцой?

Ла оторвалась от журнала и выразительно посмотрела на живот Тинка:

— Это ты мне скажи.

— Да, уж я такой, — отозвался он, похлопав себя по гулко отозвавшемуся животу.

— Ты сегодня неплохо выглядишь, — заметила Ла. — Похоже, даже ванну принял.

— Спасибо за комплимент, — сказал Тинк, чувствуя, как его грудь раздувается от гордости. — По субботам все моются.

— Но только не ты. — Ла засмеялась. — Бобо! — Она наклонилась к псу. — Иди сюда, хороший мальчик.

Тинк смотрел, как она чешет Бобо за ухом.

— Пойдешь вечером к Мэдди? — спросил он.

— А ты угощаешь?

— Для тебя, Ла, все что угодно.

— О-о-о, какой ты душечка.

Она опустила очки на кончик носа и бросила на него долгий взгляд своих карих глаз. Вечер, казавшийся безнадежно потерянным, начинал обретать смысл. Тинк ощутил даже что-то вроде проблеска надежды.

— Значит, увидимся у Мэдди, — сказал он, натягивая поводок Бобо. — Может, потом попробуем заняться этим твоим… йогуртом.

— Йогой, дурачина ты!

— Я буду Бобом, а ты можешь быть Дженнифер.