Последний довод - Сергей Самаров

Я снова поднял к глазам прицел огнемета. Но не потому, что меня торопил Нечипорук, а потому что опасался, что у кого-то из гражданских в засаде не выдержат нервы, и прозвучит очередь, и я в этот момент могу потерять время на прицеливание. Хорошо помню случаи, когда не выдерживали нервы даже у солдат спецназа ГРУ и преждевременная автоматная очередь едва не срывала эффект засады. Случалось такое в основном с молодыми необстрелянными солдатами, поэтому обычно за каждым молодым солдатом присматривал «наставник» из более опытных. Здесь у меня не было «наставников», да и времени найти опытных и распределить их среди других не было. Мои опасения оправдались. Я хотел подождать еще секунд тридцать или даже целую минуту, позволив автоколонне приблизиться, когда прозвучала сначала одна нервная и истерично-длинная очередь, а за ней сразу включилось еще несколько автоматов. Значит, нервы были у многих напряжены до предела.

Прицел моего «Шмеля» вел цель. Стрелял я прямой наводкой по кабине головной машины. Используя термобарический заряд, не обязательно было целиться в кузов, где находились бойцы. Аэрозольное облако перед воспламенением все равно накроет всех в радиусе пятидесяти метров, то есть три-четыре машины, идущие следом за первой. Если бы нервы моих новобранцев были покрепче, машины вошли бы в поворот, и тогда облако смогло бы захватить еще пару машин, которые вписывались бы в предельный радиус.

Колонна машин состояла из «КамАЗов», и я не знал, какие двигатели на машинах, бензиновые или дизельные. Но первый же выстрел огнемета показал, что двигатели были бензиновые. Сначала над дорогой поднялось белое облако. Уже через несколько секунд оно вспыхнуло огненным грибом – это загорелись и взорвались сразу пять головных машин. А еще через несколько секунд взорвались бензобаки у двух следующих. Избыточное тепло дошло и туда. Сразу заговорили все четыре пулемета и множество автоматов. Но стреляли не по первым, уже уничтоженным машинам, а, как я и приказывал, дальше – по всей остановившейся колонне.

Я поднял и подготовил к выстрелу следующий «Шмель». Последние машины колонны находились на дистанции около семисот метров, то есть почти на пределе дальности, и мне требовалась особая аккуратность в прицеливании. Но тут, когда из леса начали с воем вылетать мины и ложиться в середине колонны, не выдержали нервы то ли у водителя, то ли у кого-то из командиров, сидящего в кабине одной из замыкающих машин, и командир этот приказал водителю разворачиваться. Машина развернулась, ее примеру последовали и другие. Это значительно облегчило мою задачу. Оптический прицел легко нашел цель, прицельная марка позволила мне не на глазок сделать скидку на уже вымеренное лазерным дальномером расстояние, и я произвел выстрел. Даже если бы я не попал в грузовик, огненное облако все равно накрыло бы все в радиусе пятидесяти метров. Но я все же попал. Таким образом, автомобильной колонне были отрезаны пути движения и вперед и назад. А минометы, пулеметы, автоматы и снайперские винтовки продолжали планомерное, хотя и излишне торопливое уничтожение противника. Конечно, там, в середине колонны, бандиты покинули машины и, несмотря на отсутствие боевого опыта, сообразили, что тот, кто заляжет, становится менее уязвимой мишенью. Но это не могло спасти от термобарической аэрозольной смеси, которая затекала в каждую щель, в каждую ямку, в любой окоп. У меня оставалось еще два одноразовых гранатомета, и я тут же использовал оба. И следом послал еще две термобарические гранаты из «РПГ-7». По сути дела, практически всю колонну я уничтожил четырьмя выстрелами из огнемета «Шмель-М». Все остальные только добивали противника, если кому-то удалось спастись чудом от адского пламени на дороге.

Я вспомнил о задании, которое дал старшему сержанту Волоколамову, и тут же позвонил ему.

– Слушаю, товарищ Последний довод, – ответил Паша.

– Как у тебя дела?

– Успел только одну заправку уничтожить. Сейчас подъезжаем к следующей.

– Отставить мероприятие. Бандиты уничтожены. Им уже нечего заправлять. И, кажется, некому. Возвращайся в Пригожее и начинай формирование своей роты. Потом составь план занятий по подготовке ДРГ и представь мне на утверждение.

– Понял. Возвращаюсь…

Подводить итоги можно было только после того, как горящая техника на дороге остынет. Тогда можно будет и подсчитать погибших. Считать их необходимо и в поле, потому что бандиты разбегались от дороги в разные стороны, и бойцы из засады «снимали» их автоматными очередями, а снайперы отстреливали выборочно, хотя только с одной стороны – на левом фланге у нас снайперов не было. Убежать и спастись сумели только те, кто побежал через поле вдоль дороги. Гарь и дым прикрывали их бегство. Я прикинул на глазок – спаслось не больше полутора сотен человек. С нашей стороны, если никто по неопытности своего соседа не подстрелил, потерь быть не должно. Бандиты не думали о сопротивлении. Их головы были заняты мыслями о собственном спасении. Оружие, мешающее бежать, было брошено сразу. Правда, я послал вдогонку бегущим в обратную сторону две осколочные гранаты из «РПГ-7», но результат из-за дыма был мне не виден.

– Нечипорук! – позвал я. – Аккуратист!

Старший лейтенант тут же оказался рядом.

– Возьми с десяток своих солдат, пройди вдоль дороги. Может, там живые или раненые остались. Будут выступать, добей. Будут нормально себя вести, отправь в больницу. Если что, позвони Головину, он машину пришлет, чтобы на себе этих уродов не таскать. Скажешь, я приказал. Мне кажется, в больнице сегодня работы будет много. Хоть специалистов по ожогам из Донецка вызывай. Там, насколько я помню, у шахтеров есть целый ожоговый центр.

– Есть, товарищ подполковник.

– Выполняй. Левченко!

Капитан милицейского спецназа вышел из-за моей спины.

– Помоги со своими людьми Нечипоруку, а потом возьми под свой контроль саму больницу. Все-таки бандитов туда отправим. Если будут легко раненные, их лучше лечить в наручниках.

– Сделаем, товарищ Последний довод. Как мы их ловко, а! Мало кто смог уйти.

– Главное, чтобы не вернулись. Потому необходимо посты на всех дорогах поставить.

– Тоже нашими силами?

– Нет. Этим местные займутся. Шихран! – громко позвал я.

Харис на зов явился быстро. Он уже готовился сесть в машину, на которой приехал, но, услышав мой оклик, поспешил ко мне.

– Харис, тебя все слушаются – подбери людей, сформируй группы, чтобы человек по пять каждую дорогу в Гавриловку контролировали. Из пяти хотя бы двое должны обязательно быть местные, гавриловские. Мало ли кто проедет, они своих знают.

– Понял. Сделаю. Сам об этом думал. Только насчет Пригожего. Там тоже посты не помешают. Мы не знаем, где «Правый сектор» вертится. Могут и по железной дороге из Харькова пожаловать, могут и откуда угодно.

– Правильно. Позвони сыну. Пусть он посты выставит. И отправляй машины. Пригожинские пусть по домам едут. А Амирхан должен продумать вариант срочной мобилизации. Сигнал какой-то, чтобы все слышали. По мобилизации сбор в течение десяти минут. И хотя бы взвод должен нести постоянное дежурство в школе. Круглосуточно.