Кольцо Гекаты - Наталья Солнцева

– Твои дети кого угодно доведут до нервного срыва, – ворчала она. – Бедная Зоя Петровна! Надо увеличить ей зарплату.

– Я не против, – ответил Артем, мечтая о сладких объятиях сна, как путник в пустыне мечтает о глотке прохладной воды.

Увы! Ему не стоило на это рассчитывать. После массажа Динаре стало легче: головная боль утихла, и супруга решила поделиться с ним последней новостью.

– Сегодня доберманы профессора чуть не загрызли Людмилу! – выпалила она, делая большие глаза и держась за сердце. – Ее спасло чудо!

– Какую Людмилу? – не понял Артем, засыпая на ходу.

– Авдееву! Ты что, соседей не знаешь? – возмутилась Динара. – И вообще, о чем ты думаешь? Ты меня не слушаешь!

– Конечно же, я знаю Авдееву. Просто у меня глаза слипаются, а соображение отключилось еще полчаса назад.

– Так включи его!

И Динара подробно рассказала мужу о том, что Альвиан Николаевич почему-то выпустил собак одних, а сам задержался в квартире. В это время возвращалась с работы Людмила Станиславовна, и доберманы вдруг на нее набросились. К счастью, рядом оказался Фарид Гордеев. Он отвлек собак на себя и велел Авдеевой бежать в подъезд. Людмила, боясь, что собаки расправятся с Фаридом, начала колотить в дверь профессора и вопить, чтобы он забрал их. Альвиан Николаевич тут же вышел, но Таната и Керы уже и след простыл. Фарид так испугал доберманов, что они убежали куда глаза глядят, и профессор потом целый час искал их и звал.

– Нашел? – спросил Артем, проваливаясь в сон.

– В сквере! – захихикала Динара. – Представляешь? Этот Фарид просто герой! Как он с ними справился?

– Сегодня не день, а собачья эпопея какая-то, – пробормотал бывший сыщик.

И это было последнее, о чем он успел подумать перед тем, как заснул.

В отличие от господина Пономарева, его соседка, Людмила Станиславовна Авдеева, никак не могла заснуть. Ужасное происшествие выбило ее из колеи. Оскаленные собачьи пасти, из которых капала слюна, желтые клыки и бешеные глаза так и стояли перед ней. До сих пор было непонятно, каким чудом ей удалось выжить.

«Зачем держать в доме таких кошмарных тварей? – спрашивала она себя. – Вечером страшно выходить во двор! А когда задерживаешься на работе, то не дает покоя мысль, что Рубен выпустил своих доберманов, и они бегают вокруг дома, невидимые в темноте. Просто ноги подкашиваются от страха. У Пономаревых дети – неужели они не боятся, что в один прекрасный момент эти злобные псы могут наброситься на близнецов?»

Авдеева думала, что все жильцы боятся доберманов. Оказывается, не все! Фарид Гордеев, например, не только не испугался, но еще и загнал Таната и Керу к черту на куличики. Интересно, как ему это удалось? Профессор еле нашел собак.

Людмила Станиславовна вдруг поймала себя на том, что ей приятно вспоминать о Фариде. Ей повезло, что он как раз тоже откуда-то возвращался. Страшно подумать, что могло бы случиться, если бы не он!

Авдеева посмотрела на свои руки – они все еще дрожали. Как она испугалась! Собаки так рычали и кидались на дверь подъезда! Людмила подумала, что они изорвут Фарида в клочья, и бросилась к профессору. Надо сказать, Альвиан Николаевич не был в восторге, но поспешил на выручку. Кто же мог ожидать, что его помощь понадобится не Гордееву, а Танату и Кере?

Людмила Станиславовна вспомнила Никитского, в которого так безнадежно была влюблена, и вздохнула. А как бы он повел себя в подобной ситуации? Вот так сразу и не ответишь. Она задумалась. Сомнительно, чтобы Дмитрий Сергеевич стал рисковать собой из-за женщины. Да, он был галантным кавалером, но и только. Он умел и любил говорить комплименты, увлечь даму, ухаживать за ней. Но экстремальные обстоятельства могут открыть в человеке то, что до того оставалось надежно упрятанным. Именно в такие моменты и проверяется характер.

Ее роман с директором «Альбиона» закончился, так, фактически, и не начавшись. Но Людмила Станиславовна не жалела об этом. Она решила, что теперь ни о чем и никогда жалеть не будет. Совсем! И ей стало легко. Большая часть жизни прошла, и предстояло достойно прожить остаток. О любви Авдеева уже не мечтала. Разве она знает, что это такое? Теперь, наверное, и не узнает.

Ее наставница, Берта Михайловна Эдер, ушла в мир иной, и посоветоваться Людмиле было совершенно не с кем. Да и о чем советоваться? Если о приготовлении варенья или пирогов, так на это есть поваренные книги.

С Динарой у них близкие отношения не сложились. Та сначала училась, потом углубилась в новую работу, возилась с детьми, почти все свободное время проводила с мужем … Словом, госпожа Авдеева не имела задушевной подруги. Может, это и к лучшему.

В последнее время она сошлась ближе с одной из сотрудниц «Альбиона», Галиной Яковлевой. У них было много общего – отсутствие детей, сложные отношения с мужем, одиночество. Галине Павловне по натуре замкнутой, не нравилось перемывать кости окружающим и строить глазки мужчинам. Изредка они с Людмилой ходили в кафе, на выставки. Примерно полгода назад Людмила стала замечать, что приятельница часто задумывается, стала нервной и раздражительной. Галина Павловна молчала, а Авдеева сама не расспрашивала. Зачем лезть человеку в душу? Захочет – сама расскажет.

Так и произошло. В один из вечеров, когда за окнами шел бурный весенний дождь, а в кафе было тепло, горели неяркие лампы, пахло пирожками с повидлом, Людмила и Галина разговорились. Яковлева рассказывала, как ей трудно с мужем, какой у него нелегкий характер… и вдруг расплакалась.

– Я больше не могу, – всхлипывала она. – Живу в постоянном страхе. В каком настроении Игорь придет с работы? Что ему в очередной раз не понравится? Это такое напряжение, такая… нервотрепка, просто не передать!

– Я знаю, – просто сказала Людмила. – Я знаю.

Они долго рассказывали одна другой о своих огорчениях, пока поток жалости к себе не иссяк.

– У меня такой стресс, – сказала Галина Павловна, – что я потеряла сон. И еще… Мне кажется, что кто-то хочет меня убить. Я даже знаю, кто!

Госпоже Авдеевой стало страшно. Пришли на ум давно забытые сны. Когда-то, почти десять лет назад, она бегала гадать к Динаре. Тоже было невмоготу носить в себе возникшее невесть откуда беспокойство. Она хорошо понимала Галину, слишком хорошо.

– Но за что тебя убивать? Должна же быть причина!

– Понятия не имею… Наверное, есть причина, – согласилась Яковлева. – Мне она неизвестна. Впрочем, это могут быть мои выдумки. Нервы! Болезненные фантазии…

Авдеева покачала головой.

– Как бы там ни было, лучше принять меры.

– Но что я могу сделать?

– Нужно посоветоваться со специалистом.

– Идти в милицию? Да меня на смех поднимут! – возразила Галина Павловна. – Скажут, идите лучше к психиатру.