Ты умница, детка! - Надежда Волгина

– А где… Павел и Влада? – поинтересовался Кирилл у Ирины Леонидовны, что ходила с пипидастром по гостиной и смахивала пыль со всего подряд.

– Так, гуляют они… в саду, – отозвалась она, и Кирилл понял, что дуется все еще на него.

– Ирина Леонидовна, не сердитесь на меня, был не прав, – нашел в себе силы признать Кирилл.

– Да, ладно вам… – не сдержала домработница улыбки. – Сама виновата – вечно лезу, куда не просят.

Это точно! – подумал Кирилл, одаривая пожилую женщину самой любезной из собственного арсенала улыбкой.

Влада с Пашкой сидели в тени дерева, прямо на траве, и она ему читала книжку. Когда подошел ближе, увидел, что это Маленький принц. Когда-то и он ее читал… Когда же? Кажется, тогда ему было восемь или десять лет. Эту книжку он спер в библиотеке. И прочитал запоем, на короткое время исчезая из реальной жизни и становясь тем самым маленьким принцем. Он и сейчас все отлично помнил, как будто читал ее только вчера. Но, наверное, прочти эту книгу сейчас, уже не получил бы столь яркие впечатления.

Книгу он так и не вернул в библиотеку…

– Кирилл Сергеевич, как хорошо, что вы уже освободились, – заметила его пианистка.

Она встала и отряхнула юбку старомодного, по мнению Кирилла, платья.

– С вашего позволения, я бы хотела сегодня уйти пораньше?..

Кирилл уже открыл было рот, чтобы напомнить ей, что до конца рабочего дня еще час, как вдруг передумал. И чего он каждый раз окрысивается на нее? Ведь не заслужила подобного отношения, не заслужила. Пашка рядом с ней переменился. Он стал почти таким, каким был до того, как сбежала Вика. И не заметить этого может разве что слепой, да и тот почувствовал бы. И на все его издевки эта детка реагирует стойко и с достоинством. А он… он ведет себя как мудак, – вынужден был признать Кирилл. И он сам не знает, почему именно так ведет себя с ней. Нашла коса на камень, как говорится.

– Влада, хочу тебя попросить кое-о-чем… – обратился к ней Кирилл, хоть мысль эта едва зародилась в его сознании.

– Да? – вопросительно смотрела она на него. Кирилл невольно залюбовался игрой солнечного света в ее глазах. А она смешно щурилась и приставила козырьком руку ко лбу.

– Завтра моя секретарша снова даст объявление о найме няни. Не согласишься ли ты собеседовать соискательниц?

– Да, хорошо… я согласна, – немного смутилась она, но быстро взяла себя в руки. – А сейчас я могу идти?

– Можешь, – кивнул он. – Ну что, Пашка, покидаем мяч в кольцо? – обратился к сыну.

– Ну давай… – вяло отреагировал он. – Ты выиграешь, как всегда.

– А вдруг проиграю? – подмигнул ему Кирилл. – Проверим?

– Чур, я первый! – подскочил Пашка с травы и рванул на спортивную площадку.

– До завтра, Влада, – повернулся Кирилл к пианистке, которая наблюдала за ними с задумчивым видом.

– До завтра, Кирилл Сергеевич.

Он смотрел ей в след и старался не думать, что сегодня она будет ужинать в ресторане со Штольцем. Почему-то думать об этом было неприятно.

– Дорогая Влада! Вы подарили мне сегодня чудесный вечер! Никогда бы не подумал, что, приехав в Россию, я смогу пригласить на ужин одну из самых талантливых пианисток… – взял Карл руку Влады в свою и чинно поцеловал.

– Ну что вы! – смутилась она и покраснела. – Это вам спасибо за приятный вечер! – не осталась в долгу Влада.

– Завтра я улетаю домой, но в скором времени снова собираюсь посетить вашу экстремальную страну. Разрешите ли вы мне позвонить вам и снова пригласить на ужин?

– Конечно! Звоните…

– И помните, что отныне в вашей судьбе я принимаю самое горячее участие, – таинственно добавил Штольц.

– Помню, – улыбнулась ему Влада, распахивая дверцу машины. – Еще раз спасибо за вечер и спокойной ночи! – проговорила она, выбираясь на улицу в охапку с неприлично огромным букетом роз.

А она бы подумала, что в компании этого немного чопорного и педантичного немца проведет настолько замечательный вечер? Нет, конечно! Она и соглашалась-то на ужин в ресторане отчасти из-за желания насолить Бурову. А вот как получилось – действительность превзошла ожидания.

Карл оказался очень интересным собеседником, который живо интересовался историей России и знал ее лучше многих русских. Правда, он немало насмешил Владу, когда заявил, что только самые смелые едут в Россию отдыхать, те, кто желают хапнуть экстрима. Потому и называл ее экстремальной. «Вы, русские, удивительные люди. Вы сотканы из противоречий. В вас живет бунтарский дух, который порой мешает мыслить разумно. Из-за этого у вас много проблем…» Влада не была согласна с его характеристикой. Сама она считала, что русские ничем не отличаются от любой другой нации, просто их гораздо больше. Ну и развивать эту тему не стала, понимая, что Штольца не переубедить.

Как-то так получилось, что о себе Влада рассказала ему многое, как и то, что ее попросили из филармонии не самым вежливым образом. Правда, сразу же пожалела о собственной откровенности, когда возмущаться Карл стал слишком бурно для его довольно сдержанной натуры. Посетители ресторана в тот момент обратили на них внимание все. Ну и далее последовали уверения, что он так этого дела не оставит, что у него есть связи в музыкальных кругах, и что он теперь станет принимать деятельное участие в судьбе Влады. Все это она слушала с благодарностью, но особо не верила. Да и всего в жизни она привыкла добиваться сама.

– Откуда такая прелесть, Владочка? – всплеснула руками мама, когда увидела дочь входящую в квартиру с цветами. Вернее, должно быть, за розами-то мама ее и не сразу разглядела.

– Подарили, – выглянула из-за букета Влада.

– У тебя сегодня был концерт? А почему мы с папой об этом не знаем? – расстроилась мама.

– Нет, мамулечка, цветы не с концерта…

– А… откуда же? И ты не сказала, где была вечером…

Тон мамы показался Владе обиженным еще тогда, когда забежала домой, чтобы привести себя в порядок перед рестораном. Тогда она еще понятия не имела, что от встречи с Карлом получит столько удовольствия, и ничего рассказывать маме не стала, сказала просто, что уходит по делам.

– И ты надела красивое платье… – продолжала обижаться мама.

– Мамуль, если ты сейчас не возьмешь у меня цветы, то я рухну прямо тут, – со смехом в голосе сообщила Влада. Даже обида мамы не могла сейчас испортить ее настроения. – Давай, я сейчас переоденусь, мы с тобой сядем на кухне, нальем себе чаю, и я все тебе расскажу?

– Ой, ну давай доча, давай! – обрадовалась мама. – И папа к нам присоединиться, да, Володь? – крикнула она в комнату.

– А то! – раздалось оттуда папино и басистое.

Ну вот, момент настал. Сегодня она родителям все и расскажет. Сколько можно уже водить за нос самых любимых людей. Да и не хотелось больше Владе что-то придумывать, постоянно выкручиваться… Не дело это.