Поцелуй на закате - Триш Мори

— Ты даже не представляешь, насколько ошибаешься, — начал он.

— Неужели? Ты привез меня в замок, потому что не мог долго обходиться без нее. Ты женился на мне, но, когда мы приехали сюда, я оказалась не нужной тебе. Мне не было места в нашем браке, потому что у тебя была Катя.

— Нет!

— Ты все еще любишь ее!

— Нет! Ты не права. Если эта комната и хранилась как воспоминание, то это было воспоминание о моей глупости. Это было напоминание о том, каким наивным может оказаться человек, поверивший в любовь. Я перестал любить Катю, когда осознал, что любовь моя ничего не стоила. Она воспользовалась этой комнатой, чтобы предать меня!

Габриелла недоверчиво взглянула на него:

— Катя?!

— Она приводила сюда любовников. Это ее маленькая тайная комната, ее любовное гнездышко с запасным выходом — на случай, если кто-то случайно зайдет. На случай, если я позову ее.

Габриелла тряхнула головой, обхватив себя руками. Волосы упали ей на лицо.

— Я не заметила никакого запасного выхода.

— За окном есть лестница — во всяком случае, она была там прежде — и спуск со скалы. Достаточно легкий при хорошей погоде, но опасный при плохой. Но Катю это не волновало. Она играла в игру, как видишь, игру опасную, рискованную. Она хотела перехитрить меня, и у нее это получилось. Так все и шло до роковой ночи, когда разразился шторм.

Габриелла сглотнула, вспоминая вспенившееся море у подножия замка, злое и бурлящее, бьющееся о скалы и рычащее, словно дикий голодный зверь. Она снова почувствовала, как холодок пробежал по спине.

— Катя умерла здесь, да? — спросила молодая женщина. — Она встретила смерть вместе с любовником?

Рауль отвернулся, закрыл глаза, пытаясь прогнать всплывшую в памяти картину того дня, и схватился за голову. Но тем не менее он представил ту сцену так ясно, будто она произошла вчера…

Мануэль уже исчез из поля зрения, когда Рауль преодолевал последние ступеньки. Катя подгоняла любовника, чтобы тот поторопился, а сама в это время успела взглянуть на мужа. Ее глаза азартно блестели, волосы были взлохмачены, а смех все еще отзывался эхом в ушах.

Рауль был настолько зол и переполнен гневом, что в сердце его образовалась большая черная дыра, и оно разбилось. Шок обездвижел его. Ноги приросли к полу, а весь мир, все мечты и любовь превратились в прах за одну секунду. Катя предала его. Она смеялась над ним.

И даже когда раздался оглушительный скрежет металла о скалы, даже когда послышался вопль Мануэля, падающего вместе со сломанной лестницей, даже когда Катя закричала от отчаяния, осознав, что веселье закончилось, даже когда она перегнулась через подоконник, пытаясь разглядеть, что случилось с ее любовником… даже когда она… Рауль стоял на месте. Все произошло мгновенно, но ему казалось, что это длилось вечность. А он все стоял — неподвижный, разбитый, мало что понимающий.

За это мгновение Рауль расплачивался всю оставшуюся жизнь…

Он отошел от окна. Ему следовало давным-давно заложить кирпичом вход в эту проклятую комнату и замуровать в ней ужасные воспоминания.

— Рауль…

— Не надо, — произнес он. — Ты не захотела бы прикоснуться ко мне, если бы знала.

— Знала что?

— Правду. Я вернулся, чтобы рассказать тебе все. Ты должна знать правду.

Кошки заскребли у нее на душе. Свет от лампы зловеще замерцал.

— Что ты имеешь в виду?

— Я объясню, почему женился на тебе.

Воздух в башне был слишком холодным. Бушующий шторм как нельзя лучше отражал то, что творилось у Габриеллы в душе. Сейчас, в этой комнате, должно было определиться ее будущее. Рауль вернулся. Он оставил ее утром, однако вернулся. Именно так, как она хотела, как молилась. Впрочем, молодая женщина не была уверена, хочет ли она услышать то, что он скажет.

— Так почему же ты женился на мне?

— Габриелла… Белла, я не знаю, как заслужить твое прощение.

— Забудь о прощении. Скажи, почему ты женился на мне. Видимо, это не из-за того, что ты любишь меня.

— Я… Мне очень стыдно это признавать, но нет.

Габриелла зажмурилась и упала в кресло, не обращая внимания на поднявшееся облако пыли. Ее волновало совершенно другое. Например, сердце, разбитое, втоптанное в пол и кровоточащее.

— Тогда скажи почему.

— Я обещал одному человеку. Человеку, которого любил и уважал больше всех прочих. Этот человек был мне как отец. И невзирая на то, что я понимал всю абсурдность его просьбы, понимал, что не могу стать мужем, который нужен тебе, я пообещал ему.

Габриелла взглянула на него. Дрожь пробила ее до мозга костей. Она знала, что только один человек мог попросить об этом.

— Мой дедушка взял с тебя обещание жениться на мне?

— Умберто умирал, Белла. Его волновала твоя судьба.

Она вспомнила, что Рауль посещал умирающего Умберто и увиливал от ответа, когда она интересовалась подробностями того визита. Но в это невозможно и слишком страшно поверить. Внутри назревал шквал эмоций, который, словно лава, норовил извергнуться в любой момент.

— Ты обещал жениться на мне только из-за того, что дедушка попросил тебя?

— Он хотел убедиться, что с тобой все будет в порядке после его смерти.

Габриелла приложила ладонь ко лбу; кровь в висках пульсировала все быстрее. Давление стремительно поднималось и настойчиво давало о себе знать в виде головной боли. Это был какой-то бред. Понимает ли он сам, что говорит?

Внезапно она почувствовала, что больше не в состоянии сидеть. Габриелла вскочила и стала медленно приближаться к Раулю:

— И ты согласился? Ты сказал: «Если ты просишь, Умберто, конечно, я женюсь на ней».

— Я пытался возразить…

— Но тем не менее пообещал жениться на мне. И вовлек меня в этот брак без любви только для того, чтобы увезти вторую жену в Испанию, в богом забытый замок, в котором погибла жена номер один?

— Нет! Я предупреждал Умберто, что это не сработает. Я говорил, что из меня не получится хороший муж. Я убеждал его, что со мной, с человеком, который не был способен спасти собственную жену, ты не будешь в безопасности.

— Однако в конце концов ты согласился. Привез меня в Венецию и сделал все, чтобы соблазнить меня. Ты занялся со мной любовью! Я думала, что ты любишь меня, Рауль. Когда я была в твоих объятиях и мы занимались любовью, мне казалось, что ты любишь меня! Но ты лгал каждым своим поцелуем. Все было ложью!

Он сделал шаг вперед и протянул к ней руку:

— Нет, Белла.

Она отвернулась. Ей хотелось больше никогда не прикасаться к нему.