Ответ перед высшим судом - Ольга Володарская

— Держись за что-нибудь! Я спускаюсь!

Старший Бердников схватился за веревку и начал перелазить через борт колодца.

— Тут ни одного выступа. Я опускаюсь, вода пребывает, — слышал он, неуклюже протискиваясь между деревянных стенок. Саныч оказался слишком крупным для того, чтобы свободно маневрировать. Но он старался как мог. И успел бы спасти брата, если бы веревка не оборвалась.

Александр потом сотни тысяч раз прокручивал в голове этот факт и не понимал, как такое могло случиться. Он имел при себе альпинистское снаряжение, и веревка рассчитана на двести килограммов, в нем же всего было восемьдесят пять. Но веревка лопнула. И Сан Саныча от гибели спасло только то, что он опустился ненамного. Смог ухватиться за край. Пока выбирался, привязывал к штырю, вбитому в землю, новую веревку, Валерка скрылся под водой. Но Саныч не думал, что это гибель для него. Всегда же можно всплыть и барахтаться. Но то, что брат назвал сливом, засосало его ногу. И когда Саныч спустился наконец, Валерка был уже мертв.

Последующие свои действия старший Бердников помнил смутно. Каким-то чудом он освободил конечность брата, а его самого поднял наверх. Он делал ему искусственное дыхание, хотя Валерку уже ничего не могло спасти. Нес его на руках по пещере. Вез в машине до ближайшего населенного пункта…

Саныч давал показания милиционерам, возвращался назад, чтобы показать место, где погиб его брат, звонил Мишке, плакал у него на груди и клялся забыть о проклятых сокровищах Стеньки Разина.

Он хотел бы умереть вместо брата в тот день. Или вместе с ним. Веревка не зря оборвалась. Саныч должен был рухнуть вниз и либо спасти Валерку, либо, как и он, захлебнуться.

Чайные пары из тончайшего фарфора, хрустальная сахарница, в которой торчат щипчики для рафинада, изящный молочник, вазочка с печеньем из частной кондитерской, крахмальные салфетки. Просто «файф о клок» у английской королевы! Накрывая журнальный столик к чаю, Рита удивлялась, что все старания ради дяди Вени. Мачеха, хоть и родилась в деревне, и до пятидесяти лет мыкалась по общагам, возомнила себя аристократкой, едва переехала в богатый дом. Поэтому семейные ужины проходили торжественно. Все ели из хорошей посуды, при помощи ножа и вилки, утирались тканевыми салфетками и просились выйти из-за стола. Когда же являлись гости, Татьяна Олеговна устраивала настоящие представления. Поскольку детям за столом со взрослыми сидеть не потребно, Рите и Карине повязывали фартучки и обязывали разносить еду и убирать посуду. То есть изображать прислужниц. Гостям говорили, что это игра, придуманная самими девочками, которая им безумно нравится. На самом деле обе были от нее не в восторге, а особенно Рита, в обязанности которой входило мытье посуды и чистка серебра.

Но все это было в прошлом. К ним давным-давно не ходили гости. Такие, ради которых стоит накрывать на стол. Даже дочки Татьяны Олеговны не баловали мать своим вниманием. Подруг у мачехи не было. А тех, кто наведывался, старинных приятельниц, бывших коллег, соседей, поили чаем из обычного сервиза, хоть и нарядного. Дядю Веню так же. Но сегодня мачеха повелела достать парадную посуду, сбегать в кондитерскую за свежими «курабье» и сервировать стол, а не просто подать чай на подносе.

Рита сделала все то, что ее просили. Именно просили! Раньше Татьяна Олеговна требовала, но за последние сутки ни разу не включила злую мачеху. В другой раз Рита бы задумалась, почему вдруг такие изменения, но сейчас ей было не до этого. Она страдала, и на это уходили все силы.

По квартире разнесся звонок. Рита пошла открывать дверь. Как она и ожидала, явился дядя Веня. При параде: в белой рубашке и широком галстуке в клетку. Рубашка была отглажена и накрахмалена, а галстук мят. Видимо, валялся где-то в скомканном виде и был напялен в последний момент.

