Развод. Ты предал нашу семью - Арина Арская

class="p1">— Нет, — недоуменно отвечаю я.

— Папа, да, будет опять спать на диване? — Аленка не отводит взгляда. — Он тоже наказан?

Теряюсь, что ответить.

— А за что?

Надо срочно придумать объяснение для Аленки, которая шепчет:

— Ты обиделась из-за того, что… ну из-за того, что… — она жует губы, — что не смог защитить от врагов? И теперь надо развестись?

Глаза Аленки темнеют страхом. Она вроде купилась на хитрость Глеба и Арса, но все равно боится.

Очень боится.

До застывших в глазах слез.

Я подхожу, сажусь перед ней на корточки и кладу руки на колени, вглядываясь в глаза.

— Некоторых врагов не предугадать, Ален. От них защищаться приходится уже после их подлости. Да, я на папу обиделась, но я его не разлюбила, — слабо улыбаюсь. — Да, он допустил серьезную ошибку и подставил нас под удар, к которому я была совершенно не готова. И, — выдыхаю, — мне надо признать, что он тоже этого всего не ожидал и сейчас старается защитить нас. А я кусаюсь в ответ, потому что… мне очень страшно.

Аленка тянет ко мне тоненькие ручки, обвивает ими шею и я на выдохе ее крепко обнимаю и прижимаю к себе.

— Мне тоже страшно, — сипит она. — Очень. Папа больше не будет тебе папой.

— Он мне и так не папа.

Аленка отстраняется, хмурится и кусает губы.

— Он мне муж, — улыбаюсь я.

— Ну да… и папа…

— Он ваш папа, а мне муж, — касаюсь ее щеки. — И любимый мужчина. Очень любимый, Ален. Он останется вашим папой, моим любимым мужчиной, но не мужем по документам. Но так надо, да?

— Да, чтобы дом не забрали и остальное… наше это наше…

— И папа тоже наш.

— Да, — решительно кивает.

— Иди переоденься, — сжимаю ее ладошки. — Скоро ужинать.

— Хорошо, — вздыхает, но медлит.

— Что?

— Не кусайся, — едва слышно отвечает она.

А затем торопливо выходит. Я выжидаю несколько секунд, и выглядываю за ней в коридор. Она заходит в комнату Арса и Марка.

— Привет.

Прикрывает за собой дверь, и крадусь за ней на носочках.

— У тебя забрали телефон? — зло спрашивает Марк.

— Ага.

— Вот блин. Это все Арс… козел.

— Я не должна была брать у вас киндеры, — серьезно говорит Аленка. — Это неправильно. И я должна была все рассказать маме и папе.

— И ты туда же?

— И я приму наказание с достоинством.

— Вот, — вздыхает Арс. — Бери пример с Аленки.

— Пошел ты.

— А что ты читаешь, Арс?

— Какую-то непонятную фигню, — недовольно отвечает он.

— Картинки есть?

— Ну, вот.

— Фу, страшная. И нецветная, — разочарованно тянет Аленка.

— Ну, какая есть.

— А интересно?

Вздрагиваю, когда кто-то касается моего плеча. Оглядываюсь на Глеба, который шепчет:

— Что там? — а затем сам прислушивается к приглушенным голосам детей.

— Да он только делает вид, что читает, — хмыкает Марк. — Делает вид, что умный.

— Покажи, — Аленка вздыхает и через секунду удивленно говорит. — Мертвые души.

— Ужастик, что ли? — голос Марка становится заинтересованным.

— Ага, — отвечает Арс, и я слышу в его тоне едва уловимое лукавство.

— Ой, мне ужастики нельзя, — тихо, но взволнованно отвечает Аленка. Очень ей хочется ужастика. — Совсем нельзя. Хотя… это же книжка, да?

— А чо там? — в нетерпении спрашивает Марк.

— Это читать надо, — вздыхает Арс. — Тут все сложно, запутанно и пересказывать нет смысла.

