Ложное пророчество - Вячеслав Кумин

– Тебе повезло… Иди к другим щенкам…

Дикий отбросил Флокхарта к тройке парней сидевших чуть в стороне от основной группы разбойников. Им стукнуло от пятнадцати до семнадцати лет, в деле разбоя наверняка участвуют впервые, так что новый «щенок» по сравнению с ними оказался щенком-переростком.

Рядом с Мартином приземлилось короткое копье. Дикий пояснил:

– Это будет твое. Все равно оно никому не нужно… И еще, что касается клички… Поскольку именами мы не пользуемся то ты будешь… – Дикий задумался и наморщил лоб в мыслительной деятельности. Наконец его лицо просияло и, он выдал: – Будешь отныне Дворянчиком!

Бандиты сидящие у костра радостно заржали. Прозвище в бандитской среде действительно довольно оригинально.

– Ну, ты выдал! – усмехнулся один из них, протягивая Дикому кусок успевшей за это время прожариться конине. – Повеселил ты нас однако. Но как он тебе по роже заехал!

Бандиты и дальше с хохотом и шутками продолжили обсуждать редкое веселье не обращая на «щенков» и Мартина в частности никакого внимания, кроме того, что и им бросили несколько кусков полноценного мяса, что явилось большой щедростью в обычно скудном рационе бандитов и тем более «щенков».

Мартин с трудом прислонился к тонкой березке пытаясь отдышаться сплевывая кровь. Дикий отбил ему все внутренности. Один из «щенков» в котором проглядывалась изрядная горбатость, взял кусок мяса и протянул его Мартину.

– Держи… Дворянчик.

– Спасибо…

– Меня зовут Хребтом, – представился он, и стал знакомить с остальными, показывая на своих товарищей: – Это Глазастый, а это Камень.

– Почему?

– Глазастый далеко видит, а Камень камни бросает хорошо. С двадцати шагов может точно залепить прямо в лоб.

В подтверждение этих слов Камень подбросил на руке гладкий речной булыжник размером с небольшое куриное яйцо.

– Ну а я из-за своего горба…

– Понятно…

Мартин попробовал пожевать мясо. Аппетита после того как ему пересчитали все ребра и отбили внутренности не прибавилось, но он знал, что надо поесть пока имеется такая возможность. В таких сообществах неизвестно что произойдет в следующую минуту, да и подкрепиться не мешало в любом случае, так как не ел уже больше суток. А восстанавливать силы нужно как можно быстрее. Мартин собирался, во что бы то ни стало вернуть себе свой медальон и убраться подальше от банды.

– Все-таки одного не пойму…

– Чего? – откликнулся Хребет.

– Почему именно Дворянчик? – поинтересовался Флокхарт. Не нужно было быть гением, чтобы понять что прозвище имеет уничижительный характер, что в этой среде не приветствовалось.

– А кто его знает этого Дикого, – пожал плечами Хребет.

– Знаешь, в тебе действительно есть что-то такое, – подал голос Глазастый, неопределенно проведя рукой перед своим лицом. – Словами не описать видеть нужно.

– Точно, – кивнул Камень, приглядевшись. – Какой-то ты не такой.

– Понятно…

«Вот и Пилат о чем-то подобном говорил», – с грустью подумал Мартин.

Шло время и Мартин Флокхарт немного оправился после ранения в плечо и устроенного Диким избиения. Ему приходилось заниматься самой грязной работой получая за это самое скудное пропитание, сытное время после съедения коня на котором он попал в банду прошло.

Чтобы совсем не загнуться от голода разбойники совершали небольшие набеги на деревни крадя отбившейся от общего стада скот, что было для Мартина в новинку по многим причинам. У них в деревне ничего подобного никогда не происходило и он подумал, что это одно из преимуществ жизни в глуши, где нет разбойников… Деревенские, потерявшие свою скотину устраивали облавы, но разбойники успевали уйти достаточно далеко, чтобы не быть пойманными и забитыми до смерти на самосуде.

Когда не имелось возможности воровать скот или птицу члены шайки отправлялись на охоту, кто что лучше умел. Грач например неплохо стрелял из лука, по словам «щенков» со специальным охотничьим луком его результативность стала гораздо лучше чем до того как у него был самодельный какой-то конопатый лук.

Крест ставил силки на звериных тропах, «щенки» обычно удили рыбу на речках украденными у деревенских сетями.

Не работали только Ярый как главарь банды да его заместитель Дикий. Так и жили разбойники в лесу в ожидании «миграции» – так разбойники называли время, когда начнут прибывать купцы на Поле для торговли с инородцами.

Несколько раз у Мартина появлялась возможность покинуть банду, но он этого не делал по нескольким причинам. Во-первых, он просто не знал, что делать потом, одному ему действительно не добраться до центральных районов королевства. Любой одинокий путник, а тем более такой оборванец как Мартин ловился либо другими бандитами, либо жителями или охотниками дворян и препровождался в ближайший замок, где выясняли кто он и откуда. Понятное дело, что в этом случае быстро выяснится, кто он и за что его ищут, а значит, ему предстояла прямая дорога на каторгу.

Во-вторых, медальон все еще висел на шее у Дикого, а украсть или завладеть им каким-то другим образом у него нет возможности – в прямом столкновении с Диким ему не справиться. Шанс был только при бое на холодном оружии, но Мартин не находил достаточного повода, а зачинщика драки без повода самого могли убить.

В-третьих, Мартин признался самому себе, что никуда пока уходить не хочет и его вполне устраивает такая жизнь. Здесь можно о многом подумать и наметить планы дальнейшей жизни. Если бы еще не Дикий, полностью оправдывающий свою кличку, ничем не объяснимыми взрывами ярости, когда он нападал на самых беззащитных, то есть «щенков» (поскольку остальные выработали свою тактику против такого буйства и побили Дикого всем скопом, а так они лишь наблюдали за новым развлечением), то было бы совсем хорошо.

За прошедший месяц с того момента как Мартин попал в шайку разбойников, он сумел более или менее подружиться с остальными «щенками» и узнать, как их занесло в подобную банду.

Хребет залетел по воровскому делу – его просто изгнали из деревни из-за его патологической страсти к воровству. Воровал все что плохо лежит, далеко бегает от хозяев и так далее.

– Ничего не могу с собой поделать, – признался Хребет под смех товарищей. – Как увижу, что что-то плохо лежит, беру себе… что б лежало хорошо.

Камень попал, как и Мартин за убийство, так же случайное, по крайней мере так он сам говорил:

– Бросал камень на спор. Поставили горшок одному юродивому на голову ну и я начал прицеливаться, а когда уже начал делать бросок меня отвлекли, рука чуть дрогнула ну и я залепил ему точно в лоб… За такое мне несколько лет каторги светило, но я решил сбежать.

Глазастый попал в банду за изнасилование.

– Да все было по обоюдному согласию, – оправдывался он. – Только она чего-то испугалась и всем сказала, что я принудил ее силой… ну ясень пень, что меня чуть на вилы не подняли.