Добыча Альфы. Укротить темную ведьму - Ирина Чарова

бесновалась, требовала её отпустить и угрожала, выкрикивая отборные, трехэтажные проклятья, от которых уши вяли даже у зверя.

Но все эти крики смолки в одно мгновение.

Ровно в тот момент, когда я потянулся к карману брюк и достал приготовленный ведьме подарок.

— Узнаешь? — качнул наручники на пальце.

В глазах ведьмы полыхнул животный страх, а вместе с ним — такая же животная ярость.

— Какого дьявола? — прошептала. — Не смей! — голос дрогнул. — Ты, поганый ублюдок, не смей!

Зверь в ответ лишь коротко хмыкнул, в очередной раз убеждаясь — поделом…

Грубо схватил дрожащие руки, сжал тонкие запястья и подтянул их ближе к изголовью.

Девчонка все еще сопротивлялась, теперь уже пытаясь меня укусить.

Я — лишь смеялся, наблюдая за её возней.

Сейчас эта кроха напоминала мне мелкого, боевого щенка, который нападал на зрелого волка, упрямо считая, что сможет его победить.

И пока зверь лишь лениво играл одной лапой, грозная малявка — дралась на смерть. Дралась до тех пор, пока зверь раздражённо не рыкнул, впечатав ведьму спиной в деревянное изголовье.

Осознав, что борьба проиграна, девчонка по-детски, беспомощно всхлипнула и крепко зажмурила глаза.

Одна секунда — к кровати пристегнута одна рука.

Доля следующей секунды — с щелчком пристегнута вторая.

В тот момент, когда последний щелчок ударил по нервам, из груди ведьмы вырвался отчаянный крик.

Вот только боли в нем не было. Один испуг.

И, распахнув глаза, девчонка удивленно, шокировано на меня уставилась, сама не веря собственным ощущениям.

— Что, не так больно, как хотелось бы? — усмехнулся, когтем касаясь ворота её рубашки.

Единожды полоснув, распорол по центру, открывая себе вид на грудь.

— В сплаве мало серебра, трусишка — распахнул изодранную тряпку. — Кожу не прожжет, шрамов на твоем шикарном теле не останется, но вот ощущения будут ярче…. — склонился ближе, прикусил мочку уха. — Пока блохастая и очень наглая псина будет делать с тобой всё, что захочет…

— Ах ты… — ведьма попыталась дернуться в сторону, от чего грудь с острыми вершинками призывно всколыхнулась. — Ты…

Зверь восхищенно, одержимо зарычал, требуя продолжения.

Ему, как ни крути, нравилась пристегнутая к кровати, обездвиженная красавица в изодранной одежде.

Его красавица.

— Тише, кроха — когтем прошелся по голому животу и опустился к джинсам — Вот сейчас советую не дергаться…

В ответ черные глаза прожгли ненавистью.

Но ведьма благоразумно замерла, когда когтем я слегка сдавил плотную, джинсовую ткань.

Та с треском поддалась, открывая взгляду черное кружево трусиков.

Зверь облизнулся и теперь уже сам достал последний, приготовленный девчонке сюрприз.

Криво усмехнувшись, молча продемонстрировал его черноглазой.

Тонкая цепочка с серебряным напылением уже вовсю пускала по пальцам слабые разряды тока.

Вот только ведьма, зашипев словно кошка, сюрприз явно не оценила.

— Нет! — она беспомощно выгнулась, пытаясь избежать первого прикосновения.

Но цепочка, словно змея, неумолимо пробежала по нежной коже и коснулась стоящих торчком сосков.

Ошпарила, пуская по телу ведьмы дрожь.

— Нравится? — вкрадчиво спросил.

Кроха упрямо смолчала, до крови прикусив губу.

— Ладно…Поставим вопрос иначе… — цепочка змеёй поползла вниз.

— Не смей… — сорвалось с дрожащих губ.

— Пожалуйста? — невинно уточнил, с усмешкой глядя на гордую красавицу. — Давай, ведьма, скажи «пожалуйста, наглый, блохастый пёс, отпусти меня, я боюсь»…Всего лишь добавь "пожалуйста".