Переглядываюсь с Глебом, который удивленно приподнимает брови, намекая, что он тоже обескуражен хитростью нашего старшего сына.

— Ну, почитай, блин, — шипит Марк.

— Подожди, — говорит Аленка. — Не сейчас. После ужина?

— Ужастик перед сном? — хмыкает Арс.

— Да, — нетерпеливо отвечает Аленка.

Я медленно отступаю от двери. Глеб следует моему примеру.

— Арс — манипулятор, — говорю я, когда мы скрываемся в спальне. — У кого научился?

— Я прямой, как палка, Нин, — Глеб усмехается.

— Да я тоже не королева интриг.

Молча смотрим друг другу в глаза, и я со вздохом приваливаюсь к Глебу в поисках ласки. Он удивленно и молча меня обнимает и настороженно выдыхает. Он мне нужен. Рядом.

— Я так устала.

— Я знаю.

— А будет еще двое.

— Да, — целует в макушку. — Будет еще двое.

— И, наверное, — закрываю глаза, — надо детям сегодня сказать… Зачем тянуть? Сказать, и тогда я сама в это поверю.

— Что сказать? — раздается возмущенный голос Марка. — Что вы опять скрываете?!

Глава 38. О последствиях

— Ну, — Марк замирает с ложкой гречки у рта, — о чем вы хотели нам сказать.

— Етить-колотить, — Глеб откидывается на спинку стула, — какие мы тут грозные. Не понял, Марк. Может, это вам, молодой человек, сначала объясниться?

Марк сердито откладывает ложку и через нос выдыхает:

— У нас только Аленка, да, успела разрулить ситуацию? — смотрит на сестру, которая с аппетитом отправляет в рот кусочек стейка.

— Я все поняла, — бубнит она. — Покрывать вас больше не буду, потому что тогда я тоже преступница.

— Она у вас в любимчиках, — Марк возмущенно смотрит на меня.

— И даже не пытайся, Маркуша, сейчас стрелки перевести, — прищуриваюсь на него. — Вы по чужим домам шаритесь, пятые точки в джакузи окунаете, а потом еще садовых гномов воруете.

— Да он мне даже не нужен! — Марк повышает голос.

— Зачем тогда его украл? — невесело отзывает Глеб. — И давай-ка ты будешь потише.

— Я взял его на время, — Марк переводит на него взгляд. — на время, чтобы потом вернуть. Я все потом возвращаю. Через время. Иногда с трудом.

— С трудом?

— Ну… — пожимает плечами. — Да… И это, кстати, сложнее, чем взять.

— И я все еще не понимаю логику, — Арс режет стейк ножом.

— Потому что ты тупой.

— Он твой брат, Марк! — охаю я.

— Но его тупости это не отменяет!

— Значит, мы тут все тупые, а ты только один умный, — четко проговариваю каждое слово, — потому что никто тут тебя не понимает.

— Надо взять, а потом вернуть! — разводит руками в стороны. — Просто взять неинтересно! Вот я снял с собаки ошейник, и скоро опять найду эту собаку и верну ей ошейник. Я ее вчера, кстати, выследил опять. Там же гуляют.

— То есть ты с живой собаки снял ошейник? — тихо спрашивает Глеб.

— Надо было с мертвой?

— Не дерзи, — медленно выдыхаю я.

— Что за собака? — Глеб не отводит взгляда.

— Не удивлюсь, если питбуль, — Арс жует и запивает мясо томатным соком, пряча улыбку за стаканом.

Марк подозрительно молчит, и я шепчу:

— Ты полез к питбулю?

— Он прикольный был, — Марк пожимает плечами. — И совсем без ошейника я его не оставил…

— Подожди… — Глеб медленно выдыхает.

— Я ему вместо ошейника свой шарф повязал.

Арс хрюкает от смеха, отставляет стакан и прижимает кулак ко рту.

— Ты с ним был? — смотрю на него.