📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая проза«Летучий голландец» Третьего рейха. История рейдера «Атлантис». 1940-1941 - А. Селлвуд

«Летучий голландец» Третьего рейха. История рейдера «Атлантис». 1940-1941 - А. Селлвуд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 73
Перейти на страницу:

Глава 10 ГИБЕЛЬ «ТИРРАНЫ»

Было 22 сентября 1940 года.

Старший матрос Зигер взял карандаш и написал на календаре над 22-м числом одно слово: дома! Потом он отбросил карандаш и, посвистывая, вышел на палубу.

У Зигера были все основания чувствовать себя счастливым. Сначала, когда Старик назначил его членом небольшой призовой команды, которой предстояло отвести «Тиррану» домой, он был не слишком доволен. Все было бы неплохо, думал он, но 10 000-мильная экскурсия сквозь английскую блокаду на судне, где четырнадцать охранников сторожат триста пленных, – это далеко не увеселительная прогулка.

Если принять во внимание все детали, в особенности тот факт, что давно ожидаемый французский берег находится всего лишь в милях, то есть в 4500 дразнящих метрах или в трех четвертях часа неспешного хода, все получилось неплохо. Они были дома, ну или почти дома. Довольный Зигер засвистел громче. Он насвистывал «Типперери».[15] Вы можете подумать, что выбор мелодии несколько странный для пламенного борца за Третий рейх. Но она была легко запоминающейся и возвращала в памяти к «Атлантису». Он вспомнил, что пленные с «Кеммендайна» рассказали ему, как пели эту песню и «Мадемуазель из Арментьера»[16] всего лишь за день до плена.

Забавно, как навязчивы бывают некоторые мелодии. Его отец частенько насвистывал «Типперери» – услышал, и запомнилось. Как там говорят англичане? «Перед нами долгий путь…»

Лейтенант Мундт глазел на французские рыболовные суда, стоящие у корпуса «Тирраны», и людей, с откровенным непониманием прислушивающихся к его неуверенному французскому. Они показались ему столь же символичными, как голубь, опустившийся на Ноев ковчег.

Он едва мог поверить в случившееся. Опаснейший поход завершился, и постоянное напряжение, поддерживавшее его все эти дни, съежилось и исчезло, как пробитый пулей воздушный шарик.

Через четверть часа он, Мундт, будет на берегу. Он бодро зашагает по булыжной мостовой, станет смотреть, как солнце весело отражается в лужах, слушать скрип колес и радостные женские голоса, радоваться виду зеленых ставень на серых каменных стенах. Он имел приказ доложить о прибытии призового судна военно-морскому командованию и организовать его прием. Он все еще не мог поверить, что все закончилось благополучно. Возможно, его ожидает награда? Или даже две? А может быть, их встретит оркестр?

– Mais je ne comprends pas?..[17]

Голос и непонимающее выражение смуглого обветренного лица французского шкипера грубо вернуло Мундта на землю. Он глубоко вздохнул и снова занялся трудным делом – попытался разговорить кучку идиотов, не знающих собственного языка. Понимание, что благоговейный трепет его команды перед лингвистическими способностями своего командира с каждой минутой слабеет, он очень медленно, старательно выговаривая каждый слог, словно обращался к недоразвитому ребенку, объяснил, что ему необходимо попасть на берег. Процесс оказался сложным, потребовал много сил, и, когда договоренность в конце концов была достигнута, Мундт почувствовал, что вспотел.

Оказавшись в шлюпке, Мундт попытался вступить в беседу с французами, но те хранили упорное молчание. Они посматривали на него с флегматичным безразличием, которое заставляло немецкого лейтенанта чувствовать определенное неудобство, и, очутившись на берегу, он почувствовал, что его первоначальные восторги несколько поутихли. Он беспомощно оглянулся в поисках какого-нибудь ответственного лица, и его охватило странное, доселе неизведанное чувство. «Атлантис» был замкнутым мирком, а «Тиррана» – его продолжением. И теперь Мундт неожиданно для себя ощутил первые результаты своей долгой оторванности от берега. Он был одиноким и потерянным среди людей, чувствовал непонятную отстраненность от них, смущение в непривычной обстановке. Нет, оркестра явно не будет. Это он понял уже через пять минут.

Ему предстояла дьявольская работенка – пробиться по телефону в военно-морской штаб. Он не знал, с кем разговаривал, но его собеседник был крайне раздражен тем, что его оторвали от дела, которым он занимался. Уже на второй минуте разговора Мундт начинал чувствовать свою вину и необходимость извиниться. Потом он поговорил с кем-то другим. Его новый собеседник отнесся к прибытию с другого конца света загруженного судна-приза с меньшим энтузиазмом, чем начальник шлюза, которого отрывают от воскресного обеда, чтобы пропустить резиновую лодку.

«Тиррана» должна была оставаться на месте. Из-за наличия вражеских минных полей она не могла войти в Жиронду без эскорта тральщиков, который может быть выделен только на следующее утро.

– Завтра утром? – поразился Мундт. – Но это же еще двенадцать часов!

– А что такое двенадцать часов? – безразлично проскрипел голос в трубке. – Подождете.

– Но вдруг появятся вражеские субмарины? – запротестовал Мундт.

– Не волнуйтесь, – засмеялись в ответ. – Их здесь нет.

Мундт снова вышел на залитый солнцем причал. Он чувствовал смутное беспокойство, от которого никак не мог отделаться. Военно-морское командование «Запад» работает здесь постоянно, убеждал он сам себя, и знает обстановку лучше. Да и не может быть, чтобы судно совершило такое путешествие, как «Тиррана», и попало в передрягу в самом конце. Это было бы слишком несправедливо.

Английские пассажиры «Тирраны» рассматривали французский берег с несколько меньшим удовольствием, чем остальные пленные. Тем не менее даже они признавали, что все не так уж плохо. После спартанских условий «Атлантиса» «Тиррана» им показалась роскошной. Здесь было достаточно места для девяноста пяти белых пассажиров и ста семидесяти девяти индусов, а для гражданских лиц были выделены удобные каюты и обеспечено обслуживание. Но все равно нельзя было утверждать, что люди чувствовали себя как на отдыхе в морском круизе. Все понимали, что конечной целью их путешествия являлся лагерь.

На первом этапе путешествия оптимисты каждый день ожидали встречи с британским военным кораблем. Когда же через два дня после выхода в плавание «Тиррана» только по счастливой случайности разошлась с британским крейсером, они искренне радовались этому. Людям было сказано, что «Тиррана» не будет ввязываться в бой – с таким грузом и мизерной командой это было бы смешно, но кто знает. Случиться может всякое. Поэтому стали появляться новые опасения. Подходы к занятым немцами портам плотно патрулировались британскими подводными лодками, кораблями, от которых трудно было ожидать большой разборчивости в выборе жертв или нежной заботы о пассажирах и команде. Поэтому на появившийся вдалеке испанский берег пленные взирали с неоднозначными эмоциями. Оказавшись, так сказать, на вражеской территории, они решили примириться с неизбежным, и будь что будет. Что бы их ни ожидало, одно не подлежало сомнению: им удалось уберечь детей от опасностей моря.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 73
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?