Всего лишь добавь «я боюсь».

Но ведьма снова упрямо смолчала. В красивых глазах загорелась до безумия сладкая, и до смешного немощная злость. И уже спустя секунды, эта злость сменилась новым удивлением, когда серебро коснулось бугорка клитора.

Пальцами я начал медленно массировать нежную плоть.

Вздрогнув, девчонка шумно втянула носом воздух и тут же расслабилась, снова понимая — это не больно.

Остро — да.

Опасно — да.

Ярко бьет по нервам — бесспорно, да.

Адреналин от пережитого испуга наверняка зашкаливал в крови, накаляя все ощущения до предела.

И ведьма этим ощущениям всецело отдалась.

Девчонка покорилась, начиная медленно двигаться навстречу каждому движению пальцев, каждому жалящему касанию серебра..

Только во взгляде все еще не было ни смирения, ни покорности.

В нем до сих пор клубилась злая тьма и такой же злой вызов.

— Хочешь продолжения, кроха? — спросил хрипло. — Блохастый пес может сделать еще приятней…

В ответ — всё такое же злое, упрямое молчание.

Его нарушало только легкое шуршание простыней.

Гордо вскинув подбородок, девчонка теперь уже вовсю призывно качала бедрами и с наслаждением покусывала губу.

Отчего-то я сейчас был уверен, будь её руки свободны — она бы снова с удовольствием показала мне средний палец.

И эта мысль взбесила возбужденного зверя.

— Отвечай… — свободной рукой обхватил подбородок и грубо смял покрасневшие губы.

А пальцы, между тем, все настойчивее массировали лоно.

Быстрее, быстрее, быстрее…

— Ты…Гроз, ты… — выдохнула ведьма, явно подбирая самое отборное ругательство, чтобы кончить.

— Скажи —" Ардо, пожалуйста" — с угрозой прошептал на ушко— Давай…По имени.

И потерся о шею колючей щетиной, пуская по коже ведьмы новую волну мурашек.

— Я убью тебя… Точно убью…Ардо! — с ненавистью зашептала ведьма и снова обезоруживающе застонала, когда сразу два пальца ворвались внутрь.

Теперь уже она на меня не смотрела.

Девчонка улетала, сладко прикрыв глаза и откинув голову назад.

И больше я уже не ждал.

С треском сдернув изодранное кружево трусиков, приподнял девчонку за ягодицы, сжал кожу когтями и вошел одним мощным толчком.

Зверь взревел от удовольствия.

Дочь черта — победно вскрикнула, плотно обхватив меня стройными ногами.

Малышка явно не собиралась играть роль жалкой пленницы, которую грубо отымеет злой волк.

Если она что и собиралась — так это своей ролью наслаждаться.

— Давай, пёс — прошептала, с намеренно беззащитным видом качнув руками. — Ты обещал мне новый уровень.

Звякнули наручники.

— Маленькая стерва — хрипло рассмеялся и одержимо задвигался внутри.

Хрипел, рычал, таранил обездвиженное и такое сладкое тело, жадно наблюдая за тем, как полная грудь колыхалась от каждого нового толчка.

Прикованная к кровати ведьма, не переставая, стонала и кусала губы.

А зверь грубо брал свое.

Брал то, что ему принадлежало.

Кусал нежную кожу, целовал, грубо врываюсь в рот ведьмы языком, рычал ей в губы, ладонями сминая полную грудь.

Не просил — требовал отвечать!

И она отвечала.

Стонала, выдыхала слова ненависти, чтобы после — прошептать желанное "да"!

И потом опять "да!" — но уже не шепотом, а криком, когда ритм становился быстрее.

Зверь знал — грань стёрлась.

Ведьма не просто ему принадлежала.

Она стала его частью.

Он чувствовал то сумасшествие, которое скрепляло обоих и выдирало все мысли с корнем, чтобы следом — поджечь тела огнем.

Теперь кроме огня ничего уже не существовало.

И когда пламя полыхнуло со всей силы, ведьма