— Здравствуй, Марго. Могу я войти?

— Добрый день. Прошу.

И впустила гостя в квартиру. Оказалось, он не с пустыми руками явился. Принес коробку конфет, которую до этого держал за спиной.

— Татьяна Олеговна ждет вас, — сообщила Рита. Именно сейчас ей особенно пошел бы не только фартучек, но и чепец, что носят горничные в фильмах.

Дядя Веня проследовал в гостиную, где расположилась Татьяна Олеговна. Она тоже была принаряженная, но лишь чуть-чуть. Вообще-то мачеха всегда хорошо выглядела, даже когда болела, делала прическу, подкрашивалась. Сегодня ее шею украшал шелковый платок, а уши — серьги с бриллиантами. Рита не могла не признать то, что Татьяна Олеговна до сих пор остается красивой женщиной.

Мачеха, сердечно поприветствовав поклонника, распорядилась подать чай. Рита принесла с кухни фарфоровый чайник. После этого ее отпустили. Как ту самую горничную в переднике и чепце. Роль английской аристократки Татьяне Олеговне удавалась не хуже, чем злой мачехи.

Рита тоже выпила чаю. Но на кухне и из обычной чашки. После чего накинула кофту, обулась и покинула квартиру. У нее был план.

Где живет Мария Эскина, Рита легко узнала у соседки — матушки дяди Вени. Хоть в «шпильке» обитали больше трех тысяч человек, а это население не самого маленького поселка, соседка знала все семьи, что въехали в высотку первыми. Эскины были среди таких.

Рита вышла из своего подъезда и прошествовала к крайнему в левом крыле. Дом был трехступенчатым. В центре наиболее высоким. Семнадцать этажей плюс купол и шпиль. На шпиле звезда размером с человека. По обе стороны башни корпуса поменьше — в пятнадцать этажей. И они без декоративных деталей. «Крылья» же девятиэтажные. Но увенчанные красивыми башнями. К тому же в угловых квартирах эркеры, поэтому они ценились так же высоко, как и те, что в центральном подъезде. Рита не просто так про стоимость подумала. Раз Мария Эскина живет в дорогущих хоромах одна, значит, богатая невеста. Как от такой уйдешь? Эта мысль сидела в ее мозгу все время. Возникла, когда Рита изучала интернет-страницу Марии в социальной сети, отмечая, что они с Николаем ведут тот образ жизни, о котором ей только мечтать приходится. И в интерьерах дорогих ресторанов и иноземных отелей госпожа Эскина чувствует себя очень свободно. Коля немного напряжен. А Мария расслаблена. Это ее мир, в который она ввела своего гражданского мужа. А что Николаю может дать Маргарита Пахомова?

Она хоть имела весьма скудный опыт взаимоотношений с противоположным полом (один затяжной полуроман с коллегой за всю жизнь), но не была наивной дурочкой. Перестав верить в сказки, она научилась видеть реальность, а реальность была таковой: доброе сердце Золушки и ее трудолюбие — не то приданое, которое привлечет современного принца. Коллектив у них был женским, и Рита всяких историй наслушалась. Ни в одной не было классического хеппи-энда. Только завуч по воспитательной работе смогла увести своего любовника из семьи, но у той был большой дом, машина и коллекция редких марок.

Рита подошла к двери и собралась набрать на домофоне номер нужной квартиры, но тут из подъезда выпорхнула барышня неземной красоты: изящная, белокурая, одетая во что-то летящее и блестящее. Она держала у уха телефон и слушала, что ей говорят. Рита залюбовалась девушкой, она умела искренне восхищаться чужой красотой или талантом, но красавица прервала молчание и начала отвечать собеседнику. Грубо, матом! И сразу подурнела. Отвернувшись от девушки, Рита схватилась за дверь, чтобы удержать ее, после чего просочилась в подъезд.